Первая попытка построения Союзного государства
В Восточной Европе творился настоящий хаос. Обычное состояние для этой части света в те былинные времена. В 972 г. (по версии ПВЛ) или в 971 г. (по мнению некоторых историков) погиб на днепровских порогах Святослав Храбрый. Он оставил трех сыновей: Ярополк получил Русскую землю и Киев, Олег - Деревскую землю, а Владимир по приглашению новгородцев стал их князем. При нем находился его дядя - Добрыня. В соседнем Полоцком княжестве правил загадочный князь Рогволод, «пришедший из-за моря». В исторической литературе обычным делом является причисление его к «варягам». Между тем, летописное придание ни разу Рогволода так не называет. Очень популярная версия, что на самом деле он был скандинавом Регнвальдом по происхождению. Как скандинавский род закрепился в Полоцке при этом не объясняется. А зачем, итак все понятно. Если скандинав захотел, то восточным славянам оставалось только ворота открыть. Понятно же. Видимо вместе с Рогволодом «из-за моря» прибыл еще один князь, правивший в это смутное время - Туры, основатель Турова. В ПВЛ он лишь мельком упоминается, но в «Устюжской летописи», восходящей кажется к смоленскому летописанию, некий Тараиш назван братом Рогволода. Это позволяет думать, что Туры и Рогволод прибыли на земли будущей Белой Руси вместе.
Проблема происхождения заморских князей в Полоцке и Турове - очень серьезный вопрос. Характер упоминания о их «заморстве» позволяет предполагать, что летописец просто вырвал эту информацию из контекста. В этом случае можно предположить, что на самом деле, как минимум, Рогволод являлся местным кривичским князем. В пользу этого косвенно свидетельствует отсутствие археологических следов «варяжского» присутствия в Полоцке (вопреки летописному свидетельству о том, что уже Рюрик якобы владел Полоцком и сажал там своих «мужей» - наместников). Впрочем, современным белорусским историкам на такие противоречия плевать. У них по Западной Двине рассекают эскадры драккаров уже в 9 веке.
На самом деле, несмотря на мои сомнения и сарказм, сочетание имен «Рогволод» и «Туры» действительно напоминает скандинавские «Регнвальд» и «Торир». Более того, оба имени встречаются в одном знатном норвежском роде ярлов из Мера, к которому принадлежали правители Оркнейских островов и знаменитый основатель герцогства Нормандия. Так «Сага об оркнейцах» называет имена ярла Рагнвальда, его жены Рагнхильд и сына Торира. Это позволяет по меньшей мере предполагать родство полоцкого правящего рода Х века с норвежской знатью. При этом, повторюсь, никаких следов скандинавского присутствия в Полоцке и его округе археологами не обнаружено. Лишь в первой половине Х века появляются следы скандинавского присутствия в нижнем течении Двины-Даугавы, выражавшегося в украшениях погребенных в этом крае женщин, а также определенное влияние на знать латгалов и других местных племен. Исследователи саг также отмечают связь семейства ярлов из Мера в походах к устью Зап. Двины. Это позволяет установить какие-то линии соприкосновения. Впрочем, лично я считаю, что Рогволод был потомком полоцких князей. Даже реконструирую имя его отца как «Изяслав».
Итак, Рогволод и Туры, пришедшие «из-за моря», правили в Полоцке и Турове в 970-х гг. Через несколько лет после смерти Святослава Храброго отношения между Ярополком и Олегом в конец испортились. Случилась война, во время которой погиб древлянский князь. Узнав об этом, Владимир бежал «за море». Он вернулся через два года на третий. ПВЛ датирует это событие 980-м, но скорее эти события нужно относить к 978 г.
В ПВЛ рассказывается о сватовстве Владимира к дочери Рогволода, Рогнеде. Она отказала в грубой форме, заявив, что не хочет замуж за «робичича», а хочет за Ярополка. Из этого следует, что выбор у белорусской красотки был. Она выбрала Киев вместо Новгорода. Но, вы ведь знаете, как Великороссия реагирует на такие вещи. Еще и намек на рабскую натуру… В общем, Владимир, а еще больше его дядя Добрыня, обиделись не на шутку. Полоцк спалили, всех сыновей Рогволода перебили, девушку изнасиловали на глазах у родителей, потом убили родителей на глазах Рогнеды, а потом ее еще сделали любимой женой в добавок ко всему.
