Суперкамера Астафьева в письме Прокудину-Горскому, 1927 г.
В сфере наших исследований постоянно случаются удивительные совпадения и сюрпризы!
Как только у нас впервые за многие годы "всплыла" фигура Михаила Астафьева и появились наконец некоторые подробности его биографии, вдруг обнаружился интереснейший документ! На моём собственном компьютере, при попытке упорядочить накопившийся за 16 лет архив прокудинских документов я нашёл письмо Астафьева Прокудину-Горскому, датированное 2 декабря 1927 г.!
Его факсимиле лежало у меня с 2010 г., но прежде не привлекло внимания, возможно, из-за сложного почерка. Теперь Наталья Мозохина сделала его полную расшифровку (за что ей большое спасибо!) и нам открылся целый ряд новых обстоятельств.
Прежде всего, оказалась ошибочной моя "конспирологическая" теория, согласно которой камеру для одномоментной цветной съемки, над которой Прокудин-Горский работал с 1909 г., по каким-то хитрым коммерческим соображениям "записали" в патенте 1928 г. на его сотрудника Астафьева.
Из письма вырисовывается совсем другая картина и весьма драматическая. Над своей камерой Астафьев работал самостоятельно (очевидно, в Англии), Прокудин-Горский не поверил в его проект и фирма "ЕЛКА" в итоге отказала ему в финансировании. В тоне письма присутствует горечь и обида по этому поводу. Чем кончилось, нам уже теперь известно. В 1928 г. Астафьев получил патент на новый прибор, которому Дмитрий Прокудин-Горский дал официально (как эксперт) высочайшую оценку и они оба создали в том же году с английскими инвесторами фирму по его эксплуатации (Tri-Chrome Photos and Films Ltd).
Это факсимиле начала и конца письма Астафьева, которое занимает 9 страниц:
Окончание письма:
А ниже полная расшифровка от Натальи Мозохиной:
2 декабря 1927
Дорогой мой друг Сергей Михайлович!
Уже три дня, как я получил твое письмо, но никак не мог ответить, т.к. буквально не имел свободной минуты. Сейчас 2 часа ночи, и я только что освободился от занятий до завтра. Прежде всего отвечу тебе относительно твоей мысли о системе, дающей три изображения. Комбинация, которую ты предлагаешь, не годна по многим причинам, главное же, что она не дает трех изображений одинаковых. Центральное изображение при смене идеальных условий получится неизбежно полосатое, т.к. решетку нет возможности поставить в контакт к объективу. В этом ты можешь легко убедиться сам, возьми картонный квадратик размером с твою предполагаемую решетку, прорежь в нем ряд параллельных щелей и поставь за объективом на таком расстоянии от задней поверхности линзы, чтобы осталось достаточное пространство для помещения боковых изображений, предположительно отражающихся от призмы решеткой. Чем короче будет фокус объектива, тем сильнее будут видны полосы на изображении, чем ближе будет решетка к объективу, тем полосы будут слабее и пропадут совершенно, когда решетка придвинется в контакт к задней поверхности линзы. Если решетка будет стоять неподвижно, ты легко можешь не заметить полос на изображении, если они слабые, но стоит только подвигать ее перпендикулярно лучам, и полосатость тотчас же станет очевидной. Боковые изображения в твоей системе будут получаться растянутые по длине (или ширине) почти в два раза, [зачеркнуто] полосатые и расплывчатые - никакой повозкой (передвижением объектива) их нельзя будет поставить даже приблизительно на фокус. Это происходит потому, что правильное отражение изображения мы можем получить только от зеркальной поверхности, все точки которой лежат в одной плоскости, у тебя же изображение отражается от ряда [зачеркнуто] поверхностей, расположенных в разных плоскостях, как ступеньки лестницы, каждой такой ступеньке будет соответствовать своя зона изображения на экране, расположенная в соответствующей данной ступеньке плоскости, а т.к. плоскости ступенек различны (то есть не одна плоскость, а ряд параллельных плоскостей), то и изображение получится ступеньками из взаимно параллельных секций плоскостей; натурально что экран (напр., матов. стекло), будучи одной плоскостью, чтобы принять на свою поверхность изображение, находящееся в нескольких параллельных плоскостях, должен будет быть поставлен так, чтобы он пересекал бы все эти плоскости, т.