Мои университеты
Нет, не университеты, школы.
Свои 10 классов я проучился в разных школах числом три. Все три вели свою историю с довоенных времен и были сложены из красного кирпича.
В первый класс я пошел учиться в 1958 году в железнодорожную школу № 48 в городе Бабушкин Мытищинского района Московской области. Школа расположена в 5 минутах ходьбы от станции Лосиноостровская и в 5 минутах от моего дома, что явилось решающим при выборе школы. Сначала меня туда не взяли - школа то железнодорожная, а моя бабушка, с которой я жил, другая моя бабушка, которая тоже жила рядом, не имели отношения к железной дороге. Родители и подавно жили в Иркутске и ждали, когда им наконец-то дадут жилье, чтобы забрать меня к себе.
В советской стране ребенок принципиально должен был ходить в школу, поэтому вопрос стоял лишь в какую школу идти. Тогда мы с бабушкой пошли в другую школу, городскую № 9, до которой идти 10 минут. И опять облом: там нам сказали, что за нашим районом, точнее кварталом, закреплена другая школа, № 12, недавно вошедшая в строй. До этой школы тоже было 10 минут ходу, но на пути лежало Осташковское шоссе - магистраль с интенсивным движением. Понятно, что в то время светофоры встречались только на оживленных улицах больших городов, но не на загородных шоссе при их прохождении через заштатный город в задрипанном районе. Бабушка решила, что преодоление шоссе смертельно опасно и предоставила заботу устроить меня в школу моим родителям. Отец, будучи сыном этой бабушки, поручение выполнил, что не составило ему труда, правда произошло это буквально накануне 1-го сентября, когда они с мамой приехали, наконец в отпуск, чтобы заодно проводить меня в первый класс. Отец сам не очень давно окончил вечернее отделение этой школы, а потом еще и подрабатывал там некоторое время руководителем кружка умелых железнодорожных рук. На память об этом эпизоде его биографии у меня имелась масштабная модель товарного вагона, выполненная с большим уважением к деталям. Классная была игрушка!
К началу учебы мне купили и подогнали под размер школьную форму с фуражкой и ремнем, портфель, восхитительно пахнувший какой-то химией, пенал, счетные палочки, тетрадки, ручку с пёрышками и чернильницу-непроливайку. Непременный атрибут тогдашней школьной одежды - черные сатиновые нарукавники - мне сшила другая бабушка попозже.
http://www.noorderlingen.org/images/noord/losinka/babushkin-002-oldschool.jpg
Школа эта, как хорошо видно на фото, была построена в 1930 году. Ее внутреннее устройство я практически не помню: давно это было и учился я в ней недолго, один год, причем всю четвертую четверть пропустил по болезни.
Мою первую учительницу звали Анна Бернардовна, была она строга и, не смотря на мое лояльное поведение, пару раз поставила меня в угол. Была такая мера наказания. Встать в угол или просто встать и стоять до особого распоряжения или до конца урока.
Поскольку читать я научился еще до школы, учиться мне было легко и я даже стал круглым отличником. Проблемы были только с физкультурой. Поскольку школа железнодорожная, мы были приписаны к спортивному обществу "Локомотив" и носили на физкультуре футболки красного цвета. Представьте себе сорок детишек в красных майках, причем не одинаковых, а самых разных оттенков от ярко алого до почти белого. Первое, чему нас научили на физкультуре - это строиться в шеренгу и ходить в ногу, что, как я теперь понимаю, было непременным атрибутом тоталитарного государства. С тех пор я знаю свое место в шеренге - второй или третий от конца, потому что рост - небольшой и меньше меня только совсем уж коротышки. Трудности у меня были с залезанием на канат, никак у меня не получалось зацепиться за него ногами и я все время сползал к его завязанному в узел концу.
В школе сбылась одна моя заветная мечта - меня записали в детскую библиотеку. Для записи была нужна справка, что я учусь в школе, и кто-нибудь из родителей с паспортом. На худой конец вместо родителя сгодилась и бабушка, правда не сразу. Библиотека была мне нужна для заполнения вакуума материалов для чтения, свои немногочисленные книжки я давно прочитал, журнал "Мурзилка" приходил раз в месяц и мне хватало его только на один вечер. Книжный магазин тоже не радовал ассортиментом детской литературы, хотя в те времена с книгами было много лучше, чем, например, в 80-х. Увы, библиотека тоже не дала мне желаемой интеллектуальной пищи. Во-первых, надо было приходить не чаще, чем раз в неделю, в строго выделенные дни. Во-вторых, мне все время подсовывали какую-то халтуру вместо интересных книг, причем почему-то в стихах, которые я никогда не любил, а в результате этого навязывания стал не любить их еще больше. Разумеется, самому копаться на книжной полке не разрешалось. Вот так Незнайка, волшебник Изумрудного города, капитан Врунгель обошли меня стороной.
Учеба в первом классе и в этой школе закончилась у меня с началом весенних каникул. Я неизвестно где подцепил дизентерию и на санитарной полуторке-фургоне меня отвезли в инфекционное отделение детской больницы.
