Е. А. ВЕДЕРНИКОВ: Гашек - опыт иллюстрирования
Мне недавно попала в руки очень занятная книга "Наш Гашек". Это своеобразный отчет Общества друзей Гашека за 40 лет. Книга конечно специфическая и на любителя, но одна глава в ней, я думаю, заинтересует и читателей сообщества "Старый Крокодил", ибо это воспоминания Народного художника России, "Крокодильца" Евгения Алимпиевича Ведерникова, который через всю жизнь пронес любовь к произведениям Ярослава Гашека, и много его иллюстрировал. Я эту главу публикую здесь полностью, но, какие-то моменты из этих воспоминаний меня заинтересовали, я покопался глубже в Интернете, и по ходу рассказа Евгения Алимпиевича буду давать свои комментарии и ссылки.
Приятного чтения!
А это сам текст Евгения Алимпиевича из книги "Наш Гашек":
Летом 1930 года мама на летние каникулы отправила меня в Свердловск к старшему брату. Поезд от Ленинграда до Свердловска шел три дня, я ехал на третьей полке, и мать отдала меня на попечительство проводнице вагона.
Брат в Свердловске как-то купил два билета на спектакль приехавшего в Свердловск театра из Москвы, ставившего инсценировку «Бравого солдата Швейка». Мы смотрели это действо про Швейка в Деловом клубе.
Мои комментарии: Речь идет о спектакле Реалистического театра. Режиссер спектакля Леонид Волков, в роли Швейка - артист Николай Плотников.
Таково было мое первое знакомство с легендарным литературным героем Гашека. Мне было тогда двенадцать лет.
В том же году в журнале «Всемирный следопыт» я прочитал рассказ Я. Гашека «поход Швейка против Италии» и серию рассказов о Швейке.
Позже я прочитал «Похождения бравого солдата Швейка» и даже слабую книгу Карела Ванека, пытавшегося продолжить роман.
В Ленинграде, где я тогда жил, театр С. Э. Радлова ставил инсценировку «Похождения бравого солдата Швейка». Все тумбы были заклеены рекламным плакатом театра работы художника Л. Г. Бродаты. Это было в начале тридцатых годом.
Я в театре был; он помещался на улице, заходившей на Невский, параллельной улице Марата, рядом с Невским. Спектакль шел в оформлении брата режиссера - художника Н. Э. Радлова, в то время фигуры известной: обладатель двух высших образований - историко-филологического и художественного (Академия художеств), художник-карикатурист, автор книг по истории графики (Доре и др.), эссеист, профессор Академии художеств.
Задники в мизансценах и в проекции фонарей довольно органично вписывались в инсценировку и создавали фон, соответствующий тону произведения Я. Гашека. Все это погибло во время войны. Во время войны театр Радлова оказался на Северном Кавказе и откатился вместе с немцами; причины, вызвавшие это, я не знаю. По окончании войны Радлов вернулся из плена, но театра ему больше не дали, он был репрессирован и умер в лагере.
Мои комментарии: Меня заинтересовала судьба театра Сергея Радлова во время войны, я нашел на одном сайте рассказ о жизни актера Николая Крюкова, он служил в то время в этом театре, и прошел с театром все эти годы испытаний. Если кому станет интересно, вот ссылка на этот сайт:
http://funeral-spb.ru/necropols/serafimovskoe/krukov/
Единственное, что хотелось добавить здесь:Сергей Эрнестович не умер в лагере,
(Е. А. в своих воспоминаниях не точен) - он вышел из лагеря в 53, в столице ему ставить спектакли не давали, и он скитался по провинции СССР до самой своей кончины 27.10.58.
Но вернемся к Евгению Алимпиевичу, он пишет:
Что касается Н. Э. Радлова, то он погиб в 1942 году во время бомбежки (он жил тогда в Москве на улице Герцена). В его квартиру попала бомба.
В 1937-1938 гг. я уже работал в редакции газеты Ленинградского военного округа «На страже родины». Вечерами занимался в частной студии художника С. М. Зейденберга на улице Пестеля. В свободное время и ночами я пробовал иллюстрировать «Бравого солдата Швейка».
