ДЕВОЧКА С РОЗОВЫМ БАНТИКОМ (ну очень добрая сказка)
Здравствуй, дорогая сестрица!
Была несказанно рада получить от тебя весточку. История, которую ты мне поведала, заставила меня задуматься о нашей роли, роли колдунов и колдуний, в этом суетном, скучном, лишенным веры во что-то прекрасное, мире.
Но, как говорится, долг красен платежом, а потому я расскажу тебе об одном довольно забавном происшествии, которое случилось с нами прошедшим летом.
Я назову эту историю «Девочка с розовым бантиком».
Стояла теплая июльская ночь. Соловьиное пение вплеталось в темноту, словно шелковые ленты в чьи-то густые черные космы. А звезд на небе было такое немыслимое множество, что казалось, небо не выдержит этой тяжести и вот-вот обрушится на нашу грешную землю.
Вдоволь насладившись друг другом, мы с мужем лежали в постели, устремив томные взоры на бесстыдницу-луну, которая, как оказалось, все это время подглядывала за нашими озорными ласками.
Ах, сестрица, какое же это счастье, когда в твоей жизни есть существо, рядом с которым не нужно таиться, не нужно скрывать свои маленькие причуды и слабости, не нужно казаться лучше, чем ты есть на самом деле.
Внезапно мне пришло в голову, что мы давненько уже никуда не выбирались из этой глуши. Тогда я чмокнула мужа в щеку и сказала:
-Дорогой, а не сходить ли нам в город - поохотиться?
Здесь я позволю себе небольшой прыжок в своем повествовании и опущу скучные подробности того, как мы собирались, как шли через лес и как искали подходящее для засады место. Начну с того, когда добыча оказалась в поле зрения…
-Ну надо же! Какая красивая девочка! - воскликнула я, когда очаровательное белокурое создание лет десяти, с розовым бантиком и в таком же розовом платьице проходило мимо меня.
- У такой красивой девочки обязательно должно быть красивое зеркальце… вот такое, - тут девочка замедлила шаг, остановилась и устремила взор на меня, а я извлекла из корзины небольшое складное зеркальце с защелкой, раскрыла его и пустила солнечный зайчик прямо ей в глаза.
Разумеется, после этого маневра прелестное дитя изменило траекторию беззаботного своего движения и с широко раскрытыми от любопытства глазами приблизилось ко мне.
-А можно его подержать? - спросил ребенок.
-Конечно можно! Даже нужно! Ведь эта вещица для того только и предназначена, чтобы лежать в чьей-то ладошке. Держи, - сказала я и захлопнула зеркальце. При этом вещица издала характерный и очень приятный для слуха щелчок.
ЩЕЛК!
И ловушка захлопнулась.
С горящими от восторга глазами девочка взяла зеркальце в ладошку, нажала кнопочку и заглянула в него.
-Ой! - воскликнула она, - здесь целых два отражения! Одно - обычное, а другое - необычное (второе зеркало было едва заметно выгнуто и давало увеличенное отражение).
-Конечно, - сказал я, добавляя в голос нотки гордости, - между прочим, таких зеркал нигде больше не найдешь, только у меня.
Глупышка долго вертела зеркальце в руках то так, то эдак, любуясь двумя своими близнецами, но в конце концов со вздохом глубочайшей досады захлопнула его - щелк - и протянула его мне.
-Мне очень жаль, но у меня совсем нету денег…
Ах, дорогая моя сестрица, если бы ты видела эти глаза, ту глубочайшую досаду и грусть оттого, что сей великолепный предмет никогда уж не будет принадлежать ей - ты б, верно, расплакалась от жалости.
-Нет денег? Какая досада! А знаешь, если ты поможешь мне донести корзину до моего дома - я живу неподалеку, в-о-о-о-н за тем поворотом - я тебе его подарю.
-Правда? - воскликнула глупышка, не веря в свое счастье.
-Конечно, правда. Сама видишь, сколько их тут. Одним больше, одним меньше - какая разница?
-Спасибо! Вы такая добрая!
Девочка прижала зеркальце к сердцу, свободной рукой ухватилась за ручку корзины, и мы тронулись в путь.
Как ты сама уже догадалась, милая моя сестра, ни вечером, ни ночью девочка домой не пришла. Зато она пришла в себя. Правда, уже в лесу. Мы поняли это по стонам и шевелению в мешке. Немного погодя, она стала сучить ножками и кричать, призывая на помощь. Ах, сколько же было визгу! - хоть уши затыкай. Ну подумай сама: кто ее услышит в этой глуши? Разве что птицы… но птицы, как известно, с нами за одно.
Супруг мой не долго терпел это дело. Ты ведь знаешь, сестрица, как мы с мужем любим тишину. Тишина - это святое. Только в ней можно услышать самый важный и самый сокровенный голос на свете - голос собственного сердца…
Он поставил мешок на землю, извлек из-за пояса обитую войлоком дубовую колотушку и ударил нарушительницу лесной тишины прямо по голове.
ТЮК!
