СКАЗКА О НОСФЕРАТУ (часть первая)
Сказка о юной колдунье
по имени Носферату,
а также об ее отце,
проклятом колдуне
с железной рукой.
**
Как трудно в схватке одержать победу
С чудовищем, что в сотню раз сильней,
Чьи пальцы - острые, как сабли,
Ладонь похожа на корону из ножей.
Как невозможно справиться со страхом,
Как трудно с отвращеньем совладать,
Когда колдун с железною рукою
Спешит к тебе - чтоб телом обладать,
Чтоб телом овладеть принцессы,
Безвольной, тихой пленницы своей,
Чтобы развлечь себя инцестом…
Принцесса… ведь родной отец он ей!
Родной отец. Родная плоть и кости.
И запах до забвения родной.
И даже горькое дыхание родное.
И рык, и стон, и вопль, и вой.
Родное все - плоть плоти, кровь кровинки.
Сдалась принцесса (ветка на ветру).
Лежит безвольно, как былинка,
А он «грызет» ее, как короед кору…
Нет в этой сказке места состраданью,
Как нет его для дружбы и любви,
Лист черен от червивого страданья,
От колдовства, от мертвечины, от крови.
Тебе решать, читать ли эту повесть,
Читатель, взращенный на сказках голубых,
На алых песнях, на стихах белесых,
На небылицах бледно-золотых.
Тебе решать, наполнить душу гноем
Иль чистоту святую сохранить,
Тебе решать, за чьей спиною
И в лагере каком отныне хочешь быть.
**
Как в бескрайнем лесу дремучем
Дом стоит на пороге ночки,
Дом стоит на пороге ночки,
В доме том лишь отец да дочка.
Но отец-то - колдун проклятый,
Впрочем, дочка колдунья тоже.
Стены дома плющом объяты.
Дверь обита человечьей кожей.
На камине-то череп детский,
Череп женский да стариковский.
Над камином-то нож огромный,
Нож кривой, безобразный, отцовский.
Тем ножом злой колдун роет землю -
Мертвецов извлекает наружу.
Отсекает им головы, руки,
Не помеха ему даже стужа.
Мать-колдунья погибла недавно.
Утопилась, почему - непонятно.
Дочь молчит, хоть и видела что-то.
Лишь во сне бормочет невнятно.
Впрочем, сказка моя не про это,
Хоть про это, конечно, тоже,
Расскажу про любовь колдовскую,
Как огонь лижет белую кожу…
**
Носферату, дочурка родная! -
Как-то молвит колдун своей дочке,
На колени дитя сажая,
Задирая повыше сорочку.
Но девчушка, с отцом играя,
Скок на землю и спряталась где-то.
Не нашел ее милый родитель,
Хоть кричал и рычал до рассвета.
Схоронилась колдунья в осоке
Средь стеблей, как линеечка, ровных.
Огоньки светляков беззаботных
Отражались в глазах ее сонных…
**
На рассвете колдунья, глупышка,
Возвратилась в свою кроватку
И уснула. И отец появился,
Тихо-тихо вошел, украдкой.
Ах, как жарко ее целует!
Ах, как громко трещит сорочка!
Запах крови отца волнует:
Ты моя, Носферату! - и точка.
Алой звездочкой на постели,
Алой рыбкой невинность вильнула.
Прокусила девчушка губку,
Захлебнулась собственной кровью…
**
Ах, отец-отец, колдун проклятый,
Что ж ты делаешь со мной во мраке ночи!
Мне бы закричать, да нету мочи.
Ах, отец-отец, колдун проклятый…
Мне бы оттолкнуть тебя руками,
На ноги вскочить и обернуться
Птицей черною. И ввысь. И не вернуться.
Только б оттолкнуть тебя руками…
Или стать студеною водицей,
Чтобы, как родник в песках зыбучих,
Сквозь твои объятья просочиться.
Стать бы мне студеною водицей…
Стать бы мне осевшей на пол пылью,
Чтобы ты смотрел, да не увидел,
Чтобы ты искал, да не заметил.
Вот бы стать осевшей на пол пылью…
Звезды вновь заглядывают в окна -
Смотрят, как меня во тьме ласкаешь,
Как ты стонешь, как ты засыпаешь.
Звезды вновь заглядывают в окна…
Я не смею шелохнуться (камень,
Ледяная глыба над обрывом)
Мне бы стать подков железных звоном.
Я не смею шелохнуться, камень…
Мне бы закричать, да нету мочи.
Ах, отец-отец, колдун проклятый
Что ж ты делаешь со мной во мраке ночи!