В ноябре 1938 года я был призван в Красную Армию и попал в Москву. Меня, почти глухого (радикальная операция правого уха в 1933 году), направили в отдельный батальон связи, испытывавший опытные рации и другую технику связи при НИИ связи.
На беседе с вновь прибывшими солдатиками батальонный врач, солидный мужчина с двумя шпалами и змеей в петлице, после профилактической беседы о последствиях случайных знакомств и т. д., спросил, у кого какие жалобы. Я встал и сказал, что глухой на правое ухо. Военврач ответил: «Не может быть! Вы симулянт!» Я возразил: «Никак нет!» Военврач, думая меня напугать, сказал: «Мы вас отправим на медицинскую экспертизу!» Я ответил: «Пожалуйста!» Он, конечно, был прав: батальон «слухачей» при НИИ связи, и вдруг прислали глухого. Конечно это была вина военкомата в Ленинграде; там отлично знали о моей глухоте, но, очевидно, был некомплект, и меня сунули в команду.
Итак, я бодро отправился в гарнизонный госпиталь на улице Осипенко. Врачи осмотрели: все в ухе вырезано. Написали соответствующую бумагу.
Меня потом комиссовали, но после того, как я отслужил два года.
На улице Осипенко была редакция газеты Московского военного округа «Красный воин». Я зашел туда в отдел иллюстраций. Меня встретил милейший Алексей Михайлович Прохоров. Я отрекомендовался и спросил, печатают ли они карикатуры. Прохоров сказал: «Нет!» Но адрес мой на всякий случай записал.
После нового 1939 года ( я оформил батальонный клуб целой серией рисунков) меня вдруг вызвал начальник клуба Левит: «Собирай все свои рисунки и отправляйся в журнал «Крокодил». Я отправился на улицу Правды, 24, где на пятом этаже помещалась редакция журнала.
Там меня встретили ответственный секретарь Евгений Иванович Ефремов (погиб в феврале 1940 года на Карельском перешейке) и главный художник Константин Павлович Ротов (репрессирован в 1940г.) Посмотрев рисунки, спросили: «Это все?» И сказали: «Можете идти». Я откозырял, повернулся через правое плечо и ушел.
Где-то в двадцатых числах февраля меня опять вызывает начальник клуба Левит и показывает журнал «Крокодил». Разворот моих рисунков на две страницы, среди рисунков моя иллюстрация к «Похождениям бравого солдата Швейка». Это моя первая иллюстрация к Я. Гашеку в печати («Крокодил» №5, 20 февраля, 1939 г.)
Все объяснилось очень просто: главный художник «Крокодила» К. П. Ротов предложил ко дню Красной Армии дать разворот рисунков красноармейцев-карикатуристов. Позвонили в газету МВО «Красный воин». Милейший А. М. Прохоров сказал, что один карикатурист, т.е. я, есть, и дал мой адрес.
Швейк отправляется на призывной пункт.
Иллюстрация Е. А. Ведерникова к роману Гашека.
Журнал "Крокодил", №5, 1939 г.
Мои комментарии: Немного по другому освещает это событие И. П. Абрамский в своей книге "Смех сильных":
«Мы в редакции регулярно следили за всем интересным, что появлялось на страницах печати в области сатирического рисунка. Наше внимание в свое время привлекли карикатуры Евгения Ведерникова в газете «Красный воин». Вызвали Ведерникова, и вскоре в «Крокодиле» появился молодой худощавый парень с большой папкой, наполненной сатирическими зарисовками. В них привлекал динамичный, энергичный штрих, сильно напоминающий манеру Бориса Антоновского. Одна ассоциация с этим блестящим рисовальщиком уже говорила о незаурядности показанных рисунков. Застенчивый паренек при упоминании Антоновского сразу оживился, глаза его заблестели, и он смущенно признался, что влюблен в творчество Антоновского. Но нужно сразу сказать, что уже в те ранние годы в штрихе Ведерникова было много своего, индивидуального, в особенности в многофигурных композициях».
