проект "Бессмертное слово"
Воспоминания про детство и юность написала подруга детства моей мамы, её двоюродная сестра Римма Григорьевна Кубанёва, по мужу - Доктор. http://rimma.kulichki.com/vv.htm
В данном случае коснемся её военных воспоминаний, про то, как в 1942 году она (и моя мама, которая фигурирует здесь под именем Ляля) со своими тётками и мамой эвакуировались (ушли пешком) из Воронежа перед его оккупацией. Потом её сестра, Тамара, забрала её на фронт, в мостостроительный батальон, где она прослужила в звании рядового год до конца войны.
Под катом приведены отдельные отрывки со ссылками на главы воспоминаний.
Настал июнь 1941 года. Было обычное лето. Мы, школьники, отдыхали после напряженного учебного года, радовались зазеленевшей листве, свободному времени и предстоящему большому и веселому летнему отдыху.
Война на нас обрушилась неожиданно. Оглушительно падали на головы замерших людей тяжелые слова из черных репродукторов. Тяжестью легла эта весть на сердца людей, затмила солнечный свет.
Теперь часто можно было видеть, как по главной улице города, в сторону вокзала, идут колонны мобилизованных на фронт мужчин. Новенькие гимнастерки и еще не запыленные кирзовые сапоги, серые скатки шинелей и не по-молодому серьезные лица. Однажды мы с Борей шли по улице и остановились, провожая взглядом такую колонну. Среди незнакомых суровых лиц одно показалось нам очень знакомым. Парень повернул к нам голову и мы узнали его! Это был Монах с нашей танцплощадки. Он, наверное, тоже узнал нас, потому что улыбнулся нам дружески, и мы тут же потеряли его из виду. Грустные возвращались мы домой. "Вот тебе и Монах в длинных штанах!" - заметил Боря с горечью.
Летом во дворах были организованы дежурства. Каждая семья по очереди должна была дежурить в своем дворе - задерживать подозрительных людей или сообщать о них в милицию. Дежурили по двое-трое. Иногда две семьи объединялись и дежурили по два дня. Ночью было тепло, стояло самое жаркое время года, но хотелось спать. И чтобы бороться со сном, рассказывали друг другу разные истории. Скоро соседи обнаружили у меня дар рассказчика и наперебой стали отпрашивать меня с ними на дежурство. Так что часто я дежурила несколько дней в неделю: то с мамой и Борей, то с тетей Шурой, то с Серафимой Максимовной и Люсей. Часто к нам на дежурство приходили Нина и Ляля и я целыми ночами рассказывала прочитанные мной книги. Сидели мы на крылечке, выходящим на улицу. У каждого дома всю ночь бодрствовали люди. И было много случаев в городе, когда жильцы задерживали подозрительных людей.
С фронтов шли тревожные вести - Красная Армия под натиском врага отходила с боями, оставляя села и города. В городе появились беженцы. В это время ушел на фронт дядя Лёня, Лялин папа. Он работал инженером в Управлении ЮВЖД и у него была бронь. Вечерами, после работы, он учился на курсах снайперов и, окончив их, сдал свою бронь и ушел добровольно на фронт. Через несколько месяцев тете Тане пришло извещение о том, "Каверин Леонид Аркадьевич пропал без вести".
Началась первая военная зима. В школах были введены новые дисциплины. На уроках военного дела мы изучали винтовку, учились бросать гранаты, перевязывать раненых. Часто по сигналу "тревога", мы оставляли занятия и шли в бомбоубежище - школьный подвал. Окна в классе были оклеены крест накрест полосками бумаги и закрывались светомаскировкой..
На улицах в витринах магазинов висели военные плакаты, призывающие население все отдать для фронта. Уже летом 1941 года появился первый плакат о героическом подвиге летчика Гастелло. Их становилось все больше. Всюду висел огромный яркий плакат "Родина-мать зовет". В декабре сорок первого на уроке учитель показал нам газету. В ней на крупной фотографии лежала мертвая девушка с короткими кудрявыми волосами. Мы с ужасом смотрели на открытую грудь девушки и обрывок веревки на шее. Статья называлась "Наша Таня". Мы все возненавидели фашизм и поклялись себе - отдать все силы для борьбы с врагом.
