Евгений Мигунов. РАБОТА В КУКОЛЬНОЙ МУЛЬТИПЛИКАЦИИ (окончание)
[…]
Кто знает об этом? Если и знали - забыли.
Ночью с машиной-трехтонкой (студийной ли или нанятой появившимся в качестве директора кукольного цеха Б.В.Бурлаковым(20)) остановились где-то у забора завода. Человек семеро с шофером, все «поддатые». Выломали несколько досок и, орудуя ломами и ручками лопат, выдвинули через щель пятиметровую станину от токарного станка: уникального, старого, наверное - списанного. Каким образом нашли его? Это тайна не то Гурова, не то Бурлакова. Каким образом погрузили ее в кузов - непонятно. Как подвиг на войне. Вдвинули наполовину в кузов. На внутренний конец сели все шестеро человек. Медленно и долго ехали по ночному городу. Доставили все-таки к месту назначения - на Васильевскую. Сгоряча, в беспамятстве, просунули ее в оконный проем. Потом распили остальное и заснули прямо на полу.
Основа была. Гораздо труднее пришлось в дальнейшем - осуществлять чистку, смазку и правку винта. Сварку и монтаж суппорта, которые делались в мастерских «Мосфильма». Официальная работа была редкой халтурой. Дотягивать пришлось «Сене». Впрочем, Семену (уже без кавычек).
Работали не за страх, а за совесть. Нитрошпаклевкой все было обработано «как в лучших домах Лондона»!
Потом приходила какая-то экскурсия - не то из Чехословакии, не то еще откуда-то - и директор Синицын с гордостью показывал современнейшее уникальное оборудование павильона. Лучшее в мире: серый, с хромированными деталями и ярко-киноварными рукоятками панорамный пятиметровый станок с поднимающимся и панорамирующим суппортом-штативом. Со шкалами для контроля движения. Пожалуй, это был самый дешевый в мире съемочный станок.
Попутно в мастерских «Мосфильма» варили треугольные столы-фундусы и рамы к ним. Из трех столов, сваренных из труб с фланцами на концах и отверстиями в них, можно было за пятнадцать минут выгородить устойчивую и жесткую площадку для съемок, причем конфигурацию можно было соорудить любую, и с люками-прогалами для мультипликаторов. Треугольные щиты с шипами на углах, которые входили в отверстия фланцев жестко, не колеблясь, выдерживали нагрузку в двести килограмм. По столам можно было ходить, монтируя декорации. Осветительные леса крепились тоже жестко к краям выгородки, обеспечивая стабильность света. Чудо техники.
Все это делалось в плановые сроки. То есть в то время, когда мы должны были снимать фильм, сдавать в лабораторию отснятый материал и т.д.
Ломидзе и вступивший в производство В.А.Громов (21) с картиной - помесью из тростевых и петрушечных кукол (22), - легко «обскакивали» меня. Поскольку в воровстве станков и оборудовании студии участия не принимали… Им была хвала. Меня - изводил напоминаниями о сроках директор. Он то ли не знал, то ли не хотел знать о том, что нам приходилось делать вместо того, чтобы творить!
Рабочие эскизы из архива Е.Т.Мигунова. Публикуются впервые
Работа над куклой продвигалась туго. Вот уж поистине была езда в незнаемое.
Конструкцию №1, отдраконенную до блеска, но несовершенную в своей функциональности, мы отсняли на пленку уже давно. Уже давно мы продемонстрировали худсовету и дирекции эффектные кадры, где полированный, сияющий латунью и алюминием опытно-показательный каркас целился из уже готового ружья, как ружье отдавало ему в плечо, как он падал от отдачи. Все видели, что тщательность гарантирует будущее качество. Мне верили, но торопили. Быстрей! Быстрей, жми! План не терпит!