Более полнее об этом можно прочитать в посте Сергея Репьева по этой ссылке:
http://community.livejournal.com/old_crocodile/114518.html
Дальше Е. А. пишет:
В 1940-1941 гг., когда я учился в Московском институте изобразительных искусств (отделение повышения квалификации художников) моя курсовая работа: титул, заставка и концовка тоже были из «Швейка».
22-ого июня 1941 года в 10 часов утра лежу на диване, ноги в гипсе - в конце мая 1941 года меня сбила автомашина (отрыв подколенных связок). Заходит мой товарищ по финской войне и говорит: «Началась война, не знаю с кем (После заявления ТАСС 16 апреля 1941 года никому не хотелось быть паникером и провокатором). Ты на войну сейчас не пойдешь. Гимнастерка у меня есть, дай мне твои парадные брюки».
В 12 часов по радио выступил Молотов, и все встало ясно, с кем война. Брюки я ему дал. Сам на войну поехал через два месяца.
На войну я поехал добровольцем. В августе 1941 года ко мне пришла делегация журналистов из «Красного воина» и стали уговаривать поехать художником фронтовой газеты Брянского фронта. Я подумал и согласился.
Так и поехал - обе ноги в гипсе и на костылях. Только я не кричал: «Вперед на Берлин!» Время было тяжелое, мы везде отступали.
Я с костылями ехал в печатной машине. При появлении самолетов весь караван останавливался и все разбегались по окрестным полям. Я оставался в машине, считал себя солдатом обстрелянным, за плечами была финская война.
С собой на фронт я взял «Похождения бравого солдата Швейка» и альбом карикатур художника Б. Антоновского. Позже, во время одной из моих командировок в части, в мое отсутствие их изъял один бдительный товарищ. Поэтому, когда в конце войны я попал в Чехословакию и Прагу, книги Гашека со мной не было. В 1944 году я участвовал в боях на Дукле, где во время войны 1914-1918 гг. был и Гашек. Там в горах сохранились окопы той войны.
Чехов на войне я впервые встретил в октябре 1943 г под Киевом на Днепре. По прибрежному песку два солдата не в нашей форме - кокарда сбоку пилотки со львом - тащили наш пулемет «Максим». Я спросил у них по-русски: «Ребята, кто вы?» Они ответили: «Мы чехи».
Людвига Свободу я увидел позже в Василькове в 1943 г. В 1944 году в октябре на Дуклу из Англии прибыл чехословацкий корпус под начальством генерала Ингра. В 1944 году словаки восстали против немецкой оккупации. Следует отметить, что группировка генерала Шернера продолжала сражаться против Советских войск, когда война в Европе в сущности уже закончилась.
Два года я был в газете 38-ой армии, лазал по окопам, делал зарисовки и писал подписи. В наступлении выполнял задание редакции, шел с батареей «сорокапяток», форсировал Днепр, шел с батальонами по всей Украине. Закончил войну в Берлине и Праге.
В газете 38-ой армии «За счастье Родины» иллюстрировал повесть О Швейке М. Слободского и А. Раскина.
Позже в мае 1945 года я попал в освобожденную Прагу. Чехословакию в 1945-1946 годах я пересекал несколько раз. Я тогда очень жалел, что у меня не было со мной «Похождений бравого солдата Швейка».
Общее впечатление, что чехи войну 1939-1945 годов «перезимовали». Сдали без выстрела страну в 1938 году, все вооружение армии и военные заводы. Вся военная промышленность работала, хотя Сопротивление и было.
Две тысячи бывших чешских танков с немецкими экипажами принимали участие во вторжении Германии в Польшу в сентябре 1939 года. Правда, на стороне поляков сражался чешский легион генерала Прхала.
Что касается Лидице, то у нас таких Лидице сотни, а может быть и тысячи.
Дом Я. Гашека в Липнице.
Рисунок Е. А. Ведерникова (1959 г.)
В 1956 году издательство «Молодая Гвардия» предложила мне проиллюстрировать книгу Я. Гашека «Бравый солдат Швейк в плену». Я с удовольствием взялся.
Во время войны и непосредственно после нее Гашек не издавался. Подделки под Гашека были. Я иллюстрировал одну из них - Слободского и Раскина.
