С днем милиции
Лет пять назад мы с друзьями шатались вечером по городу. Болтали, выпивали. Деньги кончились, и мы решили попеть под гитару в подземном переходе и аскануть на пару портвейна (опыт имелся). Через полчаса один товарищ попрощался и отправился домой. Ближе к ночи, добыв и употребив, расползлись и остальные.
Утром меня разбудили… сотрудники милиции. Гаркнув на перепуганных родителей: «Ваш сын задержан по обвинению в ограблении!», менты вытащили меня из квартиры. В подъезде под охраной еще одного милиционера (как и первые двое он был в штатском) сидели двое моих «подельников» - ребят, с которыми мы расстались вчера вечером.
- Да, да, - сказал один из них, - это он был с нами.
Уже в машине, спросив насчет адвоката (несмотря на шок, а может, именно благодаря ему, я стал мыслить рационально и прикинул знакомых с юрфака) я немедленно и конкретно получил по зубам.
- Не выебывайся, сука! - пояснил мне старший из ментов.
Из пятерых певших в переходе в отделение привезли четверых. Повезло гитаристу :). Четвертого - самого молодого из нас - доставили не сразу, где-то через час. Этот час я запомнил надолго.
Нам объявили, что мы ограбили квартиру. Все необходимые улики и свидетельские показания уже имеются - дело за признанием. Понятное дело, мы дружно отказались от признаний и заявили, что невиновны. Старший мент ухмыльнулся.
Нас развели по отдельным кабинетам «для допроса». Мной занялись старший и его помощник. Знаете, почему в любом милицейском кабинете можно найти на столе телефонный справочник за черт-знает-какой-год, весь помятый и обшарпанный? Я вот теперь знаю. Таким справочником очень удобно бить. По почкам, по голове, по рукам. И - никаких следов. Впрочем, ребята и руками справлялись неплохо. Но я упорствовал. Нет, я не Карбышев и не Муций Сцивола, принцип прост: до того, как ударили, еще не больно, а после - уже не страшно. Сиди себе и терпи. Уж больно не охота подписывать признание в ограблении. Но, однако, пришлось. На 5-й минуте залома ноги за ухо. Я выл от боли так, что наверное слышно было на улице. Хотя, вряд ли, звукоизоляция у них хорошая.
Я не продержался и сорока минут. Мой друг Михаил на пять минут дольше. Из кабинета за стеной были слышны его крики. А потом забежал третий мент: «Вот падла! Не колется! Дайте-ка, ребята пакет!»
Забавен был процесс составления протокола (уже с подписью). Стенограмма его выглядела бы примерно так:
Опер (О.): Что ты брал, сука!?
Я: Ничего!
О.: На-а! (звук удара) Что ты брал!?? (звуки серии ударов)
Я: Деньги брал…
О.: Получи! (звук удара) Не было там денег! Цепочку брал?! Говори: брал!!!
Я. Брал.
О. На! Что еще!!?
* * *
Как позднее выяснилось, третьего из нас милиция схватила вечером недалеко от места ограбления. Применив соответствующую методику, опера получили ответ на вопрос: «С кем ты был?!» и адреса «подельников».
С четвертым из нас, несовершеннолетним, приехала мать. И вот тут я понял, что наше положение совсем плохо. Оставив мать за дверью, в кабинет вошел начальник центрального отделения (его рожу я знал по газетным фото) и обронил одному из оперов: «Мать на первый этаж отведи, чтоб криков не слышала».
Еще через пару часов издевательств и избиений мне удалось отправить смс-сообщение приятелю с просьбой сообщить родителям (нас не обыскивали до вечера).
К собравшимся внизу родителям спустился тот самый «старший мент» (фамилию я уже давно забыл) и объявил, что мы во всем признались, а наши отпечатки пальцев обнаружены по всей квартире, в том числе мои - на золоте, которое я резал. Позднее, сопоставив время, мы поняли, что к тому моменту с нас и отпечатки-то еще никто не снимал, ха-ха. Единственным способом спасения детей от тюрьмы, по его словам, являлся немедленный визит к потерпевшим с компенсацией в 5 тысяч долларов. Позднее мы узнали, что 1) ограблены были родственники прокурора города, 2) ущерб составил 5 тыс. рублей.
Весь мрачный ужас происходившего не описать словами. Мне до этого не приходилось переживать ничего подобного.
Слава богу, Михаил работал на «режимном» предприятии и его мать занимала там не последнюю должность. Явившиеся оттуда мужички быстренько перетащили нас в отдельный кабинет и не оставляли без присмотра. Как из под земли появились адвокаты. Наши признательные показания были объявлены «данными под давлением». Около полуночи того же дня нас отпустили.
Жалобу в прокуратуру написал только я. Без результата