Уже была изготовлена прочная и усовершенствованная новой системой шарниров рабочая, а не показательная конструкция куклы. Была лично мной вылеплена из пластилина (специального - добытого Гуровым у Александрова (23) - «реставратора черепов») и отлита в гипсе (из специального гипсоцемента) форма и контрформа с учетом динамики возникновения складок, с утолщением на статических участках и утоньшениями на участках подвижных. Уже я целые дни проводил в лаборатории «Мосфильма», где делалась оболочка из латекса. Милые и добросовестные работницы Анна …. и старая птушковская сотрудница Сара Мокиль (24) (совсем глухая, но милая и доброжелательная старушенция) старались вовсю. Но и их лаборатория была еще неведомым до конца производством. Они уже сделали маски-лица для Ломидзе (там работа была ближе к их профилю и проще).
Мой же заказ был намного сложнее. Кроме миниатюрности и сложности форм нужно было заботиться о том, чтобы поверхность отливки была без дефектов, ибо правка была исключена. А отливка за отливкой не удавались. (Мы пробовали найти путь к изготовлению на фабрике резиновых игрушек, но там требовалась для вулканизации металлическая форма, что было совсем не по силам нам изготовить! Поэтому у нас был единственный способ - латекс!)
Я постепенно стал впадать в мандраж. Сроки подпирали, дирекция свирепела, а цех не мог справиться с задачей.
Все атрибуты были готовы. Декорации сделаны. (Правда, я допустил промах, послушав совет - употребить в качестве материала для стволов леса настоящие стволы березок. Мох и траву я придумал делать из отходов резиновой губки. Крашеная в зелень, она давала достаточный эффект, но не проминалась безвозвратно, а держала все время форму. Но в общем декорации были натуралистичнее, чем следовало бы.)
Все было: была раскадровка, были схемы движений в эпизодах. Были экспозиционные (по музыке) листы с обозначенными акцентными позами.
Был прикомандирован ко мне Вадим Долгих (25) - очень посредственный, чтобы не сказать больше, мультипликатор. Ленивый и неинициативный, он не нанес никакой пользы картине. И если внес что-нибудь, то только количественное, но никак не качественное. Он был не тонок, не интуитивен, не артистичен. Я пытался склонить Бориса Дежкина - попробовать подвигать. Но, во-первых, двигать пока было нечего. А ознакомившись с каркасом (парадным), он чуть-чуть поорудовал с ним, видимо, получая удовольствие, но от серьезной работы почему-то ускользнул. Наверное, не хотел, чтобы я завоевывал славу его руками. Если бы он сам начинал, то, возможно, и включился… А так - зачем это ему?..
Но вот наконец более или менее качественная отливка удалась.
С замиранием сердца я приступил к монтажу. И обнаружил, что не рассчитал усадку латекса. Оказывается, подсыхая, со временем он имеет способность к усадке очень большую: садится почти вдвое. Ну кто это мог предвидеть? Форма была сделана с припуском. Но чтобы припуск был таким большим…
Фотографии из архива Е.Т.Мигунова. Публикуются впервые
Я чуть не сбрендил. Кое-как, подпилив штифты и уменьшив рычаги каркаса, мне удалось одеть моего героя. Мало того - удалось и вставить в голову специальный мимирующий механизм, который замаскированным винтом на затылке приводился в действие. С грехом пополам герой родился. Выяснилась еще одна беда: латекс не раскрашивается. Масло его разъедает. Гуашь осыпается. Только специальный грим на свином или спермацетовом жире не действует на латекс. Но зато - размазывается от прикосновений… Ну разве может быть лучшее средство от сна?
Я посинел и ходил с перебоями сердца. Синицын, точно чувствуя это, ежедневно, по нескольку раз в день звонил, нарываясь на матерщину. В одну из ночей (правда, уже позже, в конце съемок) он получил ее полный заряд. Бурлаков - директор моей картины - не успел оборвать провод, но бросился к нему, когда понял, что я сейчас продекламирую. Декламация была впечатляющей. Потом, когда я окончил и сдал картину, Синицын сказал мне, что он думал, будто все это ему приснилось…
[…]
Съемку проводили неуверенно. Все приспособления, в частности - штатив для крепления героя, мы использовали впервые. (Хотя этой же идеей, но примитивно - на утюгах с примотанными штырями - уже успел воспользоваться, перехватив ее, пришедший работать в студию объемной мультипликации Володя Дегтярев (26) в своей картине «Два жадных медвежонка»(27).)