После смерти Сталина с одной стороны был ослаблен идеологический пресс, с другой стороны - читателю была нужна веселая литература. Уже в 1954 г. в Пскове вышел сборник рассказов Я. Гашека. Областные и республиканские издательства стали большими тиражами выпускать «Похождения бравого солдата Швейка» со штриховыми иллюстрациями Лады.
Мне дали рукопись книги «Бравый солдат Швейк в плену». Перевод был плохой, приходилось буквально продираться сквозь букволизмы, например: «Хорватия» так и осталась «Хорватоско». Потом рукопись отдали редактировать и привели в божеский вид. Но в результате этих задержек книга вышла из печати только летом 1959 года. Иллюстрации были штриховые. К моему удивлению главному художнику издательства больше всего понравились иллюстрации к рассказу «Горе-работник». В целом я был доволен этой работой и гордился тем, что выполнил ее. Книга выдержала несколько переизданий и хорошо шла в торговле.
Обложка книги "Бравый солдат Швейк в плену". 1959 г.
В конце июля 1959 года «Крокодил» получил приглашение на открытие дома-музея Я. Гашека в Липнице. Главный художник был в отпуске. Выбор пал на меня, тем более, что у меня выходила книга «Бравый солдат Швейк в плену». Оформление прошло очень быстро. В типографии «Молодой Гвардии» я прямо из-под машины взял 50 экземпляров книги, причем мне сказали, что заходил один товарищ и хотел взять несколько экземпляров книги, но ему не дали. Нагруженный Петровской водкой, горилкой с перцем, коньяком, и пятьюдесятью экземплярами «Швейка в плену», зарисовками и рисунками времен боев за Дуклу в октябре 1944 года, я сел в самолет на Прагу.
В Праге меня встречал секретарь Союза журналистов Чехословакии Силан Сильбигер. Познакомившись и выпив «Пильзенского», он меня отправил в Липнице. В Липнице я приехал вечером, там уже был полный сбор: гашековеды Здена Анчик, Радко Пытлик и др., сын Гашека - Рихард Гашек - небольшого роста, сухощавый и очень скромный человек; бывший секретарь Я. Гашека Климент Штепанек, сапожник Крупичка и много других. Мне сразу налили сливовицы. Я сказал: «Братцы, я с самой Москвы ничего не ел». Подали шницель по-венски к этому «горлодеру». Я решил им «отомстить»: сходил к багажнику и вернулся с двумя бутылками «Горилки с перцем». Она была сильно настоявшаяся и страшно злющая, что компания, хватив по одной, сразу и оценила. Потом пошла Петровская водка, настоянная на черных сухарях и т.д.
На следующий день было открытие мемориального дома-музея Я. Гашека. Я раздавал и подписывал книги, в том числе министру культуры Вацлаву Копецкому. Потом был банкет с тостами и возлияниями и концерт на открытом воздухе.
Ночевал я в кемпинге, в паре километров от Липницы. Шофер, который должен был отвезти меня обратно в Прагу был наглый малый: уехав ночевать к своим родственникам, он на другой день не заехал за мной, и я потащился с чемоданами в Липницу, где мне пришлось бегать и искать телефон, и звонить в Прагу.
В Липнице я познакомился с А. Инвальдом. Я к нему зашел. Старик что-то готовил на керосинке. Я спросил, как называлась его гостиница, где квартировал Гашек. Он скромно сказал: «Напишите - у Инвальда»!
Липницкие друзья Я. Гашека: А. Инвальд, А. Крупичка, К. Штепанек.
Рисунки Е. А. Ведерникова (1959 г.)
В Праге мы посетили только что открывшийся и отреставрированный трактир «У Калиха». Портрет Франца-Иосифа висел на своем месте. Там было два небольших зала (огромный сарай с длиннющими столами еще не был пристроен). Мы выпили пивка, на закуску подали сосиски и «очки» - селедку с луком, нанизанную на деревянные палочки.
На воскресенье мне дали машину с чичероне, неким господином Поусткой - заместителем редактора журнала «Дикобраз». Он свозил меня в Кутну гору, а в каком-то ресторане угостил «полевкой», много спрашивал и что-то все время записывал.