Становилось все тревожнее, враг приближался к Москве. Плохо было с продуктами. Хлеб стали давать по карточкам. Зима была холодной, морозной.
В декабре началось наступление наших войск под Москвой. Мы все напряженно следили за сводкой Совинформбюро. Наступление гитлеровцев под Москвой сорвалось! Красная Армия добивала удирающих от Москвы немцев. На снимках, сделанными нашими корреспондентами под Москвой, гитлеровские вояки были похожи на огородных пугал, напяливая на себя все, что ни попадало под руку, от страшного русского мороза.
Но наше время еще не пришло и мы, между воем сирен, сидели за партами в нетопленных классах, полуголодные, изучали законы физики, искали на карте залежи полезных ископаемых и писали сочинения по произведениям классиков. Шел первый год войны.
http://rimma.kulichki.com/2-2.htm
Гонимые бурей
Мы выбежали на шоссе. В стороне, где, мы знали, находился Воронеж, на уже темнеющем небе виднелось огромное розовое зарево. Несколько минут неподвижно стояли мы, всматриваясь в зловещий отсвет горящего города. Потом кто-то крикнул: "Бежим домой!"
Этот крик вывел нас из оцепенения. В следующее мгновение мы уже бежали по шоссе, обгоняя друг друга. Одна мысль сверлила голову: Скорей домой, там - мама, родные".
Мы не слышали криков учителей, среди которых не было мужчин, некому было остановить нас, да и вряд ли кому это удалось сделать. Время исчезло. Мы бежали вперед, притягиваемые мерцающим светом горящего города. Не слышали, как нас обогнал запряженный в ходок конь. Директор совхоза, развернув ходок посреди дороги, преградил нам путь. Властный голос "Стойте!" остановил нас.
Стоя в ходке, с натянутыми вожжами в руках, он стал что-то говорить нам. Сначала мы не понимали, потом слова стали доходить до нашего сознания. Он говорил, что до Воронежа - сто километров. А если и дойдем, то потеряем своих родных. В Воронеже объявлена эвакуация и родные, зная где мы находимся, сами придут к нам. "Спокойно разойдитесь и ждите, через два-три дня родные придут к вам!" - закончил он.
Мы молча возвратились в барак. И долго ночью раздавались всхлипывания и тревожный шепот.
http://rimma.kulichki.com/2-3.htm
Несколько слов хочется сказать мне о батальоне, в котором с 1942 года служила моя сестра, Т.Г.Кубанева, и в который пришла я летом 1944 года.
169 ОМСБ - отдельный мостостроительный батальон - входил в состав саперных войск. Начал свои боевые действия под Воронежем, а затем, до конца войны, был на передовых позициях Северо-западного направления (Калининском, Ленинградском, Втором Прибалтийском фронтах).
Батальон формировался в Новосибирске, весь инженерно-технический персонал и большинство солдат состояли из сибиряков. Но в ходе войны он пополнялся воинами разных национальностей: были у нас украинцы, белорусы, узбеки, евреи, латыши, эстонцы, поляки. Свое боевое крещение батальон получил под Воронежем.
Наш батальон не участвовал непосредственно в боях, но нетрудно представить себе тяжелый повседневный подвиг саперов в годы войны. Во фронтовых условиях бездорожья, в мороз, жару, дождь и слякоть, под бомбежками и артобстрелом наши солдаты восстанавливали дороги, строили мосты, возводили различные переправы. Никогда не забыть страшных картин разрушенных городов: печные трубы вместо домов, обездоленных людей, убитых и раненых солдат, повешенных мирных жителей.
В ноябре 1943 года группа наших войск оказалась в кольце окружения противником, в так называемой Невельской горловине. Единственным выходом из него был узкий коридор через непроходимое болото. Отрезанные от баз снабжения воины голодали, но не падали духом. Бойцы нашего батальона вместе с другими саперными частями днем и ночью рубили и валили лес, чтобы проложить гать - дорогу через болото. Дорога эта была построена в трехдневный срок и много советских частей было выведено из окружения. Эту дорогу в Невельской горловине бойцы называли дорогой жизни.