Оператор И.Голомб(28), которого я знал (а он - меня) еще по институту, был неопытен и не знал - слушаться меня или не стоит. Общий язык мы нашли к концу картины. А пока работали, взаимно сомневаясь в деловых качествах друг друга.
Еще один оператор, Гринберг (29), был блаженным. Например, во время сложной съемки со многими покадровыми перемещениями камеры (в трех ординатах) он, крутя один из штурвалов станины, мог спросить, задумчиво покручивая локон на затылке:
- Скажите, Евгений Тихонович! А у вас из родных никто не болел почками?
Естественно, я, ведущий в это время куклу и следящий за правильностью и последовательностью всех передвижений аппарата, ответил ему, мягко говоря, невежливо, совсем забыв, что за стенкой - мастерская, где работают женщины.
- Что, что? - не расслышав, переспросил он.
Я повторил - КУДА!
За спиной раздался смех и аплодисменты. Слышимость была отличная.
Уважения у женщин - респектабельных и милых тружениц - я не потерял. Наоборот. Мне кажется, они меня зауважали больше.
Подлый Синицын приставил ко мне своего соглядатая - человека, зачисленного разнорабочим - постановщиком декораций. Таковой мне не требовался, тем более что он ничего делать не умел, не мог даже забить профессионально гвоздь.
Был один случай, когда я превзошел себя в ненависти к подлецу-стукачу. Я перед съемкой очередного эпизода попросил его прикрепить на край декорации столбик (верстовой) и присыпать место стыка крашеными опилками.
- А как это сделать? - растерянно спросил он.
Все смотрели и молчали.
Надо было показать. И я, взбесившись, вырвал из его руки столбик, рванулся к декорации. По дороге обмакнул низ столбика в клеянку, зачерпнул горсть опилок из ящика рядом, одновременно взял из столярки гвоздь, сунул его в угол рта, зацепил молоток и, в два шага достигнув декорации, мазнул низом столбика по месту, куда он должен быть прибит, поставил его, подставил гвоздь, одним злобным ударом пришил его к декорации, откинул молоток и насыпал на клеевое пятно опилки, зажатые между тремя последними пальцами левой руки.
Это все было проделано молниеносно. Мгновенно и без единого лишнего жеста.
- Вот так! - сказал я. - А Вы этого не умеете? Тогда зачем же Вы здесь? Знаете что? Скажите Синицыну, что Вы здесь лишний. У нас вполне хватает народу, а павильон тесен!
Он больше не появился.
Похоже, что не я один его не возлюбил. Довольны были и другие.
Но это все - похвальба.
Работа шла трудно. Похоже было, что основные силы я потратил на подготовку к сражению, а сражаться уже сил у меня не было. Возможно, поэтому я не могу рассказать конкретно обо всем, что связано со съемками.
Могу только рассказать, что трудности движения были наибольшими в точках, откуда движение может быть переведено в обратную сторону. И если забыто, куда двигалась рука персонажа, можно было потерять направление движения.
Снятые по два кадра (для экономии) куски - дробятся и двоятся. Лучше избегать этого.
Статики должны явно фиксироваться и оживляться морганием в местах, где это нужно по логике.
Быстрые перемещения (смазки) я делал, помещая вместо персонажа на это место вытянутый или сжатый комок черного войлока.
Деформация почвы (драка Кляксы и лисицы в норе) делалась кривошипным примитивным механизмом покадрово.
Интересно, что вся картина (из-за Синицынского давления) была снята без единого дубля! Конечно, получилось совсем не то, на что я был способен и чего ожидал. Но, похоже, все были удивлены, что результат превзошел их ожидания. Синицын простил мне и дерзости, и нервотрепку - обоюдную.