Несколько лет спустя, Г. Е. Рыклин, отставной редактор «Крокодила», каждый год ездивший в Карловы Вары и безуспешно пытавшийся напечататься в «дикобразе», как-то пришел в «Крокодил» и торжественно заявил, что Поустку арестовали, как осведомителя гестапо во время немецкой оккупации.
В конце 1963 года Госполитиздат предложил мне проиллюстрировать книгу Я. Гашека «крестный ход», которая вышла в 1964 году. За иллюстрации к этой книге я был награжден серебряной медалью ВДНХ по разделу «Печати и книгоиздательств».
В октябре 1964 года в письме главному редактору издательства политической литературы бывший секретарь Гашека Климент Штепанек лестно отозвался об иллюстрациях к «Крестному ходу». Он пишет: «Я сказал бы, что Ведерников, хотя его рисунки совсем другого типа, чем у нашего художника Йозефа Лады, может считаться вторым прекрасным иллюстратором Гашека, после Лады».
В начале 1965 года редактор литературных приложений к журналу «Огонек» П. Кравченко сказал мне: «В 1966 году мы выпустим пятитомник Я. Гашека - иллюстрации за тобой».
В ту пору в Союзе художников были обменные поездки с художниками социалистических стран. Я побежал в Союз и подал заявление с просьбой включить меня в группу, едущую в Чехословакию в этом году. Хотелось запастись впечатлениями и изобразительным материалом к предстоящей работе. Группа формировалась долго и приехала в Прагу только в середине ноября 1965 года. График был я один, остальные прикладники.
Для меня лично поездка была очень продуктивной: я сделал очень много зарисовок и несколько акварелей. Много времени я провел в университетской библиотеке («Клементина»), работая с чешскими иллюстрированными журналами времен 1-ой Мировой войны (1914-1918гг.)
По приезде нас поселили в какой-то захудалой гостинице с печным отоплением (дым в комнатах), с тазиком и с кувшином с водой. Холодно и мерзко. Очевидно, бывший бордель. Я сказал чешскому референту, что я видел в Вене бордели несравненно комфортабельнее.
Дело в том, что летом 1945 года нас перебросили из Дрездена в Вену. Наш квартирьер майор Пахомов по ордеру Венской комендатуры под общежитие для сержантского состава получил бордель на Фляйшмаркттрассе напротив издательства «Глобус». Явившись туда, майор был встречен девочками как желанный клиент. Майор сразу оборонился руками и сказал, что пришел с ордером комендатуры закрыть заведение, и выселить их оттуда, и вселить наших сержантов.
Мы в этот бывший бордель ходили как на экскурсию. Кровати, диваны, зеркала всюду, даже на потолке. Ванны, души, писсуары, умывальники, биде и прочая блестящая сантехника человека из глубинки России очень впечатляли.
Сравнение с борделем подействовало на референта - нас перевели в гостиницу со всеми удобствами.
По приезде в Прагу там была выставка чешских художников, побывавших в СССР. Маршруты у них были, в том числе, такие: Москва - Самарканд - Бухара - Хива. Когда я заикнулся чешскому референту о поездке в Чешские Будейовицы и по маршруту «Анабазиса бравого солдата Швейка», она сделала озабоченное лицо и стала уверить, что это невозможно, так как очень далеко. Напоминание о маршрутах в СССР помогло: я сел в поезд, покатил в Чешские Будейовицы. Остановился я в гостинице «Слунце». Бродил по городу, рисовал, зарисовал и казармы 91-ого полка, аркады и многое другое.
Поздно ночью я сел в поезд и утром был в Таборе. Там меня встретил бывший чешский легионер 1918 года Йозеф Пешоут из общества ЧССР - СССР. Пешоут повез меня по местам Анабазиса бравого солдата Швейка. В селе Путим я много рисовал, и эти зарисовки здорово помогли мне при иллюстрировании книг о Швейке. Побывали мы и в Писеке, за что я очень благодарен Йозефу Пешоуту. Он тепло вспоминал Пермь и девушку Марусю.