е. по диагонали, отсюда растянутость изображения. Кроме того, диагональное положение экрана само собою уже показывает, что экран плоскость его не совпадает с плоскостью каждой из секции части изображения, отраженной какой-либо из одной из зеркальных секций, а т.к. все эти секции параллельны между собою, то, значит, экран будет расположен одинаково косо ко всем секциям; отсюда следует, что, если средняя линия каждой секции будет сфокусирована резко, то края окажутся не на фокусе, если какой-либо край будет сфокусирован, то другой край окажется не на фокусе. Сочетание ряда таких наложенных одно на другое изображений в одну картину дадут общее расплывчатое изображение, никак не могущее быть фокусированным, и пересеченное рядом полос, которые будут передвигаться при передвижении объектива. Чтобы получить приблизительно резкое изображение, пришлось бы сделать чрезвычайно мелкую решетку из твоих призмочек, но даже сравнительно крупные решетки в 1 или ½ миллиметра дают уже такую дифракцию, что изображение становится совершенно непригодным для чего бы то ни было.
Кроме всего этого такая решетка с призмами даже в 3-5 миллиметров вообще технически невыполнима. Вышлифовать ее из одного куска достаточно правильно совершенно невозможно вообще ни при каких размерах призм и пролетов, т.к. в оптической технике не существует способов правильной шлифовки внутренних углов, но только внешних и то только тогда, когда боковые поверхности угла (грани) свободны, т.е. когда призму можно положить плашмя на колесо. Таким образом, твою решетку пришлось бы сделать из плоского стекла с приклеенными к нему призмами, но изготовить такие призмы с поверхностями в 3-5 миллим. шириною и достаточно длинные, оказалось бы очень затруднительно или даже прямо невозможно, т.к. такие узкие (или маленькие) поверхности никогда не могут практически быть отшлифованы совершенно плоско, всегда будет «завал» к краям, и этот завал даст искажение изображения.
Если ты сомневаешься в правильности моего определения, то можешь показать это письмо любому специалисту, и он подтвердит его тебе точка в точку - я же со своей стороны гарантирую правильность настоящей консультации своей подписью. Какой-либо ошибки или «гадательно» здесь быть не может - оптика, как тебе известно, вполне позитивная наука, точно подчиняющаяся определенным математическим законам.
Меня очень удивляет, что ты пишешь, что слыхал от Дм. Серг., что «у меня есть какая-то мысль» относительно системы, дающей три изображения. У меня есть не «мысль», а вполне законченное изобретение, на которое я имею патенты, и ты сам видел мою систему, которую я привозил тебе в Ниццу. Напрасно ты предполагаешь (по-видимому), что это только неудачный эксперимент. Это вполне удачное изобретение, это даже не эксперимент (оптика точная наука и в экспериментах не нуждается), а законченная вещь, точно теоретически обоснованная и теоретически исследованная, в которой без ошибки заранее знаю, какой получится результат во всех отношениях, и могу доказать его цифрами и формулами, специально выведенными [зачеркнуто] мною для этой системы на основании точных математических законов. Это не спорная вещь, которую надо сделать и посмотреть, хорошо ли выйдет или худо; я даю точно вычисленную вещь и заранее говорю и показываю расчетом, какими качествами эта вещь обладает. Все оптические свойства и качества всех трех изображений мне известны заранее в моей системе, я не предполагаю их, а знаю определенно из расчета, и каждый, кто знает оптику, легко может убедиться в этих качествах, проверив мои расчеты. Это не поросенок в мешке, а определенная вещь, результат которой вполне обеспечен согласно теоретическим данным расчета. Это совершенно определенно и несомненно, что моя система дает на практике тот самый результат, который я определил для нее расчетом. В оптике не бывает случаев, и не может их быть, когда бы расчетные данные не [зачеркнуто] оправдывались бы на практике, исключая тех случаев, когда вещь технически неточно выполнена, напр., то, что и случилось с моей системой, сделанной Cook’ом, это [зачеркнуто] была единственная причина, почему система, которую я демонстрировал тебе в Ницце, работала неудовлетворительно.