Прошло много лет. Рогнеда исправно выполняла обязанности самой любимой жены кагана всея Руси. Она родила Владимиру минимум трех сыновей (Изяслава, Ярослава и Всеволода) и скорее всего двух дочерей (точно Предславу, а еще, думаю, Мстиславу, которую летописец по ошибке сначала записал в сыновья). Такого количества наследников Владимиру не родила ни одна из его многочисленных жен. Это о многом говорит. Но, все кончается когда-нибудь. Союз, основанный на крови и насилии, дал трещину, когда между белорусской красавицей и суровым каганом встал заманчивый европейский выбор.
Однажды, Владимир решил, что раз он такой крутой и великий правитель, ему надлежит соответствующая цивилизационная база. Ему хотелось города, как в Византии, крепости, армии, налоговую систему, признание франков, болгар, арабов и персов, поляков и венгров, которые уже приняли новую веру и пожинали плоды своего цивилизационного выбора. В общем, ему подвернулся подходящий случай, и он его решил не упускать. Владимир решил креститься по греческому обряду, как его бабушка когда-то. А за одно, крестить всю Русь, что до сих пор не удавалось. Оказалось, что для этого нужно было отправить в Византию армию (дружина была противником крещения, поэтому вряд ли Владимир тут очень долго ломался), а также жениться на византийской принцессе. Первое было условием Царьграда. Второе - условием Киева. Но, чтобы жениться на царевне, следовало избавиться от 800 наложниц и 5 жен.
Рогнеда обиделась. Она потеряла семью. Она отдала Владимиру жизнь. А он ее в монастырь! Кстати, остальных жен и наложниц он решил раздать своим приближенным. Однажды ночью оскорбленная женщина пришла в покои своего супруга с ножом. Владимир был воином. Сработали инстинкты. Убийство не состоялось. Владимир решил убить супругу на месте, но Рогнеда приготовилась. На ее защиту выступил старший сын. Парню было лет 10, но он притащил настоящий тяжеленный меч. Тут проняло даже грозного крестителя Руси. Пришлось устраивать экстренное заседание боярского парламента, на котором было принято решение, что жену, ставшей жертвой международной политики, и сына, заступившегося за мать, нужно отправить на историческую родину - в Полоцкую землю. Для мальчика был выстроен новый город - Изяславль (Полоцк после штурма десятилетней давности был еще не готов к принятию высокой роли белорусской столицы, да и русские князья предпочитали основывать на покоренных землях новые центры своей власти).
Казалось, что Полоцкое княжество развивается также, как все остальные провинции «Империи Рюриковичей». Когда сын подрос, он пересмотрел условия своей почетной ссылки. Полоцк был восстановлен, Изяслав переехал туда. В тоже время его братья получали княжеские столы в Новгороде, Турове, Ростове, Владимире-Волынском, Деревах, Тмутаракани, Муроме. Однако, что-то пошло не так.
11 век открылся парадом смертей полоцкой ветви Рюриковичей. В 1000 г. умирает Рогнеда. Изяслав скончался в 1001 г. У него было двое сыновей - Всеслав и Брячислав. Всеслав, кажется, был старшим. Он умирает уже в 1003-м. Полоцким князем стал его брат. Брячислав стал настоящим Батькой своего времени. Он использовал проблемы Руси, где развернулась борьба за наследство Владимира, умершего в 1015 г., чтобы укрепить независимость своего княжества и обеспечить его процветание. В период основного противостояния между Владимировичами 1015-1019 гг. полоцкий князь держался в тени. Летописи ничего не сообщают нам о нем. В 1021 г. Брячислав «взял Новгород, и, захватив новгородцев и имущество их, пошел к Полоцку снова. И когда пришел он к реке Судомири, и Ярослав из Киева на седьмой день нагнал его тут. И победил Ярослав Брячислава, и новгородцев воротил в Новгород, а Брячислав бежал к Полоцку». Ярослав, не смотря на победу, предпочел договориться с племянником. Полоцку, в обмен на лояльность и выплату дани, были уступлены стратегически важные города Витебск и Усвят. Думаю, договор с Брячиславом пригодился Ярославу, когда в 1024 г. его разгромил еще один родственник - Мстислав Храбрый. Тогда пришлось разделить Русскую землю с ним на две части. Начался период соправительства.