Образцов на собрании в своем театре приводил как образец высокого качества движения некоторые сцены - лазанье по дереву и вбегание на него и др. Причем высказывал недоумение: как это можно было сделать технически, ведь в кукольном театре это требует «черного кабинета». А потом, приглашенный, сам рискнул сделать постановку «Небесного создания» (30) на базе, сделанной мной, моими руками, мускулами, сосудами!
Пользуются этим все кукольники и по сей день. Работают и подмостки, и станина, и штативы, и Сенькины «конструкторы» для сборки скелетов новых и новых кукол.
Многострадальный фильм этот был продемонстрирован в качестве новинки на встрече в МГУ, а кроме этого была встреча с юными зрителями в «Арсе» на Арбате. Дети смеялись, вопили. Потом хвалили. Впоследствии начальство почему-то (уж заладят, так заладят) совершенно надоело всем, показывая его по телевизору.
Написал о нем и польский журнал «Фильм», поместив даже героя-Карандаша на обложку! Рецензия была не ругательной, а, к моему удивлению, хвалебной. «Бардзо богато дужих гэгов» и другие польские комплименты.
Я сгоряча затеял было продолжение. Уже был написан сценарий «Лыжная прогулка» (31). Но что-то сердце почувствовало усталость, расклеилось здоровье… Нужно было отдыхать. И мы с Ниной махнули в Ялту.
Приехав обратно, я наткнулся на стенгазету, где был выведен в крайне неприглядном свете, даже злобном. «Ячество» мое было признано основным моим качеством. Помимо прочего меня еще - правда, не официально, а в кулуарах, - обвинили в том, что я чуть ли не попытался присвоить себе находки других работников, использовав их идеи!
Интересно! Идеи пошли в жизнь, когда еще не было этих работников и в проекте, когда не было ни мастерской, ни штата.
Не знаю, чьи это были штучки.
По-моему, такая же участь постигла и Хрущева, когда он вернулся из той же Ялты. А впрочем, разница была: он вернулся из Пицунды…
Я любезно и объективно описал все новое и изобретенное мной и Семеном Этлисом, снабдил этот материал чертежами и спецификацией, оформил и протолкнул это в БРИЗе. Дубликаты документов - у меня, никаких упреков в несправедливости со стороны Этлиса не было. Он, наоборот, был очень признателен мне за то, что я оформил литературно и графически его изобретения и нововведения, отнюдь не пытаясь «примазаться» к ним.
Может быть, я был неблагодарным к коллективу, который в основном «ишачил» на Ломидзе, Громова, Дегтярева, и не поблагодарил тех, кто принимал участие в моем предприятии? Так нет! Я сделал то, чего не сделал ни один из перечисленных. Вечером был дан банкет на десять персон в ресторане «Якорь». Может быть, трудяги были обижены, что не в «Метрополе»? А может быть, обиделись, что я не пригласил их домой, где окончание картины праздновалось в более узком кругу и присутствовали на нем Б.В.Бурлаков, Р.Гуров с женой, И.Голомб с супругой, Сеня Этлис, Миша Меерович, а никто из тех не был приглашен? Не знаю. Только я - обиделся.
Обиделся из-за несправедливости. И еще от того, что кто-то орудовал за моей спиной.
И не стал делать больше ничего.
Спустя лет пять я присутствовал на каком-то собрании в ДК, где с пеной у рта оспаривали свой приоритет в искусстве объемной мультипликации Ломидзе и Дегтярев. Я с интересом слушал: не вспомнят ли меня как свидетеля… Не вспомнили!
А как памятна сценка в вестибюле, когда робкий Володя Дегтярев заявился «ознакомиться» с производственными условиями уже готового цеха, со «столяркой», «слесаркой», павильонами, мастерской, и очень смущаясь, спрашивал у меня совета: справится ли он, если возьмется за это дело? Я сказал ему: давай! Не будешь справляться - поможем! Мы тут - хорошие ребята!..
