..нашел сегодня.
...Деревянная лопатка, снег и призрачный свет фонарей, отражающийся в падающих снежинках, шапка из "чебурашки", перевязанная резинкой под подбородком, мама в твидовом пальто, сумерки... Я помогаю маме раскрашивать терпко пахнущей гуашью новогодний городок в детском саду. Морозец щиплет щеки, но я не обращаю на него внимания. Меня, мальчишку в клетчатом пальто и, наверняка, в валенках, распирает от чувства собственной значимости и сопричастности к празднику. Даже больше! Я вижу как создается этот праздник, как воспитатели и родители заливают горячей водой горки, как краска пропитывает снежные поры и чуть размазывается по краям. Я чувствую легкую поступь Нового Года, торопливо шагающего по улицам нашего города. А значит скоро надо будет наряжать елку, вызволять игрушки из темного плена в ящике бабушкиного серванта, стоять с родителями очереди в продуктовых магазинах, помогать лепить пельмени и, когда никто не видит, играть в колючем мирке еловых ветвей, передвигая солдатиков от одного яркого новогоднего шара к другому. Скоро начнется череда новогодних праздников, вспыхнут в актовом зале детского сада яркие светильники, так похожие на звездолет "Лебедь" из пугающего фильма "Туманность Андромеды", заиграет пианино, стоящее у самой двери на детсадовскую кухню... Дети, одетые в праздничные костюмы, будут читать стихи, волнуясь на каждой строчке, а родители, примостившись на крошечных малышовских стульчиках, будут умиляться каждому слову. Придут Дед Мороз и снегурочка, которая наверняка окажется моей мамой, и меня снова будет распирать гордость. Зашелестит целлофан подарков, крепкие зубы вопьются в шоколад и хрусткие вафли. Соберутся взрослые, которых так редко видишь, придут младшие и старшие двоюродные братья, возможно - прилетят из дальних краев гости. Забренчит посуда, запахнет вкусно-вкусно, пельменями, выпечкой, хренадером в
больших банках. Из кладовки извлекут компоты и варенье, на столе появятся загадочные и, чего греха таить, манящие бутылочки.
Не обходилось и без сюрпризов - невесть откуда появившихся ананасов, дозревавших под диваном связок бананов, бабушкиных новогодних гаданий и моей зависти, когда нечто вкусненькое и сладенькое, называвшееся наливкой, налили старшему двоюродному брату, но обделили меня. Праздничная волна захлестнет и отпустит только за полночь, когда по экрану поплывут финальные титры "Голубого огонька" и начнется почему-то сильно пугавший меня фильм "Обыкновенное чудо". Меня уведут спать, но из под двери еще долго будет литься свет, журчание телевизора и нестройный гул взрослых разговоров. А на следующее утро я проснусь, а за окнами - уже Новый Год, снег искрится и можно бежать кататься на санках или играть в снежки, смотреть "Капитана Врунгеля", радуясь тому, что повзрослел, что совсем немного, какие-то пару десятков лет, отделяют меня, малыша, от будущего, которое должно было бы наступить в 2000 году. Детство дарило мне миллиарды приятных и радостных моментов, но каждый из них - был, в своем роде, последним. Детство уходило, ускользало, как песок между пальцев. И сейчас оно ушло почти совсем, оставив похмелье и острую ностальгию и тоску по тому, более совершенному и цельному миру.
больших банках. Из кладовки извлекут компоты и варенье, на столе появятся загадочные и, чего греха таить, манящие бутылочки.
Не обходилось и без сюрпризов - невесть откуда появившихся ананасов, дозревавших под диваном связок бананов, бабушкиных новогодних гаданий и моей зависти, когда нечто вкусненькое и сладенькое, называвшееся наливкой, налили старшему двоюродному брату, но обделили меня. Праздничная волна захлестнет и отпустит только за полночь, когда по экрану поплывут финальные титры "Голубого огонька" и начнется почему-то сильно пугавший меня фильм "Обыкновенное чудо". Меня уведут спать, но из под двери еще долго будет литься свет, журчание телевизора и нестройный гул взрослых разговоров. А на следующее утро я проснусь, а за окнами - уже Новый Год, снег искрится и можно бежать кататься на санках или играть в снежки, смотреть "Капитана Врунгеля", радуясь тому, что повзрослел, что совсем немного, какие-то пару десятков лет, отделяют меня, малыша, от будущего, которое должно было бы наступить в 2000 году. Детство дарило мне миллиарды приятных и радостных моментов, но каждый из них - был, в своем роде, последним. Детство уходило, ускользало, как песок между пальцев. И сейчас оно ушло почти совсем, оставив похмелье и острую ностальгию и тоску по тому, более совершенному и цельному миру.