Кстати, на днях я получил эту мою систему с камерой обратно после долгого ее пребывания в Glasgow. Я надеюсь в скором времени привести ее в порядок, и тогда ты увидишь сам и убедишься, что я занимаюсь не шаткими экспериментами в потемках, а имею точно обоснованное изобретение, и если я не могу сразу дать хорошо работающую модель, то только потому, что мне не дали ее докончить - бросили дело на 9/10 пути по некомпетентности, но будучи не в силах решить б определить, какой шанс имеется на успешное окончание. Поверь, что если бы правление «ELKA» было бы поумнее, то давно ты уже был бы с камерой - им не пришлось бы ликвидировать цветного дела и шеры (англ. shares - акции) ваши имели бы свою должную цену; и более чем возможно, что и кинематографическое дело можно было бы поднять без посторонней помощи. Теперь же мы все сидим на бобах, и Бог знает, когда еще явится случай снова устроить новый синдикат.
Ну пока всего хорошего. Передай мой привет Марии Федоровне. Твоя Елочка, должно быть, уже большая? Посылаю тебе карточку моей Капы, посмотри, какая выросла, хотя на снимке она выглядит немного старше. Серафима Александровна и Наталья Макаровна кланяются и шлют всем вам лучшие пожелания.
Душевно тебе преданный М. Астафьев.
P.S. Некоторые наши примечания.
"Дм. Серг." - старший сын Прокудина-Горского.
"Елочка" - младшая дочь Прокудина-Горского Елена.
"Капа" - очевидно, дочь Астафьева 1915 г.р., которая по британским документам указана как Xenia. Посмотрел в Интернете и нашёл, что "Капа" - это крайне редкая, но всё же встречающаяся уменьшительная форма от Ксении.
Наталья Макаровна - очевидно, жена Астафьева, отчество её нам было неизвестно.
Серафима Александровна - пока не известно, кто.
Как только у нас впервые за многие годы "всплыла" фигура Михаила Астафьева и появились наконец некоторые подробности его биографии, вдруг обнаружился интереснейший документ! На моём собственном компьютере, при попытке упорядочить накопившийся за 16 лет архив прокудинских документов я нашёл письмо Астафьева Прокудину-Горскому, датированное 2 декабря 1927 г.!
Его факсимиле лежало у меня с 2010 г., но прежде не привлекло внимания, возможно, из-за сложного почерка. Теперь Наталья Мозохина сделала его полную расшифровку (за что ей большое спасибо!) и нам открылся целый ряд новых обстоятельств.
Прежде всего, оказалась ошибочной моя "конспирологическая" теория, согласно которой камеру для одномоментной цветной съемки, над которой Прокудин-Горский работал с 1909 г., по каким-то хитрым коммерческим соображениям "записали" в патенте 1928 г. на его сотрудника Астафьева.
Из письма вырисовывается совсем другая картина и весьма драматическая. Над своей камерой Астафьев работал самостоятельно (очевидно, в Англии), Прокудин-Горский не поверил в его проект и фирма "ЕЛКА" в итоге отказала ему в финансировании. В тоне письма присутствует горечь и обида по этому поводу. Чем кончилось, нам уже теперь известно. В 1928 г. Астафьев получил патент на новый прибор, которому Дмитрий Прокудин-Горский дал официально (как эксперт) высочайшую оценку и они оба создали в том же году с английскими инвесторами фирму по его эксплуатации (Tri-Chrome Photos and Films Ltd).
Это факсимиле начала и конца письма Астафьева, которое занимает 9 страниц:
Окончание письма:
А ниже полная расшифровка от Натальи Мозохиной:
2 декабря 1927
Дорогой мой друг Сергей Михайлович!