В 1944 году, когда наши войска вошли в Латвию, батальон получил срочное задание - восстановить имевший важное стратегическое значение мост через реку Айвиексте, подорванный и сожженный немцами. Этот мост, длиной в 51 метр, был построен в рекордный срок - два дня.
http://rimma.kulichki.com/epilog.htm
Римма Григорьевна написала много военных стихов. Они выложены на её странице:
У Вечного огня
Уходит наше поколенье
«Женщина пишет стихи о войне»
О, наша юность боевая
В одном строю
169-й ОМСБ
Победы строим мы мосты
Воздушный бой
Девушки России
Рига сегодня и вчера
Старшая сестра
Цветы
Весна молодая идёт
Встреча с Тёркиным
Фронтовые дороги
Фронтовая землянка
Весну я помню в сорок пятом
Смотрю из дальних лет
Фронтовой подругe
Пишу стихи
Шутникам
А нам всё снится та весна!
Соловьиная ночь
Однополчанам
Р.Г.Кубанёва родилась 26 мая 1924 года в Воронеже в семье военного. Семья часто переезжала, когда отца переводили на новое место службы. В 1938 году отец был репрессирован и его жена с двумя дочерьми вернулась в Воронеж. В 1942 году Воронеж был оккупирован, Римма с матерью эвакуировались в Борисоглебск, где Римма окончила в 1944 году среднюю школу. Затем, в 1944-45гг., до окончания войны, служила рядовым в мостостроительном батальоне.
После войны окончила педагогический институт и работала учителем в Алтайском крае. Там она вышла замуж, потом жила в Германии, где проходил службу муж. После его демобилизации жили в Воронеже. В 1963 году, по рекомендации врачей, переехали в Евпаторию, где до выхода на пенсию она работала воспитателем в детских санаториях.
Писала стихи, которые публиковались в местной прессе и сборниках.
Умерла 19 мая 2008 года.
В данном случае коснемся её военных воспоминаний, про то, как в 1942 году она (и моя мама, которая фигурирует здесь под именем Ляля) со своими тётками и мамой эвакуировались (ушли пешком) из Воронежа перед его оккупацией. Потом её сестра, Тамара, забрала её на фронт, в мостостроительный батальон, где она прослужила в звании рядового год до конца войны.
Под катом приведены отдельные отрывки со ссылками на главы воспоминаний.
Настал июнь 1941 года. Было обычное лето. Мы, школьники, отдыхали после напряженного учебного года, радовались зазеленевшей листве, свободному времени и предстоящему большому и веселому летнему отдыху.
Война на нас обрушилась неожиданно. Оглушительно падали на головы замерших людей тяжелые слова из черных репродукторов. Тяжестью легла эта весть на сердца людей, затмила солнечный свет.
Теперь часто можно было видеть, как по главной улице города, в сторону вокзала, идут колонны мобилизованных на фронт мужчин. Новенькие гимнастерки и еще не запыленные кирзовые сапоги, серые скатки шинелей и не по-молодому серьезные лица. Однажды мы с Борей шли по улице и остановились, провожая взглядом такую колонну. Среди незнакомых суровых лиц одно показалось нам очень знакомым. Парень повернул к нам голову и мы узнали его! Это был Монах с нашей танцплощадки. Он, наверное, тоже узнал нас, потому что улыбнулся нам дружески, и мы тут же потеряли его из виду. Грустные возвращались мы домой. "Вот тебе и Монах в длинных штанах!" - заметил Боря с горечью.