Брячислав умер в 1044-м, оставив своему сыну Всеславу сильное и богатое княжество. Всеслав сохранял лояльность Киеву при жизни Ярослава. Потом он продолжал поддерживать добрые отношения с сыновьями последнего. В 1060 г. «Изяслав, и Святослав, и Всеволод, и Всеслав собрали воинов бесчисленных и пошли походом на торков, на конях и в ладьях, без числа много. Прослышав об этом, торки испугались, и обратились в бегство». Уже это свидетельствует о силе полоцкой дружины. Несмотря на успешный совместный поход, полочанам подчинение Киеву было тягостным. Как только на Руси вновь начались проблемы, они вновь ими воспользовались.
Уже в 1061 г. половцы отжали у торков, ослабленных поражением, степи Причерноморья. При этом они разорили пограничные земли Руси. В 1064-м племянник Ярославичей, Ростислав, бежал в Тмутаракань в компании самых знатных представителей русской элиты, и захватил город, сделав его центром своей маленькой державы. В следующем году против него выступил Святослав Черниговский, которому принадлежал захваченный город. Вероятно, этим воспользовался Всеслав, начавший войну против Ярославичей.
Конфликт продолжался до 1067 г. «Поднял рать в Полоцке Всеслав, сын Брячислава, и занял Новгород. Трое же Ярославичей, Изяслав, Святослав, Всеволод, собрав воинов, пошли на Всеслава в сильный мороз. И подошли к Минску, и минчане затворились в городе. Братья же эти взяли Минск и перебили всех мужей, а жен и детей захватили в плен и пошли к Немиге, и Всеслав пошел против них. И встретились противники на Немиге месяца марта в 3-й день; и был снег велик, и пошли друг на друга. И была сеча жестокая, и многие пали в ней, и одолели Изяслав, Святослав, Всеволод, Всеслав же бежал. Затем месяца июля в 10-й день Изяслав, Святослав и Всеволод, поцеловав крест честной Всеславу, сказали ему: "Приди к нам, не сотворим тебе зла". Он же, надеясь на их крестоцелование, переехал к ним в ладье через Днепр. Когда же Изяслав первым вошел в шатер, схватили тут Всеслава, на Рши у Смоленска, преступив крестоцелование. Изяслав же, приведя Всеслава в Киев, посадил его в темницу с двумя сыновьями».
Оказалось, что это не конец истории, а лишь самое ее начало. Уже в следующем году Ярославичи терпят позорное поражение от половцев на Альте. В Киеве многие решают, что полоцкий Батька на престоле всея Руси будет смотреться лучше, чем Изяслав Ярославич. Кияне освобождают полоцкого князя, пользующегося славой чародея и оборотня, и сажают его на золотом столе Ярослава. Изяслав бежит. Всеслав правил 7 месяцев. Младшие братья Изяслава, судя по всему, не выступили против. Во всяком случае, в «Слове о полку Игореве» говорится, что Всеслав раздавал князьям города, а когда Изяслав возвратил себе Киев, оказалось, что на Руси был осуществлен серьезный передел госсобственности. Очевидно, семимесячное княжение Всеслава в Киеве было куплено во многом этим переделом.
Роман полоцкого Батьки с киевским людом был кратким. В 1069-м, как только Всеслав узнал, что Изяслав перешел границу Руси с польским войском, Чародей бежал в родные края, не доверяя переменчивому счастью. Конечно, Изяслав, едва укрепив свое положение, решил поквитаться за свой позор. Развивая свой успех, старший Ярославич двинулся на Полоцк. Всеслав вновь бежал, а в его столице стал княжить Мстислав Изяславич. Однако, выяснилось, что «племя Ярослава» плохо переносит белорусский климат. Мстислав вскоре умер. Его сменил младший брат - Святополк, будущий князь Киевский и всея Руси. Ему удалось продержаться дольше, но в 1071-м Всеслав вернул родной город, изгнав киевского ставленника. Любопытно, что в тот же год еще один Изяславич, Ярополк, князь Волынский, сумел разгромить полочан у Голотическа. Этот город находится на полоцкой земле. Впрочем, поражение нисколько не сказалось на положении Всеслава. Очевидно, повторилась ситуация 1021 г. - Киев одержал победу, но предпочел договориться.