У меня был заготовлен еще раньше для Ломидзе (это было в начале лета 1953 г.) сценарий по Чехову - «Пересолил» (32). Тем более, что имелась запись И.Ильинского, и для эксперимента на «мягких» куклах лучшего ничего нельзя было желать. Но Ломидзе почему-то предпочел «На даче». А про «Пересолил» вдруг вспомнили со сменой руководства, когда с Васильевской переехали на Новые Пески (33). И Дегтярев, уже укрепившийся на новом поприще, сделал по этому сценарию весьма плохонькую картинку, где и типаж, и декорации были полностью несоответствующими замыслу и духу сценария, написанного с учетом реализации его на мягких куклах.
Мою фамилию поставили в титрах рядом с Чеховым.
Гонорар за сценарий мы пропили почти весь на ВДНХ. Начинающий Курчевский (34) с Наденькой, Дегтярев с Таней, Голомб с женой, Данилевич (35) - и мы с Ниной (36). Кутнули вовсю!
Во какие жадные!
Шарж из архива Е.Т.Мигунова. Публикуется впервые
Совершенно забылась, выпала из памяти основная причина того, что я не стал продолжать работу в куклах.
Оконченный фильм был показан Карандашу. Я слабо помню этот эпизод. Но, кажется, в малом просмотровом зальчике, куда он был приглашен с супругой, просмотрев готовый фильм с двух пленок, он как-то неопределенно прореагировал на него, а Тамара что-то долго и вдохновленно говорила о «прелести» и о том, что перспективы открываются грандиозные.
В общем, не помню подробностей. Но твердо знаю только одно: фильм был ими одобрен и дирекции было об этом заявлено с определенностью.
Однако спустя какой-то короткий срок, в мое отсутствие, на имя дирекции пришло письмо - бумага, где выражалось недовольство автора-маски. Где Карандаш обижался на то, что песенка охотника была записана не его, а чужим голосом. (Исполнял в фильме ее я. И исполнил, по мнению композитора, довольно музыкально и образно.) Пришлось мне давать дирекции объяснение, в коем говорилось о том, что сам М.Н. не мог бы исполнить песенку, и что попытки переговоров с ним наткнулись на отказ его от этой затеи. Он был начисто лишен слуха. А Литвинов (37), которого мы просили исполнить песенку, «закобенился» и не стал этого делать (не хотел «размениваться» после удачной попытки записать на радио «Буратино» - один за всех!). А что касается поздней реакции Карандаша на некоторое несовершенство фильма (первый блин!), то попытки показать ему материал в ходе работы не могли состояться из-за его отсутствия (был на гастролях).
У меня где-то в архиве сохранилось это письмо - объяснение Карандашу, где накаленные до предела отношения были завершены с извозчичьим мастерством. Короче говоря, продолжать было невозможно.
Не помню уже точно причины такого обострения. Может быть - комплекс терзаний, включая «судилище» с Ягдфельдом в Союзе Писателей, где он, сводя счеты со сценарным отделом студии, обвинил меня в плагиате идеи фильма, включая претензии со стороны Синицына - директора (о коих я писал), и несправедливые упреки коллектива в «ячестве» и т.д.
Но в общем, продолжения быть не могло. И оно не состоялось.
____________________________________
(20) Бурлаков Борис Владимирович пришел на «Союзмультфильм» из Государственного Центрального театра кукол под руководством С.В.Образцова, где работал заместителем директора с момента основания театра (1933 г.).
(21) Громов Виктор Алексеевич (1899-?) - актер театра и кино, театральный режиссер, драматург и педагог, с 1940 по 1949 год - режиссер Государственного Центрального театра кукол, позже - Главный режиссер Московского Государственного театра кукол. С 1943 года сотрудничал с «Союзмультфильмом» как консультант и член художественного совета, в 1949-1954 гг. - режиссер анимационного кино.
(22) Имеется в виду последняя режиссерская работа Громова в анимации - «Танюша, Тявка, Топ и Нюша» (1954, «Союзмультфильм»), снятая с использованием театральных и мультипликационных кукол, рисованной анимации и игровых постановочных фрагментов.