Когда мы пришли домой, муж извлек все еще лишенную чувств девочку из мешка и привязал ее к х-образному кресту. Вскоре она пришла в себя.
Если б ты только видела, дорогая сестрица, как извивалась эта малютка, когда супруг мой, этот старый развратник, словно птичку, нанизывал ее на свой розовый «шомпол»! Она напоминала змейку, маленькую вертлявую змейку - ужика или медянку.
Когда цветок ее девственности был сорван, супруг вышел из нее, припал к ее щелочке ртом и осушил красный нектар своими жадными губами. После чего вновь вошел в «замок желаний» и закончил начатое до конца.
Предвижу твой вопрос: не ревновала ли я? Ну, подумай сама, сестрица, о какой ревности может идти речь? - ведь эта крошка мне не соперница. К тому же мужчинам, этим похотливым самцам иногда необходимо разнообразить свою интимную жизнь.
К тому же, чего греха таить, я и сама такая. Когда пару месяцев назад мы украли семилетнего мальчика, я, словно ненасытная фурия, играла его «стручком» всю ночь напролет. Глупо не воспользоваться случаем, когда за плечами почти двести лет всевозможных постельных экспериментов. В конце концов, все на свете приедается, как это ни печально.
Когда муж вышел из комнаты, чтобы помыть «инструмент», коим он вершил черное свое дело, я подошла к лишенной чувств глупышке и стала ее рассматривать.
Девочка была на редкость красивой.
Ее прямые соломенного цвета волосы свисали чуть ли не до самого пола, голова была запрокинута, лишенное какой бы то ни было растительности лоно было оголено, из крохотной сизой щелки тоненькой струйкой вытекало семя моего дорогого супруга. А вот на правой ее ляжке я увидала то, что заставило мое сердце екнуть - это было небольшое родимое пятнышко размером с ноготь и напоминающее по форме сердечко!
Ты ведь помнишь, дорогая сестрица, что именно такое пятнышко и именно на том же месте было у нашей Марганочки.
На короткий миг мне почудилось, что это она, наша бедная доченька лежит предо мной, связанная и поруганная… глупышка, если бы той далекой осенью она не намудрила с этими грибами, сейчас ей было бы сто восемьдесят шесть… впрочем, историю ее ужасной погибели ты знаешь лучше кого бы то ни было.
И что-то во мне словно бы лопнуло, какая-то потаенная струнка, что-то как будто надломилось во мне, и так мне стало эту бедняжку жаль, так жаль. Представляешь, в первый раз в жизни я пожалела совершенно чужого, ничего для меня не значащего человека!
Когда супруг мой вернулся, я подошла к нему, надула губки - прием, против которого он никогда не умел устоять - и сладчайшим голосом, на какой только была способна, сказала:
-Дорогой, могу я тебя попросить об одной вещице?
-Все, что угодно, любовь моя, - ответил муж.
-Давай отпустим эту девочку?
О, если бы ты видела тот взгляд, коим одарил меня мой Сопутник! Он посмотрел на меня так, словно услыхал самое нелепое, глупое и чудовищное предложение, какое только возможно вообразить. Кажется, от удивления он даже раскрыл рот (впрочем, не берусь утверждать это с полной уверенностью) и на несколько мгновений застыл, удивленно хлопая седыми своими ресницами.
-Ты себя нормально чувствуешь? Не заболела ли? - спросил он. - Где это видано, чтобы охотник добычу отпускал?
-А вот погляди-ка сюда, - сказала я и указала на пятнышко. - видишь? Совсем как у нашей дочки… она так мне напомнила нашу Марганочку… ну давай ее отпустим? Ну пожалуйста, - с этими словами я подошла к нему и, засунув ладонь ему в штаны, нащупала кусок теплой плоти, который заставляет меня охать и ахать вот уже третье столетие и нежно-нежно погладила его там под покровом ткани. - Ну, котик… ну один разочек…
Супруг мой закатил глаза, заурчал (вот уж воистину - котяра) и сказал:
-Какая же ты коварная! М-м-м… пользуешься моей слабостью… ну хорошо, хорошо, будь по-твоему. А в качестве моральной компенсации, я сделаю ей небольшой, но очень и очень милый подарок…
Сказав так, он освободился от моей ласки, и, прикоснувшись к голове нашей пленницы своим уродливым мизинцем, тем самым, в котором скрыта вся его колдунская сила, шепнул заклинание и устроил так, что улыбка у девочки сделалась от уха до уха, нос превратился в две дырочки, а вместо ушей распустились два розовых бутона…
-Вот теперь ты, действительно, стала красивой, - сказал он, глядя на бедняжку, и, шепнув еще одно заклинание, заклинание забвения, стал освобождать ее от крепких пут.
Вскоре девочка очнулась и стала ничего не понимающим взором оглядываться вокруг.
-Не волнуйся, говорила я ей, ты заблудилась в лесу, а мы тебя нашли. Завтра я отведу тебя домой.
На утро я вместе с девочкой отправилась в путь.