Летом во дворах были организованы дежурства. Каждая семья по очереди должна была дежурить в своем дворе - задерживать подозрительных людей или сообщать о них в милицию. Дежурили по двое-трое. Иногда две семьи объединялись и дежурили по два дня. Ночью было тепло, стояло самое жаркое время года, но хотелось спать. И чтобы бороться со сном, рассказывали друг другу разные истории. Скоро соседи обнаружили у меня дар рассказчика и наперебой стали отпрашивать меня с ними на дежурство. Так что часто я дежурила несколько дней в неделю: то с мамой и Борей, то с тетей Шурой, то с Серафимой Максимовной и Люсей. Часто к нам на дежурство приходили Нина и Ляля и я целыми ночами рассказывала прочитанные мной книги. Сидели мы на крылечке, выходящим на улицу. У каждого дома всю ночь бодрствовали люди. И было много случаев в городе, когда жильцы задерживали подозрительных людей.
С фронтов шли тревожные вести - Красная Армия под натиском врага отходила с боями, оставляя села и города. В городе появились беженцы. В это время ушел на фронт дядя Лёня, Лялин папа. Он работал инженером в Управлении ЮВЖД и у него была бронь. Вечерами, после работы, он учился на курсах снайперов и, окончив их, сдал свою бронь и ушел добровольно на фронт. Через несколько месяцев тете Тане пришло извещение о том, "Каверин Леонид Аркадьевич пропал без вести".
Началась первая военная зима. В школах были введены новые дисциплины. На уроках военного дела мы изучали винтовку, учились бросать гранаты, перевязывать раненых. Часто по сигналу "тревога", мы оставляли занятия и шли в бомбоубежище - школьный подвал. Окна в классе были оклеены крест накрест полосками бумаги и закрывались светомаскировкой..
На улицах в витринах магазинов висели военные плакаты, призывающие население все отдать для фронта. Уже летом 1941 года появился первый плакат о героическом подвиге летчика Гастелло. Их становилось все больше. Всюду висел огромный яркий плакат "Родина-мать зовет". В декабре сорок первого на уроке учитель показал нам газету. В ней на крупной фотографии лежала мертвая девушка с короткими кудрявыми волосами. Мы с ужасом смотрели на открытую грудь девушки и обрывок веревки на шее. Статья называлась "Наша Таня". Мы все возненавидели фашизм и поклялись себе - отдать все силы для борьбы с врагом.
Становилось все тревожнее, враг приближался к Москве. Плохо было с продуктами. Хлеб стали давать по карточкам. Зима была холодной, морозной.
В декабре началось наступление наших войск под Москвой. Мы все напряженно следили за сводкой Совинформбюро. Наступление гитлеровцев под Москвой сорвалось! Красная Армия добивала удирающих от Москвы немцев. На снимках, сделанными нашими корреспондентами под Москвой, гитлеровские вояки были похожи на огородных пугал, напяливая на себя все, что ни попадало под руку, от страшного русского мороза.
Но наше время еще не пришло и мы, между воем сирен, сидели за партами в нетопленных классах, полуголодные, изучали законы физики, искали на карте залежи полезных ископаемых и писали сочинения по произведениям классиков. Шел первый год войны.
http://rimma.kulichki.com/2-2.htm
Гонимые бурей
Мы выбежали на шоссе. В стороне, где, мы знали, находился Воронеж, на уже темнеющем небе виднелось огромное розовое зарево. Несколько минут неподвижно стояли мы, всматриваясь в зловещий отсвет горящего города. Потом кто-то крикнул: "Бежим домой!"
Этот крик вывел нас из оцепенения. В следующее мгновение мы уже бежали по шоссе, обгоняя друг друга. Одна мысль сверлила голову: Скорей домой, там - мама, родные".
Мы не слышали криков учителей, среди которых не было мужчин, некому было остановить нас, да и вряд ли кому это удалось сделать. Время исчезло. Мы бежали вперед, притягиваемые мерцающим светом горящего города. Не слышали, как нас обогнал запряженный в ходок конь. Директор совхоза, развернув ходок посреди дороги, преградил нам путь. Властный голос "Стойте!" остановил нас.