Успехи полоцкого князя вызвали подозрения у младших Ярославичей. Святослав Черниговский решил, что Изяслав и Всеслав сговорились против него и Всеволода Переяславского. Тут же возник «контр-заговор», в результате которого в 1073 г. Изяслав опять отправился в изгнание, а киевский стол на три года занял черниговский князь. Больше ничего о Всеславе летопись не сообщает вплоть до его смерти в 1101 г. Однако, «Поучение» Владимира Мономаха, представляющее собой его краткие мемуары, сообщает то, что в летопись почему-то не попало. Если следовать Мономаху, то вскоре война Ярославичей с Полоцком возобновилась. Причем, атаковал вновь Всеслав: «И Святослав умер, и я опять пошел в Смоленск, а из Смоленска той же зимой в Новгород: весной - Глебу в помощь. А летом с отцом - под Полоцк, а на другую зиму со Святополком под Полоцк, и выжгли Полоцк; он пошел к Новгороду, а я с половцами на Одреск войною и в Чернигов». Святослав умер 27 декабря 1076 г. Ему наследовал Всеволод Ярославич. Пользуясь моментом, Всеслав решился на очередную авантюру, угрожая Смоленску и Новгороду. Причем, Новгороду, судя по всему, угрожала реальная опасность, раз Глебу Святославичу понадобилась помощь. Летом 1077-го последовала карательная экспедиция. Мономах отправляется в этот поход уже с сыном вернувшегося в Киев Изяслава Святополком. Именно в ходе этой войны русскими князьями впервые привлекаются наемники - половцы.
В 1078 г. Изяславу, Всеволоду и Владимиру Мономаху пришлось решать еще одну проблему - в борьбу за наследство Святослава Черниговского выступили его сыновья и племянник Борис Вячеславович. Борис ненадолго захватил Чернигов, но не имея сил для его удержания, бежал в Тмутаракань, ставшую оплотом Святославичей. Оттуда он с одним из кузенов, Олегом, вновь выступил к Чернигову. В битве на Нежатиной Ниве изгои сошлись со старшими родичами. В бою пали Борис и его дядя Изяслав. Верховную власть унаследовал Всеволод Ярославич, Мономах и его младший брат Ростислав стали фактически соправителями отца. Вскоре после Нежатиной Нивы Всеслав снова атаковал. На этот раз его целью был Смоленск: «И Всеслав Смоленск пожег, и я с черниговцами верхом с поводными конями помчался и не застали... в Смоленске. В том походе за Всеславом пожег землю и повоевал ее от Лукомля и до Логожска, затем на Друцк войною и опять в Чернигов». Затем в войне следует пауза, вызванная активизацией половцев, вятичей и князей - изгоев в Тмутаракани (Святославичи) и на западных рубежах (Ростиславичи). Лишь около 1081-1082 г., если я правильно подсчитал, Мономах вновь двинулся на Минск: «На ту осень ходили с черниговцами и с половцами - читеевичами к Минску, захватили город и не оставили в нем ни челядина, ни скотины».
Надо полагать, что и этот ужасный акт геноцида, и проблемы правящего семейства Всеволода-Мономаха с многочисленными родственниками, привели к тому, что с Всеславом было заключено некое соглашение. Во всяком случае, ничего более о конфликтах с полоцким Батькой мы не знаем. С одной стороны, многолетняя война выявила бесперспективность борьбы с Киевом, с другой - Всеслав отстоял свою независимость. Фактом остается то, что попытка создания «Союзного государства» на землях будущих России, Белоруссии и Украины провалилась. Следующие 20 лет Чародей из Полоцка доживал свои дни в относительном мире, собирая дань с покоренных прибалтов Литвы и Латвии и восстанавливая пострадавшие во время вторжений родные земли. Этот период останется временем наивысшего расцвета Полоцкого княжества. Всеслав Чародей был похоронен в 1101 г. в построенном полоцком Софийском соборе. Кроме Полоцка такие храмы были лишь в Константинополе, Киеве и Новгороде. Основание полоцкой Софии должно было свидетельствовать о равенстве этого города двум столпам «империи Рюриковичей», подчеркивая величие и богатство Полоцкого государства. После смерти Всеслава, его дети ввергли страну в состояние политической раздробленности, что привело к ее упадку. В течении следующих двух столетий полоцкие князья попадали в зависимость от Киева, Чернигова, Смоленска, пока их владения не стали жертвой литовской экспансии.
