Джулия Сальватори: "Мама не помнит, что была актрисой".
Анни Жирардо с дочерью Джулией Сальватори в апреле 2004 года.
Источник на французском.
У неё черты отца и интонации матери. Джулия Сальватори, сорока восьми лет, дочь двух великих актёров кино, французской актрисы Анни Жирардо, страдающей болезнью Альцгеймера вот уже больше десяти лет, и итальянца Ренато Сальватори, умершего в 1988 году ("Рокко и его братья", "Цыган"). Мы встретились с этой женщиной, простой и трогательной, одновременно «grande gueule» и ультрачувствительной, на берегу Марны, рядом с домом, где она живёт с восемнадцатилетним сыном, названным... Ренато. Открытое сердце, она говорит с нами о своей матери, которую навещает как минимум три раза в неделю в госпитале в пригороде Парижа, об этой жестокой болезни, которая мало-помалу вырывает у пожилых людей самое ценное, что у них есть - воспоминания. Потрясающе, Джулия нам объясняет, что Альцгеймер на сегодня захватил почти всю жизнь Анни Жирардо, но осталось это "почти", которое особенно драгоценно. Несмотря на болезнь, на исчезающую память, две женщины всё ещё разделяют между собой мгновения близости, милости, чудесного сообщничества.
Джулия, как сейчас поживает ваша мама?
Она больше не выходит на улицу, она не хочет. Весь день она проводит, сидя в своём кресле. И потом у неё не осталось стимулов. На самом деле она уже не здесь. Или вернее она здесь, но она уходит всё дальше и дальше. Люди, больные Альцгеймером, балансируют в другом мире, в их мире. Это трудно для близких, но единственное, что можно сделать - это адаптироваться к этому миру, попытаться туда проникнуть, чтобы общаться. Часто я испытываю вину за то, что не оставила ее жить дома. Я понимаю, что это невозможно, но это моя средиземноморская черта характера: в Италии рождаются дома, умирают дома.
Мир Анни Жирардо, каков он сегодня?
Она "отдала швартовы", она вернулась к очень далёким воспоминаниям, почти внутриутробным... Она живёт с Раймондой, её умершей матерью, которую близкие называли Мажи, которая была акушеркой, простой великой женщиной, и со своим братом Жаном. Жанно тоже болен Альцгеймером, и в 2008 году я поменяла маме госпиталь, чтоб устроить её вместе с братом. Их комнаты как раз напротив. Жанно старше (на пять лет - прим.пер.), но он не так сильно болеет, как мама. Он постоянно присматривает за младшей сестрой, опекает её. Оба говорят о Мажи, их матери. Когда они мне говорят, что она скоро придёт, я не возражаю. Конечно нет.
Иногда она уходит в очень далёкие воспоминания о высадке десанта (в детстве Анни пережила ужасы немецких бомбёжек - прим. пер.), она просит меня удостовериться, что дверь хорошо заперта, и "боши" не войдут...
Она вспоминает о своей карьере актрисы?
Нет. Её единственные воспоминания связаны с семьёй, с мужем... Остальное исчезло. Мама не помнит, что была актрисой. Единственный человек из мира кино, которого она, кажется, иногда вспоминает, это Клод Лелуш. Когда я произношу его имя, её взгляд немного загорается, иногда...
Как вы думаете, она знает счастье, несмотря на всё это?
Нет. Я осознаю, что ей достаточно... Я это вижу иногда в её глазах. Время от времени я прихожу её навестить, и она бросает на меня сердитый взгляд... В таких случаях я себе говорю: "Ок, я поняла." Я ей говорю: "Не страшно, я вернусь завтра..." И исчезаю... Иногда, когда она отдаёт себе отчёт в том, кто я, она прячет лицо, закрывается руками. Она не хочет, чтоб её такой видели. В общем, если и есть послание, которое я должна от неё передать, то это просьба не пытаться искать встречи с Анни Жирардо, чтобы сделать последнее фото. Если вы любите маму, нужно оставить её в покое и хранить её прекрасный образ.
А вас, свою дочь, она узнаёт?
(молчит) Нет, на самом деле нет, но она чувствует, что это её семья. Она не называет меня по имени, но иногда она мне говорит "моя любовь", и в этот момент я чувствую, что она любит меня и что она знает, насколько я её люблю.
У неё ещё остались маленькие радости?
Да, еда и музыка. Она ведь такой гурман и сладкоежка, и я всегда прихожу с мешком, наполненным шоколадными пудингами, йогуртами и кокой. 25 октября её будет 79 лет, и мы разделим большой пир в её комнате. И ещё у неё остались песни. Ведь там, где не проникают слова, музыка иногда находит путь. Я ей ставлю Бреля, Паоло Конте, Барбару и Брассенса. И я чувствую, что ей становится лучше.
Перевод Натальи Юргенсон специально для группы Анни Жирардо "В Контакте".