О, там я был король. Из 20 пациентов в палате только один был старше меня на год и еще один младше на год, остальные были совсем малявки, некоторые даже находились там с матерями. Там я научился играть шашками в "Чапаева" и пить лекарство в порошке. Через три недели меня стали готовить в выписке, но тут я подцепил ангину, которая мне далась трудно. Болел я серьезно, но выжил. Меня хотели второй раз выписывать 6 мая, в мой день рождения, но по каким-то причинам задержали еще на два дня. Из больницы ничего своего забирать не разрешалось, поэтому подарки ждали меня дома. Я очень надеялся получить в подарок на 8 лет духовое ружье, о котором бабушка говорила, что его кто-то обещал достать. Облом, духовое ружье я купил спустя много лет якобы для сына, когда его после института забрали в армию на два года лейтенантом. Ну а в школу я больше не ходил, мне и так поставили за год пятерки по всем предметам.
Во второй класс я пошел в другую школу, уже в Иркутске, где родители, наконец, получили комнату, а я достаточно вырос, чтобы самостоятельно жить и учиться, когда родители на работе и дома никого нет.
Ну а моя первая школа никуда не делась, стоит на том же месте. Менялись только номера. Осенью 1959 года я получил письмо от школьного приятеля Миши Сережи Семенова. Он передал мне приветы от ребят и Анны Бернардовны, а также сообщил, что школе дали другой номер, № 122. Еще через год Москва расширила свою территорию до строящейся МКАД и поглотила город Бабушкин с потрохами. Почти все улицы в городе переименовали, даже Осташковское шоссе, которое стало Улицей летчика Бабушкина. Осталась только с прежним названием улица Коминтерна, где стоит моя первая школа. Так произошло, потому что в Москве на тот момент не было улицы с таким же названием, ее в 1946 году, после смерти всесоюзного старосты, переименовали в улицу Калинина, потом - в проспект Калинина, Kоминтерн остался в истории и в названиях улиц в разных городах бывшего СССР. Вот, например, по улице Коминтерна в г.Королёв я сейчас хожу на работу.
Потом сама школа переехала в новое здание, перестала быть железнодорожной и опять получила новый номер. В 1940-х годах была мужской школой №4 Московско-Ярославского отделения Северной ж/д., Потом - средняя школа № 48 у станции Лосиноостровская Ярославской ж.д. Сейчас - коррекционная школа № 309.
Продолжение рассказа - в следующих сериях.
Свои 10 классов я проучился в разных школах числом три. Все три вели свою историю с довоенных времен и были сложены из красного кирпича.
В первый класс я пошел учиться в 1958 году в железнодорожную школу № 48 в городе Бабушкин Мытищинского района Московской области. Школа расположена в 5 минутах ходьбы от станции Лосиноостровская и в 5 минутах от моего дома, что явилось решающим при выборе школы. Сначала меня туда не взяли - школа то железнодорожная, а моя бабушка, с которой я жил, другая моя бабушка, которая тоже жила рядом, не имели отношения к железной дороге. Родители и подавно жили в Иркутске и ждали, когда им наконец-то дадут жилье, чтобы забрать меня к себе.
В советской стране ребенок принципиально должен был ходить в школу, поэтому вопрос стоял лишь в какую школу идти. Тогда мы с бабушкой пошли в другую школу, городскую № 9, до которой идти 10 минут. И опять облом: там нам сказали, что за нашим районом, точнее кварталом, закреплена другая школа, № 12, недавно вошедшая в строй. До этой школы тоже было 10 минут ходу, но на пути лежало Осташковское шоссе - магистраль с интенсивным движением. Понятно, что в то время светофоры встречались только на оживленных улицах больших городов, но не на загородных шоссе при их прохождении через заштатный город в задрипанном районе. Бабушка решила, что преодоление шоссе смертельно опасно и предоставила заботу устроить меня в школу моим родителям. Отец, будучи сыном этой бабушки, поручение выполнил, что не составило ему труда, правда произошло это буквально накануне 1-го сентября, когда они с мамой приехали, наконец в отпуск, чтобы заодно проводить меня в первый класс. Отец сам не очень давно окончил вечернее отделение этой школы, а потом еще и подрабатывал там некоторое время руководителем кружка умелых железнодорожных рук. На память об этом эпизоде его биографии у меня имелась масштабная модель товарного вагона, выполненная с большим уважением к деталям. Классная была игрушка!
К началу учебы мне купили и подогнали под размер школьную форму с фуражкой и ремнем, портфель, восхитительно пахнувший какой-то химией, пенал, счетные палочки, тетрадки, ручку с пёрышками и чернильницу-непроливайку. Непременный атрибут тогдашней школьной одежды - черные сатиновые нарукавники - мне сшила другая бабушка попозже.
http://www.noorderlingen.org/images/noord/losinka/babushkin-002-oldschool.jpg
Школа эта, как хорошо видно на фото, была построена в 1930 году. Ее внутреннее устройство я практически не помню: давно это было и учился я в ней недолго, один год, причем всю четвертую четверть пропустил по болезни.