Проблема происхождения заморских князей в Полоцке и Турове - очень серьезный вопрос. Характер упоминания о их «заморстве» позволяет предполагать, что летописец просто вырвал эту информацию из контекста. В этом случае можно предположить, что на самом деле, как минимум, Рогволод являлся местным кривичским князем. В пользу этого косвенно свидетельствует отсутствие археологических следов «варяжского» присутствия в Полоцке (вопреки летописному свидетельству о том, что уже Рюрик якобы владел Полоцком и сажал там своих «мужей» - наместников). Впрочем, современным белорусским историкам на такие противоречия плевать. У них по Западной Двине рассекают эскадры драккаров уже в 9 веке.
На самом деле, несмотря на мои сомнения и сарказм, сочетание имен «Рогволод» и «Туры» действительно напоминает скандинавские «Регнвальд» и «Торир». Более того, оба имени встречаются в одном знатном норвежском роде ярлов из Мера, к которому принадлежали правители Оркнейских островов и знаменитый основатель герцогства Нормандия. Так «Сага об оркнейцах» называет имена ярла Рагнвальда, его жены Рагнхильд и сына Торира. Это позволяет по меньшей мере предполагать родство полоцкого правящего рода Х века с норвежской знатью. При этом, повторюсь, никаких следов скандинавского присутствия в Полоцке и его округе археологами не обнаружено. Лишь в первой половине Х века появляются следы скандинавского присутствия в нижнем течении Двины-Даугавы, выражавшегося в украшениях погребенных в этом крае женщин, а также определенное влияние на знать латгалов и других местных племен. Исследователи саг также отмечают связь семейства ярлов из Мера в походах к устью Зап. Двины. Это позволяет установить какие-то линии соприкосновения. Впрочем, лично я считаю, что Рогволод был потомком полоцких князей. Даже реконструирую имя его отца как «Изяслав».
Итак, Рогволод и Туры, пришедшие «из-за моря», правили в Полоцке и Турове в 970-х гг. Через несколько лет после смерти Святослава Храброго отношения между Ярополком и Олегом в конец испортились. Случилась война, во время которой погиб древлянский князь. Узнав об этом, Владимир бежал «за море». Он вернулся через два года на третий. ПВЛ датирует это событие 980-м, но скорее эти события нужно относить к 978 г.
В ПВЛ рассказывается о сватовстве Владимира к дочери Рогволода, Рогнеде. Она отказала в грубой форме, заявив, что не хочет замуж за «робичича», а хочет за Ярополка. Из этого следует, что выбор у белорусской красотки был. Она выбрала Киев вместо Новгорода. Но, вы ведь знаете, как Великороссия реагирует на такие вещи. Еще и намек на рабскую натуру… В общем, Владимир, а еще больше его дядя Добрыня, обиделись не на шутку. Полоцк спалили, всех сыновей Рогволода перебили, девушку изнасиловали на глазах у родителей, потом убили родителей на глазах Рогнеды, а потом ее еще сделали любимой женой в добавок ко всему.
Прошло много лет. Рогнеда исправно выполняла обязанности самой любимой жены кагана всея Руси. Она родила Владимиру минимум трех сыновей (Изяслава, Ярослава и Всеволода) и скорее всего двух дочерей (точно Предславу, а еще, думаю, Мстиславу, которую летописец по ошибке сначала записал в сыновья). Такого количества наследников Владимиру не родила ни одна из его многочисленных жен. Это о многом говорит. Но, все кончается когда-нибудь. Союз, основанный на крови и насилии, дал трещину, когда между белорусской красавицей и суровым каганом встал заманчивый европейский выбор.
