Недооцененность естественно-научного образования.
В постперестроечные и постсоветские годы ценность естественно-научного образования как-то понизилась.
Оказались востребованными на рынке экономисты-юристы. Этим воспользовался коммерческий сектор, и цена такого образования возросла до умопомрачительных высот. Хотя зачастую себестоимость такого образования является минимальной. Все-таки это больше теоретическое обучение. Хотя я прекрасно понимаю, что цена определяется спросом. Только уже позже инвестиции (оплата труда преподавателей, разработка или покупка программ, аудиторное оснащение, строительство корпусов, приглашение иностранных профессоров) в гуманитарное образование стало увеличиваться (примеры ВШЭ, МГУ, РЭШ, МШУ Сколково), что может и оправдывает высокую стоимость гуманитарного образования сейчас (где-то вокруг 10 тысяч долларов в год, а в Сколково даже 90 тыс евро по программе EMBA). Вместе с тем, себестоимость качественного естественно-научного образования всегда была, есть и будет существенно выше. Я могу привести пример, который может быть нехарактерен, но тем не менее показывает отношение к естественно-научному образованию в советское время. Не секрет что наилучшее исследовательское образование тогда было в академических институтах или в университетах, которые направляли старшекурсников на выполнение практики, дипломной работы в исследовательские центры. В свое время, будучи студентом, я был приглашен в физический институт, где мне самостоятельно предложили изучить и освоить разное импортное оборудование на следующие суммы: миникомпьютерная система Hewlett Packard (примерно 100-150 тысяч долларов), цифровой фотомикроденситомет Optronics - система ввода изображения с фотопленки с минимальным растром и шагом 10мкм (тоже где-то 150 тысяч долларов), французскую установку ввода с видеокамеры и цифровой обработки изображений стоимостью около 120 тысяч долларов. Затем уже с приглашением студента с ВМК осваивали в 1981-1982 гг. первый в физическом институте IBM PC XT (полученный непонятно как за 15тысяч долларов!), затем пошли японские системы считывания и регистрации физического эксперимента (тысяч на 300-400 в долларах), и уже к началу перестройки еще оборудования из США через посредников на несколько сот тысяч долларов. То есть всего в конкретной лаборатории было закуплено оборудование на сумму, где-то превышающее 1млн.долларов. Сумма по тем временам огромная. И это не считая рублевых затрат на отечественное оборудование, запчасти и комплектующие. По оснащенности лаборатория не очень уступала западным исследовательским центрам. И использовалось оно по следующей цепочке. Вначале самообучение студентов по инструкциям, книгам, где-то на основе самостоятельных исследований, консультаций с другими специалистами. Затем уже студенты обучали других сотрудников лабораторий, как использовать это оборудование в эксперименте. Ну и далее это оборудование уже служило научным исследованиям. Конечно, институт А.М.Прохорова был в более лучшем положении, чем может быть другие. Но так или иначе, другие институты находили возможности быть на уровне. Конечно, был риск, что закупленное оборудование так и останется неосвоенным. Или точнее, время на освоение оборудования было неопределенным. И в этой ситуации оно было бы использовано только для обучения двух студентов. Трудно в такой ситуации разделить затраты собственно на обучение и на исследование. И это характерно для исследовательского образования, которое подразумевает работу на новом, еще мало освоенном оборудовании.
Вывод: В первом приближении себестоимость качественного исследовательского естественно-научного образования существенно выше гуманитарного. Вряд ли наш бизнес даст деньги на такое образование. Поэтому остаются в основном только общественные или государственные деньги. А затем необходимо передать продукт этого образования бизнесу. Только как правильно оценивать такое образование?