В Чешских Будейовицах я заглянул в букинистический магазин и объяснил продавщице, кто я такой, чем я занимаюсь и что мне нужно. Продавщица сказала: «Момент!»… и ушла в глубь магазина в подсобку. Из подсобки она вернулась с комплектом «Пражского иллюстрированного обозрения» за 1911-1912 годы. Лучшего подсобного материала для иллюстраций к Я. Гашеку не найти. Быт, базары, полиция, жандармы, армия, моды… С этим уловом я вернулся в Прагу.
В Праге я встречался с гашековедами, выпускавшими собрание сочинений Я. Гашека. Они пригласили меня к себе. Корреспондент «Правды» Вася Журавский любезно прислал за мной машину, которая отвезла меня к З. Анчику. Я взял с собой три бутылки армянского коньяку. На столе у Анчика стоял супник с гуляшом и сливовица. Кроме Анчика были Радко Пытлика и Мариан Янкович. Показали мне легендарный диван, где у Анчика хранился весь гашековский архив. Шел довольно оживленный разговор. Потом они попросили спеть чего-нибудь. Я им спел украинскую песню про Сагайдачного (моя жена была украинка). После чего мы пошли навестить кое-какие пивные, упоминающиеся в произведениях Я. Гашека. Начали с «Выкарки». Потом пошли к «Кралю Брабантскому», где Швейк договаривался о краже собаки. Далее была еще одна пивная. Потом мы попали к «глаубице».
Одеваясь при выходе я обнаружил, что у меня пропал шарф. Гардеробщица перепугалась: «Я не крала!» Я ее успокоил. Прислонив Здену Анчика к стене и оставив его в «глаубице», мы пошли искать шарф по пивным. Утром зазвонил телефон: «Евгений Алимпиевич, ваш шарф нашелся!» «Где?» «В рукаве у Здены Анчика!»
С огромным запасом материала я вернулся в Москву. За время сборов к поездке и самой поездки заведующий приложениями к журналу «Огонек» П. Кравченко попал в Больницу и там умер. И. Долгополов, художник «Огонька», в силу личных симпатий отдал иллюстрировать сочинения Я. Гашека И. Семенову, и я остался с носом.
Мои комментарии: Своеобразный отчет об этом путешествии неоднократно публиковался в журнале "Крокодил". Об этом подробно можно посмотреть пост Дениса Стребкова:
http://community.livejournal.com/old_crocodile/140164.html
Отреставрированная пивная "У Калиха".
Рисунок Е. А. Ведерникова (1959 г.)
В 1967 году по заказу Министерства культуры СССР я сделал серию станковых иллюстраций к «Бравому солдату Швейку» для различных музеев. Размер иллюстраций 40x60 см. В 1970г. - также была сделана серия станковых иллюстраций размером 40x60 см. - иллюстрации к рассказам Гашека о революции и гражданской войне.
В 1972 году я подал в издательство «Молодая гвардия» заявку на иллюстрацию однотомника Я. Гашека. В 1973 году вышла книга «Марафонский бег».
В 1978 году журнал «Крокодил» в № 2 в статье обо мне значительное место уделил моим работам и трудам к Я. Гашеку, снабдив статью иллюстрациями.
Издательство «Детская литература» в 1982 году предложило мне проиллюстрировать сборник Я. Гашека «Гашек смеется и обличает». В 1983 году сборник вышел. Проиллюстрировал в 1982 году Ярослава Гашека «Рассказы» в Нижне-Волжском книжном издательстве (Волгоград).
В 1984 году вышел сборник рассказов Я. Гашека в издательстве «Правда» с моими иллюстрациями. Журнал «Крокодил» в номере, посвященном столетию со дня рождения Я. Гашека, дал несколько страниц моих иллюстраций к произведениям писателя.
В 1984 году я начал работать над иллюстрациями к четырехтомному собранию сочинений Я. Гашека и закончил их в декабре 1984 года. В работе мне очень помогала книга по истории чешской фотографии «PRAHA. 1848-1914». Это собрание сочинений вышло в издательстве «Правда» в 1985 году. За рисунки к изданию МОСХ присудил мне диплом «За лучшие иллюстрации года». Тираж каждого тома составлял 500.000 экземпляров - фантастическая цифра для Чехословакии, да и для нашего пост-советского времени. В чехословацком посольстве мне вручили медаль. Я подарил послу этот четырехтомник. Посол сказал, «что это нужно отметить».