Мою первую учительницу звали Анна Бернардовна, была она строга и, не смотря на мое лояльное поведение, пару раз поставила меня в угол. Была такая мера наказания. Встать в угол или просто встать и стоять до особого распоряжения или до конца урока.
Поскольку читать я научился еще до школы, учиться мне было легко и я даже стал круглым отличником. Проблемы были только с физкультурой. Поскольку школа железнодорожная, мы были приписаны к спортивному обществу "Локомотив" и носили на физкультуре футболки красного цвета. Представьте себе сорок детишек в красных майках, причем не одинаковых, а самых разных оттенков от ярко алого до почти белого. Первое, чему нас научили на физкультуре - это строиться в шеренгу и ходить в ногу, что, как я теперь понимаю, было непременным атрибутом тоталитарного государства. С тех пор я знаю свое место в шеренге - второй или третий от конца, потому что рост - небольшой и меньше меня только совсем уж коротышки. Трудности у меня были с залезанием на канат, никак у меня не получалось зацепиться за него ногами и я все время сползал к его завязанному в узел концу.
В школе сбылась одна моя заветная мечта - меня записали в детскую библиотеку. Для записи была нужна справка, что я учусь в школе, и кто-нибудь из родителей с паспортом. На худой конец вместо родителя сгодилась и бабушка, правда не сразу. Библиотека была мне нужна для заполнения вакуума материалов для чтения, свои немногочисленные книжки я давно прочитал, журнал "Мурзилка" приходил раз в месяц и мне хватало его только на один вечер. Книжный магазин тоже не радовал ассортиментом детской литературы, хотя в те времена с книгами было много лучше, чем, например, в 80-х. Увы, библиотека тоже не дала мне желаемой интеллектуальной пищи. Во-первых, надо было приходить не чаще, чем раз в неделю, в строго выделенные дни. Во-вторых, мне все время подсовывали какую-то халтуру вместо интересных книг, причем почему-то в стихах, которые я никогда не любил, а в результате этого навязывания стал не любить их еще больше. Разумеется, самому копаться на книжной полке не разрешалось. Вот так Незнайка, волшебник Изумрудного города, капитан Врунгель обошли меня стороной.
Учеба в первом классе и в этой школе закончилась у меня с началом весенних каникул. Я неизвестно где подцепил дизентерию и на санитарной полуторке-фургоне меня отвезли в инфекционное отделение детской больницы.
О, там я был король. Из 20 пациентов в палате только один был старше меня на год и еще один младше на год, остальные были совсем малявки, некоторые даже находились там с матерями. Там я научился играть шашками в "Чапаева" и пить лекарство в порошке. Через три недели меня стали готовить в выписке, но тут я подцепил ангину, которая мне далась трудно. Болел я серьезно, но выжил. Меня хотели второй раз выписывать 6 мая, в мой день рождения, но по каким-то причинам задержали еще на два дня. Из больницы ничего своего забирать не разрешалось, поэтому подарки ждали меня дома. Я очень надеялся получить в подарок на 8 лет духовое ружье, о котором бабушка говорила, что его кто-то обещал достать. Облом, духовое ружье я купил спустя много лет якобы для сына, когда его после института забрали в армию на два года лейтенантом. Ну а в школу я больше не ходил, мне и так поставили за год пятерки по всем предметам.
Во второй класс я пошел в другую школу, уже в Иркутске, где родители, наконец, получили комнату, а я достаточно вырос, чтобы самостоятельно жить и учиться, когда родители на работе и дома никого нет.
Ну а моя первая школа никуда не делась, стоит на том же месте. Менялись только номера. Осенью 1959 года я получил письмо от школьного приятеля Миши Сережи Семенова. Он передал мне приветы от ребят и Анны Бернардовны, а также сообщил, что школе дали другой номер, № 122. Еще через год Москва расширила свою территорию до строящейся МКАД и поглотила город Бабушкин с потрохами. Почти все улицы в городе переименовали, даже Осташковское шоссе, которое стало Улицей летчика Бабушкина. Осталась только с прежним названием улица Коминтерна, где стоит моя первая школа. Так произошло, потому что в Москве на тот момент не было улицы с таким же названием, ее в 1946 году, после смерти всесоюзного старосты, переименовали в улицу Калинина, потом - в проспект Калинина, Kоминтерн остался в истории и в названиях улиц в разных городах бывшего СССР. Вот, например, по улице Коминтерна в г.Королёв я сейчас хожу на работу.
Потом сама школа переехала в новое здание, перестала быть железнодорожной и опять получила новый номер. В 1940-х годах была мужской школой №4 Московско-Ярославского отделения Северной ж/д., Потом - средняя школа № 48 у станции Лосиноостровская Ярославской ж.д. Сейчас - коррекционная школа № 309.
Продолжение рассказа - в следующих сериях.