Уже три дня, как я получил твое письмо, но никак не мог ответить, т.к. буквально не имел свободной минуты. Сейчас 2 часа ночи, и я только что освободился от занятий до завтра. Прежде всего отвечу тебе относительно твоей мысли о системе, дающей три изображения. Комбинация, которую ты предлагаешь, не годна по многим причинам, главное же, что она не дает трех изображений одинаковых. Центральное изображение при смене идеальных условий получится неизбежно полосатое, т.к. решетку нет возможности поставить в контакт к объективу. В этом ты можешь легко убедиться сам, возьми картонный квадратик размером с твою предполагаемую решетку, прорежь в нем ряд параллельных щелей и поставь за объективом на таком расстоянии от задней поверхности линзы, чтобы осталось достаточное пространство для помещения боковых изображений, предположительно отражающихся от призмы решеткой. Чем короче будет фокус объектива, тем сильнее будут видны полосы на изображении, чем ближе будет решетка к объективу, тем полосы будут слабее и пропадут совершенно, когда решетка придвинется в контакт к задней поверхности линзы. Если решетка будет стоять неподвижно, ты легко можешь не заметить полос на изображении, если они слабые, но стоит только подвигать ее перпендикулярно лучам, и полосатость тотчас же станет очевидной. Боковые изображения в твоей системе будут получаться растянутые по длине (или ширине) почти в два раза, [зачеркнуто] полосатые и расплывчатые - никакой повозкой (передвижением объектива) их нельзя будет поставить даже приблизительно на фокус. Это происходит потому, что правильное отражение изображения мы можем получить только от зеркальной поверхности, все точки которой лежат в одной плоскости, у тебя же изображение отражается от ряда [зачеркнуто] поверхностей, расположенных в разных плоскостях, как ступеньки лестницы, каждой такой ступеньке будет соответствовать своя зона изображения на экране, расположенная в соответствующей данной ступеньке плоскости, а т.к. плоскости ступенек различны (то есть не одна плоскость, а ряд параллельных плоскостей), то и изображение получится ступеньками из взаимно параллельных секций плоскостей; натурально что экран (напр., матов. стекло), будучи одной плоскостью, чтобы принять на свою поверхность изображение, находящееся в нескольких параллельных плоскостях, должен будет быть поставлен так, чтобы он пересекал бы все эти плоскости, т.е. по диагонали, отсюда растянутость изображения. Кроме того, диагональное положение экрана само собою уже показывает, что экран плоскость его не совпадает с плоскостью каждой из секции части изображения, отраженной какой-либо из одной из зеркальных секций, а т.к. все эти секции параллельны между собою, то, значит, экран будет расположен одинаково косо ко всем секциям; отсюда следует, что, если средняя линия каждой секции будет сфокусирована резко, то края окажутся не на фокусе, если какой-либо край будет сфокусирован, то другой край окажется не на фокусе. Сочетание ряда таких наложенных одно на другое изображений в одну картину дадут общее расплывчатое изображение, никак не могущее быть фокусированным, и пересеченное рядом полос, которые будут передвигаться при передвижении объектива. Чтобы получить приблизительно резкое изображение, пришлось бы сделать чрезвычайно мелкую решетку из твоих призмочек, но даже сравнительно крупные решетки в 1 или ½ миллиметра дают уже такую дифракцию, что изображение становится совершенно непригодным для чего бы то ни было.
Кроме всего этого такая решетка с призмами даже в 3-5 миллиметров вообще технически невыполнима. Вышлифовать ее из одного куска достаточно правильно совершенно невозможно вообще ни при каких размерах призм и пролетов, т.к. в оптической технике не существует способов правильной шлифовки внутренних углов, но только внешних и то только тогда, когда боковые поверхности угла (грани) свободны, т.е. когда призму можно положить плашмя на колесо. Таким образом, твою решетку пришлось бы сделать из плоского стекла с приклеенными к нему призмами, но изготовить такие призмы с поверхностями в 3-5 миллим. шириною и достаточно длинные, оказалось бы очень затруднительно или даже прямо невозможно, т.к. такие узкие (или маленькие) поверхности никогда не могут практически быть отшлифованы совершенно плоско, всегда будет «завал» к краям, и этот завал даст искажение изображения.