Однажды, Владимир решил, что раз он такой крутой и великий правитель, ему надлежит соответствующая цивилизационная база. Ему хотелось города, как в Византии, крепости, армии, налоговую систему, признание франков, болгар, арабов и персов, поляков и венгров, которые уже приняли новую веру и пожинали плоды своего цивилизационного выбора. В общем, ему подвернулся подходящий случай, и он его решил не упускать. Владимир решил креститься по греческому обряду, как его бабушка когда-то. А за одно, крестить всю Русь, что до сих пор не удавалось. Оказалось, что для этого нужно было отправить в Византию армию (дружина была противником крещения, поэтому вряд ли Владимир тут очень долго ломался), а также жениться на византийской принцессе. Первое было условием Царьграда. Второе - условием Киева. Но, чтобы жениться на царевне, следовало избавиться от 800 наложниц и 5 жен.
Рогнеда обиделась. Она потеряла семью. Она отдала Владимиру жизнь. А он ее в монастырь! Кстати, остальных жен и наложниц он решил раздать своим приближенным. Однажды ночью оскорбленная женщина пришла в покои своего супруга с ножом. Владимир был воином. Сработали инстинкты. Убийство не состоялось. Владимир решил убить супругу на месте, но Рогнеда приготовилась. На ее защиту выступил старший сын. Парню было лет 10, но он притащил настоящий тяжеленный меч. Тут проняло даже грозного крестителя Руси. Пришлось устраивать экстренное заседание боярского парламента, на котором было принято решение, что жену, ставшей жертвой международной политики, и сына, заступившегося за мать, нужно отправить на историческую родину - в Полоцкую землю. Для мальчика был выстроен новый город - Изяславль (Полоцк после штурма десятилетней давности был еще не готов к принятию высокой роли белорусской столицы, да и русские князья предпочитали основывать на покоренных землях новые центры своей власти).
Казалось, что Полоцкое княжество развивается также, как все остальные провинции «Империи Рюриковичей». Когда сын подрос, он пересмотрел условия своей почетной ссылки. Полоцк был восстановлен, Изяслав переехал туда. В тоже время его братья получали княжеские столы в Новгороде, Турове, Ростове, Владимире-Волынском, Деревах, Тмутаракани, Муроме. Однако, что-то пошло не так.
11 век открылся парадом смертей полоцкой ветви Рюриковичей. В 1000 г. умирает Рогнеда. Изяслав скончался в 1001 г. У него было двое сыновей - Всеслав и Брячислав. Всеслав, кажется, был старшим. Он умирает уже в 1003-м. Полоцким князем стал его брат. Брячислав стал настоящим Батькой своего времени. Он использовал проблемы Руси, где развернулась борьба за наследство Владимира, умершего в 1015 г., чтобы укрепить независимость своего княжества и обеспечить его процветание. В период основного противостояния между Владимировичами 1015-1019 гг. полоцкий князь держался в тени. Летописи ничего не сообщают нам о нем. В 1021 г. Брячислав «взял Новгород, и, захватив новгородцев и имущество их, пошел к Полоцку снова. И когда пришел он к реке Судомири, и Ярослав из Киева на седьмой день нагнал его тут. И победил Ярослав Брячислава, и новгородцев воротил в Новгород, а Брячислав бежал к Полоцку». Ярослав, не смотря на победу, предпочел договориться с племянником. Полоцку, в обмен на лояльность и выплату дани, были уступлены стратегически важные города Витебск и Усвят. Думаю, договор с Брячиславом пригодился Ярославу, когда в 1024 г. его разгромил еще один родственник - Мстислав Храбрый. Тогда пришлось разделить Русскую землю с ним на две части. Начался период соправительства.
Брячислав умер в 1044-м, оставив своему сыну Всеславу сильное и богатое княжество. Всеслав сохранял лояльность Киеву при жизни Ярослава. Потом он продолжал поддерживать добрые отношения с сыновьями последнего. В 1060 г. «Изяслав, и Святослав, и Всеволод, и Всеслав собрали воинов бесчисленных и пошли походом на торков, на конях и в ладьях, без числа много. Прослышав об этом, торки испугались, и обратились в бегство». Уже это свидетельствует о силе полоцкой дружины. Несмотря на успешный совместный поход, полочанам подчинение Киеву было тягостным. Как только на Руси вновь начались проблемы, они вновь ими воспользовались.