Мне бы закричать, да нету мочи…
**
Мой корень в тебе
Все глубже и глубже,
Все глубже и глубже
Заклятья мои
Въедаются в кожу,
Вжигаются в душу
Зловещим узором
Таинственным. И
Нет сил шелохнуться.
Ты - мертвая кукла,
Безвольная кукла
В руках колдуна.
Еще одна строчка,
Еще одна буква
Загадочной сказки.
Слепая луна.
Запуталась в сетках,
Осиновых ветках,
Как глупая птица
Порою в силках
Сидит и боится -
(не пьется, не спится)
В потемках томится...
Девица в шелках.
Мой корень в тебе
Все глубже и глубже,
Все глубже и глубже
Заклятья мои
Въедаются в кожу,
Вжигаются в душу
Зловещим узором,
Таинственным «и»…
**
Вот бы повстречать лошадку,
Черного коня с серебряным седлом,
Скакуна лихого, точно вихрь,
Иноходца с золотым зрачком.
Чтобы подхватил меня, как ветер
Легкую пушинку под луной,
Чтоб унес за чертов лес, за горы,
За моря, в далекий край чужой.
В замок с крышей острой, точно шило,
с подземельем, где в цепях скелет,
С черным цветами на окошках,
Где отца в помине нет, как нет.
В замок, где на троне из железа,
Споря с бледною обманщицей-луной,
В окружении шутов горбатых
Черный принц сияет молодой…
**
Тринадцать лет с тех пор, как ночью
В мой мир, в кровавой простыне,
Горячим розовым комочком...
Тринадцать лет с тех пор, как ночью.
Я помню твой молочный запах -
В душе навеки сохранил.
Подумать только - черный папа!
Я помню твой молочный запах.
Ты все росла, а я держался,
Все чаще в чащу, но, увы -
На твой крючок уже попался…
Ты все росла, а я держался.
Однажды я почти забыл,
Что значит дьявольский огонь,
И на луну ночами выл…
Ведь я почти уже забыл.
Но всякий плод созреть обязан
И между бедер ровно в срок
Раскрылся розовый цветок…
Ведь всякий плод созреть обязан.
Ударил запах, будто гром,
Обвал, горячая волна.
Я в тот же миг сошел с ума…
Ударил запах, будто гром.
Преградой стала мне жена.
Теперь она в пруду, на дне.
Она нам больше не нужна.
Мой мотылек, иди ко мне!
Пришел твой ласковый король,
Распял на белых простынях.
До крови губы, крики, боль…
Пришел твой ласковый король.
**
«Ты придешь и меня поцелуешь
Поцелуем горячим и сладким,
Как жених красотку-невесту
Перед свадьбой - тайком, украдкой.
Лишь тогда оживет сердечко,
Зазвенит колокольчик алый,
Хлынут воды в засохшую речку,
Вдруг попятится путник усталый.
Часовые-то стрелки дрогнут
И кругами пойдут в отступленье,
С пыльной полки к помойной яме
Голова устремится оленья,
Кости белые стянутся плотью,
Плоть покроется кожей да мехом.
Неподвижный олень встрепенется,
Захлебнется неистовым смехом.
Снег вползет из ущелий в горы,
Камни птицами бросятся в руки,
Голова преставится к горлу,
Стрелы (глянь!) из мишеней в луки!
Желудями до самой макушки
Обрастет мертвый дуб, проказник.
Засмеется на липе кукушка:
«Чары рухнули! Праздник! Праздник!
Наконец-то, принцесса проснулась,
Ожила да раскрыла очи!
Кто же этот герой-избавитель?
Это Принц, что чернее ночи!»
**
Темнота, полуночье скоро,
Но не спит колдунья-бедняжка -
Смотрит в небо с немым укором.
Нараспашку ночная рубашка.
Врешь, колдун! - Носферату шепчет,
Я не стану твою игрушкой!
Под испуганной птицы щебет
Забралась на дубовую дужку,
Словно крылья раскинула руки,
Глубоко-глубоко вдохнула
И девичьей нежною грудкой
На холодные доски пола.
На холодные доски пола.
Тишина и покой в коридорах.
Громыхнуло, как выстрел ночью,
Столкновение дерева с плотью.
**
Вот сердце колдуньи -
Не бьется, молчит,
Как будто в раздумье,
Давно не стучит.
Укутана пледом
Колдунья мертва,
Как листья под снегом.
Сухая трава.
Ах, как же чудесны,
Ах, как же черны
Колдуньи прелестной
Мертвецкие сны!
(С)