Стоя в ходке, с натянутыми вожжами в руках, он стал что-то говорить нам. Сначала мы не понимали, потом слова стали доходить до нашего сознания. Он говорил, что до Воронежа - сто километров. А если и дойдем, то потеряем своих родных. В Воронеже объявлена эвакуация и родные, зная где мы находимся, сами придут к нам. "Спокойно разойдитесь и ждите, через два-три дня родные придут к вам!" - закончил он.
Мы молча возвратились в барак. И долго ночью раздавались всхлипывания и тревожный шепот.
http://rimma.kulichki.com/2-3.htm
Несколько слов хочется сказать мне о батальоне, в котором с 1942 года служила моя сестра, Т.Г.Кубанева, и в который пришла я летом 1944 года.
169 ОМСБ - отдельный мостостроительный батальон - входил в состав саперных войск. Начал свои боевые действия под Воронежем, а затем, до конца войны, был на передовых позициях Северо-западного направления (Калининском, Ленинградском, Втором Прибалтийском фронтах).
Батальон формировался в Новосибирске, весь инженерно-технический персонал и большинство солдат состояли из сибиряков. Но в ходе войны он пополнялся воинами разных национальностей: были у нас украинцы, белорусы, узбеки, евреи, латыши, эстонцы, поляки. Свое боевое крещение батальон получил под Воронежем.
Наш батальон не участвовал непосредственно в боях, но нетрудно представить себе тяжелый повседневный подвиг саперов в годы войны. Во фронтовых условиях бездорожья, в мороз, жару, дождь и слякоть, под бомбежками и артобстрелом наши солдаты восстанавливали дороги, строили мосты, возводили различные переправы. Никогда не забыть страшных картин разрушенных городов: печные трубы вместо домов, обездоленных людей, убитых и раненых солдат, повешенных мирных жителей.
В ноябре 1943 года группа наших войск оказалась в кольце окружения противником, в так называемой Невельской горловине. Единственным выходом из него был узкий коридор через непроходимое болото. Отрезанные от баз снабжения воины голодали, но не падали духом. Бойцы нашего батальона вместе с другими саперными частями днем и ночью рубили и валили лес, чтобы проложить гать - дорогу через болото. Дорога эта была построена в трехдневный срок и много советских частей было выведено из окружения. Эту дорогу в Невельской горловине бойцы называли дорогой жизни.
В 1944 году, когда наши войска вошли в Латвию, батальон получил срочное задание - восстановить имевший важное стратегическое значение мост через реку Айвиексте, подорванный и сожженный немцами. Этот мост, длиной в 51 метр, был построен в рекордный срок - два дня.
http://rimma.kulichki.com/epilog.htm
Римма Григорьевна написала много военных стихов. Они выложены на её странице:
У Вечного огня
Уходит наше поколенье
«Женщина пишет стихи о войне»
О, наша юность боевая
В одном строю
169-й ОМСБ
Победы строим мы мосты
Воздушный бой
Девушки России
Рига сегодня и вчера
Старшая сестра
Цветы
Весна молодая идёт
Встреча с Тёркиным
Фронтовые дороги
Фронтовая землянка
Весну я помню в сорок пятом
Смотрю из дальних лет
Фронтовой подругe
Пишу стихи
Шутникам
А нам всё снится та весна!
Соловьиная ночь
Однополчанам
Р.Г.Кубанёва родилась 26 мая 1924 года в Воронеже в семье военного. Семья часто переезжала, когда отца переводили на новое место службы. В 1938 году отец был репрессирован и его жена с двумя дочерьми вернулась в Воронеж. В 1942 году Воронеж был оккупирован, Римма с матерью эвакуировались в Борисоглебск, где Римма окончила в 1944 году среднюю школу. Затем, в 1944-45гг., до окончания войны, служила рядовым в мостостроительном батальоне.
После войны окончила педагогический институт и работала учителем в Алтайском крае. Там она вышла замуж, потом жила в Германии, где проходил службу муж. После его демобилизации жили в Воронеже. В 1963 году, по рекомендации врачей, переехали в Евпаторию, где до выхода на пенсию она работала воспитателем в детских санаториях.
Писала стихи, которые публиковались в местной прессе и сборниках.
Умерла 19 мая 2008 года.