Уже в 1061 г. половцы отжали у торков, ослабленных поражением, степи Причерноморья. При этом они разорили пограничные земли Руси. В 1064-м племянник Ярославичей, Ростислав, бежал в Тмутаракань в компании самых знатных представителей русской элиты, и захватил город, сделав его центром своей маленькой державы. В следующем году против него выступил Святослав Черниговский, которому принадлежал захваченный город. Вероятно, этим воспользовался Всеслав, начавший войну против Ярославичей.
Конфликт продолжался до 1067 г. «Поднял рать в Полоцке Всеслав, сын Брячислава, и занял Новгород. Трое же Ярославичей, Изяслав, Святослав, Всеволод, собрав воинов, пошли на Всеслава в сильный мороз. И подошли к Минску, и минчане затворились в городе. Братья же эти взяли Минск и перебили всех мужей, а жен и детей захватили в плен и пошли к Немиге, и Всеслав пошел против них. И встретились противники на Немиге месяца марта в 3-й день; и был снег велик, и пошли друг на друга. И была сеча жестокая, и многие пали в ней, и одолели Изяслав, Святослав, Всеволод, Всеслав же бежал. Затем месяца июля в 10-й день Изяслав, Святослав и Всеволод, поцеловав крест честной Всеславу, сказали ему: "Приди к нам, не сотворим тебе зла". Он же, надеясь на их крестоцелование, переехал к ним в ладье через Днепр. Когда же Изяслав первым вошел в шатер, схватили тут Всеслава, на Рши у Смоленска, преступив крестоцелование. Изяслав же, приведя Всеслава в Киев, посадил его в темницу с двумя сыновьями».
Оказалось, что это не конец истории, а лишь самое ее начало. Уже в следующем году Ярославичи терпят позорное поражение от половцев на Альте. В Киеве многие решают, что полоцкий Батька на престоле всея Руси будет смотреться лучше, чем Изяслав Ярославич. Кияне освобождают полоцкого князя, пользующегося славой чародея и оборотня, и сажают его на золотом столе Ярослава. Изяслав бежит. Всеслав правил 7 месяцев. Младшие братья Изяслава, судя по всему, не выступили против. Во всяком случае, в «Слове о полку Игореве» говорится, что Всеслав раздавал князьям города, а когда Изяслав возвратил себе Киев, оказалось, что на Руси был осуществлен серьезный передел госсобственности. Очевидно, семимесячное княжение Всеслава в Киеве было куплено во многом этим переделом.
Роман полоцкого Батьки с киевским людом был кратким. В 1069-м, как только Всеслав узнал, что Изяслав перешел границу Руси с польским войском, Чародей бежал в родные края, не доверяя переменчивому счастью. Конечно, Изяслав, едва укрепив свое положение, решил поквитаться за свой позор. Развивая свой успех, старший Ярославич двинулся на Полоцк. Всеслав вновь бежал, а в его столице стал княжить Мстислав Изяславич. Однако, выяснилось, что «племя Ярослава» плохо переносит белорусский климат. Мстислав вскоре умер. Его сменил младший брат - Святополк, будущий князь Киевский и всея Руси. Ему удалось продержаться дольше, но в 1071-м Всеслав вернул родной город, изгнав киевского ставленника. Любопытно, что в тот же год еще один Изяславич, Ярополк, князь Волынский, сумел разгромить полочан у Голотическа. Этот город находится на полоцкой земле. Впрочем, поражение нисколько не сказалось на положении Всеслава. Очевидно, повторилась ситуация 1021 г. - Киев одержал победу, но предпочел договориться.