(23) Видимо, ошибка. Имелся в виду, вероятно, Герасимов Михаил Михайлович (1907-1970) - антрополог, археолог и скульптор, доктор исторических наук, автор работ по реконструкции внешнего облика ископаемых людей и исторических личностей на основе скелетных останков.
(24) Мокиль Сарра Яковлевна (1906-1984) - художник по куклам и пластическому гриму, режиссер кукольной анимации. Работала в коллективе А.Л.Птушко на «Мосфильме» с начала 1930-х годов, в т. ч. на фильме «Новый Гулливер» (1935) как художник кукол, за что была отмечена грамотой Московского международного кинофестиваля 1935 года. С 1936 года - режиссер, активно работала в области освоения цветного кино. В послевоенное время - на «Мосфильме», художник (комбинированных съемок, художник по костюмам, по куклам и гриму, скульптор. Активно сотрудничала с А.Л.Птушко (фильмы «Каменный цветок», «Илья Муромец», «Сказка о царе Салтане», «Вий» и проч.). Оформляла эстрадные постановки. С 1976 года была на пенсии.
(25) Долгих Вадим Семенович - художник-мультипликатор, выпускник курсов аниматоров 1945-46 гг. В титрах фильма «Карандаш и Клякса - веселые охотники» значился художником, тогда как в действительности, очевидно, выполнял функции аниматора.
[…]
(26) Дегтярев Владимир Дмитриевич (1916-1974) - художник-постановщик (по окончании ВГИКа в 1948 году) и режиссер (с 1953 г.) анимационного кино. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1969).
(27) «Два жадных медвежонка» - первый кукольный анимационный фильм В.Д.Дегтярева (1954, «Союзмультфильм», сценарий Л.Кассиля, художники-постановщики В.Грохотов, В.Дегтярев).
(28) Голомб Иосиф Эммануилович (1920-2005) - оператор. Один из фронтовых операторов, позже работал в документальном кино, на «Союзмультфильме», студии «Мульттелефильм» творческого объединения «Экран» на ЦТ, студии «Пилот».
(29) Гринберг Абрам Александрович (1906-1991) - оператор.
(30) «Небесное создание» - полнометражный кукольный фильм с использованием объемной мультипликации (1956, совместная постановка студий «Союзмультфильм» и «Мосфильм», режиссеры С.Образцов и Г.Натансон, сценарий С.Сперанского и С.Образцова, художник-постановщик Г.Тузлуков).
(31) Рукописный черновик сценария «Лыжная прогулка» сохранился в личном архиве Е.Т.Мигунова, как и экземпляр польского журнала «Film» №42 (359) за 1955 год со статьей о достижениях советских мультипликаторов, в том числе о фильме «Карандаш и Клякса - веселые охотники».
(32) Фильм «Пересолил» по сценарию Е.Т.Мигунова был поставлен В.Д.Дегтяревым в 1959 году.
(33) Имеется в виду предоставление кукольному цеху «Союзмультфильма» здания церкви Спаса Преображения на Песках в Спасопесковском переулке.
(34) Курчевский Вадим Владимирович (1928-1997) - художник и режиссер (с 1960 г.) анимационного кино, телеведущий, педагог.
(35) Данилевич Владимир Петрович (1924-2001) - аниматор (с 1948 г.) художник-постановщик и режиссер (с 1957 г.) анимационного кино.
(36) Нина - Нина Романовна Караваева, жена Е.Т.Мигунова, работала в цехе фазовки.
(37) Литвинов Николай Владимирович (1907-1987) - режиссер и актер, Народный артист РСФСР (1972), работал в области детского радиовещания, реже озвучивал анимационные фильмы.
Публикация и комментарии Г.Н.Бородина.
Государственный центральный музей кино, Ф. 38, оп. 1, ед. хр. 8/5
«Киноведческие записки» № 73, 2005 г.