Если ты сомневаешься в правильности моего определения, то можешь показать это письмо любому специалисту, и он подтвердит его тебе точка в точку - я же со своей стороны гарантирую правильность настоящей консультации своей подписью. Какой-либо ошибки или «гадательно» здесь быть не может - оптика, как тебе известно, вполне позитивная наука, точно подчиняющаяся определенным математическим законам.
Меня очень удивляет, что ты пишешь, что слыхал от Дм. Серг., что «у меня есть какая-то мысль» относительно системы, дающей три изображения. У меня есть не «мысль», а вполне законченное изобретение, на которое я имею патенты, и ты сам видел мою систему, которую я привозил тебе в Ниццу. Напрасно ты предполагаешь (по-видимому), что это только неудачный эксперимент. Это вполне удачное изобретение, это даже не эксперимент (оптика точная наука и в экспериментах не нуждается), а законченная вещь, точно теоретически обоснованная и теоретически исследованная, в которой без ошибки заранее знаю, какой получится результат во всех отношениях, и могу доказать его цифрами и формулами, специально выведенными [зачеркнуто] мною для этой системы на основании точных математических законов. Это не спорная вещь, которую надо сделать и посмотреть, хорошо ли выйдет или худо; я даю точно вычисленную вещь и заранее говорю и показываю расчетом, какими качествами эта вещь обладает. Все оптические свойства и качества всех трех изображений мне известны заранее в моей системе, я не предполагаю их, а знаю определенно из расчета, и каждый, кто знает оптику, легко может убедиться в этих качествах, проверив мои расчеты. Это не поросенок в мешке, а определенная вещь, результат которой вполне обеспечен согласно теоретическим данным расчета. Это совершенно определенно и несомненно, что моя система дает на практике тот самый результат, который я определил для нее расчетом. В оптике не бывает случаев, и не может их быть, когда бы расчетные данные не [зачеркнуто] оправдывались бы на практике, исключая тех случаев, когда вещь технически неточно выполнена, напр., то, что и случилось с моей системой, сделанной Cook’ом, это [зачеркнуто] была единственная причина, почему система, которую я демонстрировал тебе в Ницце, работала неудовлетворительно.
Кстати, на днях я получил эту мою систему с камерой обратно после долгого ее пребывания в Glasgow. Я надеюсь в скором времени привести ее в порядок, и тогда ты увидишь сам и убедишься, что я занимаюсь не шаткими экспериментами в потемках, а имею точно обоснованное изобретение, и если я не могу сразу дать хорошо работающую модель, то только потому, что мне не дали ее докончить - бросили дело на 9/10 пути по некомпетентности, но будучи не в силах решить б определить, какой шанс имеется на успешное окончание. Поверь, что если бы правление «ELKA» было бы поумнее, то давно ты уже был бы с камерой - им не пришлось бы ликвидировать цветного дела и шеры (англ. shares - акции) ваши имели бы свою должную цену; и более чем возможно, что и кинематографическое дело можно было бы поднять без посторонней помощи. Теперь же мы все сидим на бобах, и Бог знает, когда еще явится случай снова устроить новый синдикат.
Ну пока всего хорошего. Передай мой привет Марии Федоровне. Твоя Елочка, должно быть, уже большая? Посылаю тебе карточку моей Капы, посмотри, какая выросла, хотя на снимке она выглядит немного старше. Серафима Александровна и Наталья Макаровна кланяются и шлют всем вам лучшие пожелания.
Душевно тебе преданный М. Астафьев.
P.S. Некоторые наши примечания.
"Дм. Серг." - старший сын Прокудина-Горского.
"Елочка" - младшая дочь Прокудина-Горского Елена.
"Капа" - очевидно, дочь Астафьева 1915 г.р., которая по британским документам указана как Xenia. Посмотрел в Интернете и нашёл, что "Капа" - это крайне редкая, но всё же встречающаяся уменьшительная форма от Ксении.
Наталья Макаровна - очевидно, жена Астафьева, отчество её нам было неизвестно.
Серафима Александровна - пока не известно, кто.