Успехи полоцкого князя вызвали подозрения у младших Ярославичей. Святослав Черниговский решил, что Изяслав и Всеслав сговорились против него и Всеволода Переяславского. Тут же возник «контр-заговор», в результате которого в 1073 г. Изяслав опять отправился в изгнание, а киевский стол на три года занял черниговский князь. Больше ничего о Всеславе летопись не сообщает вплоть до его смерти в 1101 г. Однако, «Поучение» Владимира Мономаха, представляющее собой его краткие мемуары, сообщает то, что в летопись почему-то не попало. Если следовать Мономаху, то вскоре война Ярославичей с Полоцком возобновилась. Причем, атаковал вновь Всеслав: «И Святослав умер, и я опять пошел в Смоленск, а из Смоленска той же зимой в Новгород: весной - Глебу в помощь. А летом с отцом - под Полоцк, а на другую зиму со Святополком под Полоцк, и выжгли Полоцк; он пошел к Новгороду, а я с половцами на Одреск войною и в Чернигов». Святослав умер 27 декабря 1076 г. Ему наследовал Всеволод Ярославич. Пользуясь моментом, Всеслав решился на очередную авантюру, угрожая Смоленску и Новгороду. Причем, Новгороду, судя по всему, угрожала реальная опасность, раз Глебу Святославичу понадобилась помощь. Летом 1077-го последовала карательная экспедиция. Мономах отправляется в этот поход уже с сыном вернувшегося в Киев Изяслава Святополком. Именно в ходе этой войны русскими князьями впервые привлекаются наемники - половцы.
В 1078 г. Изяславу, Всеволоду и Владимиру Мономаху пришлось решать еще одну проблему - в борьбу за наследство Святослава Черниговского выступили его сыновья и племянник Борис Вячеславович. Борис ненадолго захватил Чернигов, но не имея сил для его удержания, бежал в Тмутаракань, ставшую оплотом Святославичей. Оттуда он с одним из кузенов, Олегом, вновь выступил к Чернигову. В битве на Нежатиной Ниве изгои сошлись со старшими родичами. В бою пали Борис и его дядя Изяслав. Верховную власть унаследовал Всеволод Ярославич, Мономах и его младший брат Ростислав стали фактически соправителями отца. Вскоре после Нежатиной Нивы Всеслав снова атаковал. На этот раз его целью был Смоленск: «И Всеслав Смоленск пожег, и я с черниговцами верхом с поводными конями помчался и не застали... в Смоленске. В том походе за Всеславом пожег землю и повоевал ее от Лукомля и до Логожска, затем на Друцк войною и опять в Чернигов». Затем в войне следует пауза, вызванная активизацией половцев, вятичей и князей - изгоев в Тмутаракани (Святославичи) и на западных рубежах (Ростиславичи). Лишь около 1081-1082 г., если я правильно подсчитал, Мономах вновь двинулся на Минск: «На ту осень ходили с черниговцами и с половцами - читеевичами к Минску, захватили город и не оставили в нем ни челядина, ни скотины».
Надо полагать, что и этот ужасный акт геноцида, и проблемы правящего семейства Всеволода-Мономаха с многочисленными родственниками, привели к тому, что с Всеславом было заключено некое соглашение. Во всяком случае, ничего более о конфликтах с полоцким Батькой мы не знаем. С одной стороны, многолетняя война выявила бесперспективность борьбы с Киевом, с другой - Всеслав отстоял свою независимость. Фактом остается то, что попытка создания «Союзного государства» на землях будущих России, Белоруссии и Украины провалилась. Следующие 20 лет Чародей из Полоцка доживал свои дни в относительном мире, собирая дань с покоренных прибалтов Литвы и Латвии и восстанавливая пострадавшие во время вторжений родные земли. Этот период останется временем наивысшего расцвета Полоцкого княжества. Всеслав Чародей был похоронен в 1101 г. в построенном полоцком Софийском соборе. Кроме Полоцка такие храмы были лишь в Константинополе, Киеве и Новгороде. Основание полоцкой Софии должно было свидетельствовать о равенстве этого города двум столпам «империи Рюриковичей», подчеркивая величие и богатство Полоцкого государства. После смерти Всеслава, его дети ввергли страну в состояние политической раздробленности, что привело к ее упадку. В течении следующих двух столетий полоцкие князья попадали в зависимость от Киева, Чернигова, Смоленска, пока их владения не стали жертвой литовской экспансии.