Когда уже под вечер на горизонте показались крыши городских башен, я вручила ей зеркальце и сказала:
-Иди, ты теперь свободна, иди…
Я долго смотрела удалявшейся девочке вслед, думая о том, что она родилась под счастливой звездой - никому до нее, попав к нам с мужем, не довелось уж больше увидеть родных стен.
А вот здесь, милая моя сестрица, начинается самая невероятная часть моей истории.
Хочешь верь, хочешь нет, но примерно через месяц девочка вернулась. И вернулась по доброй воле.
Когда муж открыл на ее стук дверь, она упала пред ним на колени и взмолилась о милосердии. Она сказала, что знает, что это мы изменили ее и что она готова делать все, что угодно - мыть пол, стирать наше грязное белье, носить из реки воду - лишь бы мы вернули ее прежний облик.
Супруг мой присел на корточки и расспросил ее о том, что же с ней случилось.
Оказывается, тетка, у которой она жила (девочка была сироткой), увидав, что рот ее превратился в огромную трещину, а уши - в розовые бутоны, вместо того, чтобы заключить ее в свои родственные объятия, села на скамеечку и запричитала. Уж лучше бы ты так и не нашлась, говорила она, уж лучше бы ты не нашлась…
Но делать нечего и тетка привела девочку домой - все же родное существо, как ни крути, но с этого дня жизнь бедняжки обернулась истинным кошмаром: ребята во дворе и на улице стали называть ее Уродиной, они бросали в нее камнями и даже спускали собак. О том, чтобы с ней дружить, как это было раньше, не могло быть и речи. Да и сама тетка возвела между собой и сироткой невидимую стену неприязни. Она не смогла оценить красоту, которой супруг мой одарил прелестное дитя. Вновь и вновь убеждаюсь, дорогая сестра, что простые смертные далеки от понимания подлинной эстетики, что вкус их безнадежно пошл и вульгарен.
Одним словом, красота оказалась для бедняжки непосильной ношей.
Однажды ночью, дождавшись, когда тетушка заснет, девочка покинула дом и направилась в лес, где блуждала почти неделю в поисках нашего жилища. И вот удача улыбнулась ей - нашла.
Выслушав рассказ девочки, супруг мой сказал:
-Раз уж ты пришла, пойдем к столу - мы с женой как раз собирались поужинать. А там разберемся.
Когда муж усадил гостью за стол, та, увидав блюдо из тушеных бобов со сметаной, уже не могла отвести от него взора огромных своих голубых глаз.
А между тем, оказавшись у девочки за спиной, муж взял в руки здоровенную чугунную сковороду и, как следует размахнувшись, треснул бедняжку по голове, от чего та моментально испустила дух.
-То она умоляет, чтобы ее отпустили, заворчал он, то просится назад. Какая же она капризная! Не люблю капризных - от них одна нервотрепка. Надо выпустить из нее кровь.
Мы ухватили глупышку за ноги, отволокли в сарай и подвесили вниз головой.
-Ты не видел мой любимый нож? - спросила я.
-Вон он, на полке.
-Ага, вижу… И-и-и р-р-р-а-з! - и размашистым движением я вскрыла девочкино горло.
-Будешь? - спросила я мужа, протягивая ему оловянный кубок с горячей еще рубиновой жидкостью.
-Ну, ты же знаешь, что я ее не люблю, эту кровь.
-Не хочешь - не надо, мне же больше достанется… ах, какая вкуснотища! М-м-м… а знаешь, правильно ты ее… сковородкой… ходят тут всякие - воду мутят…
После того, как мы спустили кровь в таз, муж снял с девочки кожу, вырвал ногти, выпотрошил, разрезал тело на куски, хорошенько все промыл и побросал мясо в котел с уже кипящей к тому времени водой.
Через несколько часов мясо стало отслаиваться от костей. Муж извлек череп из воды, через трещину, которая образовалась от удара сковородой, длинным крючком выковырял мозг и отнес череп в муравейник.
Когда после сытного ужина, состоявшего из обжаренных в луковой подливе девочных ручек и бутылочки столетнего вина, мы с мужем довольные легли в постель, я обнаружила, что его «волшебная палочка» налилась небывалой силой и была готова творить новые и новые чудеса…
-Ах, ты грубияша мой ненаглядный… а давай-ка я тебя немножечко побалую...
Сказав так, я забралась под одеяло и поцеловала мужа в пах, после этого поцелуя последовала еще одна, исполненная томных объятий и криков страсти, ночь любви…
В самом конце октября муж принес череп домой, к тому времени он был совершенно белым и гладким - дожди, муравьи и солнце сделали свое дело.
-Не плачь, тебе у нас будет хорошо, не плач, - сказала я, повязала на череп розовый бантик и поставила на каминную полку, где он стоит и теперь, когда я пишу эти строки.
На этом, любезная моя сестрица, я заканчиваю свою историю. Интересно было бы узнать, что ты обо всем этом думаешь.
С нетерпением жду ответа.
Навеки твоя, Б.