В 1988 году в Праге в мае-июне состоялась выставка моих иллюстраций к произведениям Я. Гашека. Инженер П. М. Матко выставил из своего собрания плакаты и издания Я. Гашека на разных языках. Выставка прошла с большим успехом и хорошей прессой в Чехословакии и у нас. На выставку приезжали экскурсии из других городов Чехословакии. Выставка была ретроспективной и охватила издания периода 1959-1988 гг. Приурочена она была к 105-летию со дня рождения Ярослава Гашека.
Сотрудники Дома советской науки и культуры (ДСНК) (директор Е. С. Крюков, С. С. Неведров) хорошо подготовили выставку в Праге. Были вывешены афиши о выставке, выпущен каталог. На открытии выставки присутствовали председатель Союза художников ЧССР Йозеф Малеевский, член секретариата ЦК КПЧ Зденек Горжени, зав. Отделом культуры ЦК КПЧ Мирослав Мюллер, народный артист Рудольф Грушинский (исполнитель роли Швейка в кино), другие представители общественности и культуры.
Радио, телевидение, газеты «Руде Право», «Праце», «Новый час» дали широкую информацию об открытии. Отзывы прессы были очень благожелательные, так же как характер отзывов зрителей. «Спасибо организаторам, желаю им дальнейшего успеха». «Выставка красивая и интересная… Я очень хорошо посмеялась… Экспозиция очень богатая и интересная. Да здравствует Гашек! Швейк бессмертен!» Судя по книге отзывов, выставка пражского зрителя не разочаровала.
Посещаемость выставки была где-то около 300 человек в день - для Праги замечательный результат. Думается, интерес был большой, во-первых, потому, что писатель ярко национальный, и, во-вторых, чешский зритель столкнулся с трактовкой героев Я. Гашека в манере, отличной от чешского иллюстратора Й. Лады (фундатор изобразительного образа Швейка).
На многочисленных встречах этот вопрос неоднократно возникал и интересно обсуждался. Везде задавали вопрос: - А как вы относитесь к Ладе? - Конечно же, с великим уважением и любовью.
Были многочисленные встречи с посетителями выставки, обмен мнениями. Когда художник рисовал рисунки-автографы в каталогах, сразу выстраивалась очередь.
Помимо встреч в Союзе чехословацко-советской дружбы, были встречи с любителями советского изобразительного искусства, с чешскими писателями и литературоведами и журналистами. Причем всех их очень интересовал феномен популярности и непрекращающегося интереса к Швейку Я. Гашека в Советском Союзе, произведения которого у нас выходили космическими (По масштабам ЧССР) тиражами.
Выступление Е. А. Ведерникова на выставке в Праге в 1988 году.
В городе Наход на севере ЧССР в музее русского и советского искусства состоялась встреча и беседа с директором музея доктором Индржихом Роубинским и сотрудниками музея. Там в музее русского искусства я обнаружил свой рисунок.
В 1990 году вышел однотомник «Похождений бравого солдата Швейка» в издательстве «Правда». Я сделал к нему два фронтисписа и один страничный рисунок. Тираж - 300.000 экземпляров. Нужно отметить оформление книги художником Ю. Бажановым. Он с большим вкусом и искусством оформил несколько книг Я. Гашека и А. Аверченко, за что я ему очень благодарен.
Трактир "У короля Брабансткого", где Швейк совершал сделку о покупке собаки полковника.
Рисунок Е. А. Ведерникова (1965 г.)
В 1991 году в Доме Дружбы в Москве ежегодно в апреле на собраниях Общества друзей Я. Гашека проводились выставки моих иллюстраций к его произведениям, рисунков и акварелей мест, связанных с писателем.
В 2001 году вышел однотомник рассказов Я. Гашека с моими старыми иллюстрациями.
Всего я проиллюстрировал четырнадцать книг Я. Гашека.
Казармы 91-го полка.
Рисунок Е. А. Ведерникова (1965 г.)
Записала В. Е. Ведерникова