Ну вот и всё
Ну вот и всё, конец игре
Сгорают двое на костре.
А я смотрю на них
В надежде видеть истину…
(Канцлер Ги - «Гийом де Ногаре»)
Вот и всё. В воскресенье, с последним спектаклем КК закончились мои «Вернувшиеся». Те, которые такие прям мои. Те, которые про меня. Те, где, попадание в мать и окружение; те, что про долг и крест; те, что про молчание; те, что про чужую шкуру; те, что про припрятанную конфетку; те, что так про меня.
Многое всколыхнулось… Много, ой как много, моих демонов вытащили на свет демоны Хелен «Б», Пастора «Б» и Капитана…
До сих пор перед глазами стоят все они. Проснувшаяся от кошмара хозяйка особняка… Темная сущность Хелен, передающая груз прошлого Хелен Алвинг физической… Пастор Мандерс, изгоняющий из себя свою темную сущность где-то глубоко в лабиринтах души, откуда , не зная секрет, не так просто выйти… Хранящая свою тайну Агата…
До сих пор слышится усталый голос Хелен «Б». «Тебе это помогает? Мне - нет». Глухой стук стола, тонущий в стонах. И черная перчатка на руке, как символ безнаказанности…
Сцены не для всех… Глаза в глаза… «Ты не можешь говорить, но можешь послушать». Ты хочешь кричать, выть и рыдать, но слова застревают в горле и слезы высыхают на глазах.
Сердце еще долго будет замирать от плеска воды, вызывая в памяти сцену в ванне… Попавший в обувь песок - сцены в Проклятом саду. И ампула физраствора - ту самую дозу морфия. Смертельную и исцеляющую одновременно.
И только темная сторона Хелен остаётся в особняке, поглотив, после смерти Освальда, Хелен Алвинг физическую. И нет ей ни покоя, ни упокоения.
И больше нет покоя твоим внутренним демонам.
Сгорают двое на костре.
А я смотрю на них
В надежде видеть истину…
(Канцлер Ги - «Гийом де Ногаре»)
Вот и всё. В воскресенье, с последним спектаклем КК закончились мои «Вернувшиеся». Те, которые такие прям мои. Те, которые про меня. Те, где, попадание в мать и окружение; те, что про долг и крест; те, что про молчание; те, что про чужую шкуру; те, что про припрятанную конфетку; те, что так про меня.
Многое всколыхнулось… Много, ой как много, моих демонов вытащили на свет демоны Хелен «Б», Пастора «Б» и Капитана…
До сих пор перед глазами стоят все они. Проснувшаяся от кошмара хозяйка особняка… Темная сущность Хелен, передающая груз прошлого Хелен Алвинг физической… Пастор Мандерс, изгоняющий из себя свою темную сущность где-то глубоко в лабиринтах души, откуда , не зная секрет, не так просто выйти… Хранящая свою тайну Агата…
До сих пор слышится усталый голос Хелен «Б». «Тебе это помогает? Мне - нет». Глухой стук стола, тонущий в стонах. И черная перчатка на руке, как символ безнаказанности…
Сцены не для всех… Глаза в глаза… «Ты не можешь говорить, но можешь послушать». Ты хочешь кричать, выть и рыдать, но слова застревают в горле и слезы высыхают на глазах.
Сердце еще долго будет замирать от плеска воды, вызывая в памяти сцену в ванне… Попавший в обувь песок - сцены в Проклятом саду. И ампула физраствора - ту самую дозу морфия. Смертельную и исцеляющую одновременно.
И только темная сторона Хелен остаётся в особняке, поглотив, после смерти Освальда, Хелен Алвинг физическую. И нет ей ни покоя, ни упокоения.
И больше нет покоя твоим внутренним демонам.