Насчет "После владыки Никодима"
Не так давно опубликованное в интернет письмо настоятеля ростовского храма РПсЦ о.Иоанна Севастьянова http://www.staroobrad.ru/modules.php?name=News2&file=article&sid=802 вызвало шумный отклик со стороны интересующихся поставленной проблемой. Как пишет о. Иоанн, ему ответствовали не только чада РПсЦ, но так же и верующие иных согласий, -- как поповских, так и безпоповских. Действительно, проблема, поставленная автором как никогда злободневна для сегодняшней ситуации в старообрядчестве. И она затрагивает не только членов РПсЦ, но все старообрядчество целиком.
Основной пафос письма о. Иоанна был направлен на конфликт между условно говоря "коренными" и "вновьпришедшими" или т.н. "неофитами". Будучи сам "неофитом" (ибо 17 лет с момента крещения не считаю тем сроком, за который можно избавиться от духовного, или, точнее, бездуховного груза прошлой жизни), мне эта тема близка как никому прочему.
Невозможно не соласиться с о. Севастьяновым в том, что между "коренными" и "неофитами" существует непонимание, переходящее во взаимное отторжение. И действительно, если разсмотреть причины различных подходов к староверию, можно сделать соответствующие выводы. Как остроумно заметил в своей гостевой книге один юморист, Староверие для определенной части верующих ("коренных") является семейным "культом мертвых". Люди приходят в моленну, отстаивают "длинную и непонятную службу", ставят "свечку", набирают "освященной воды", заказывают панихиды и т.д. Кстати, насчет панихид. Будучи краткое время и.о. уставщика на некогда славном и цветущем приходе, заметил, что при полном незнании суточного круга богослужения, старухи удивительно ладно поют заупокойные службы, канон Уару и Паисию, вселенскую.
Часто возникает вопрос о том, понимает ли читающий тот или иной текст службы этот самый текст. Впрочем, вопрос этот из разряда риторических. "До нас положено" -- этот принцип сейчас ставится во главу углу консервативно настроенной частью "коренных". Принцип хороший, но... Но если то, что "до нас положено" действительно является Церковным Преданием, а не бабскими розсказнями. Не раз приходилось слышать от "коренных" чтото вроде того, что "нельзя так руки держать -- так жиды делали когда на Христа суд творили" , или "нельзя на молитве без пояса на подряснике -- так дедушко Мартемьян сказывал" и т.д. Причем характерно абсолютное незнание действительных правил и Предания. И если ислова "Кормчая" или "Красный устав" еще могут вызвать какие-то смутные воспоминания молодости, то "Отеческие письма" или "Польский собор" не вызовут никакой реакции. В лучшем случае. (Однажды я услышал от одного человека версию, что Красный устав придумали брачники.)
Выявлять причины такого отношения к вопросам веры не буду и пытаться -- нет такой задачи. Генетически выведенный "советский человек", разрыв поколений, общее оскудение православных -- в результате есть то, что есть. Плачевно. И на этом фоне эксперименты некоторых "коренных" с нотбуками вместо книг, с лампочками вместо свещей, с заседаниями в комиссиях с еретиками всеразличных мастей и подписывание "меморандумов" вовсе не видятся чем-то необычным. Скорее "белой вороной" будет смотреться человек ищющий, уж простите за замыленное выражение, духовной стоставляющей.
Небезынтересно и то, как сам себя воспринимает "коренной". Его статус определяется не знаниями, не какими-то душевными и духовными качествами, а родством, кровью. Родство или даже свойство с давнопочившим авторитетом -- настоятелем моленны или епископом как в глазах самого "коренного", так и в глазах окружающих выделяет его из общей массы прихожан. Даже если он и не был крещен в детстве, а отец его строчил удивительные работы по вопросам атеизма в трудах соратников К. Маркса и Ф. Энгельса или был директором музея атеизма, все равно, прадедушка-наставник делает свое дело.
Такова примерная картина рефернтной группы, в которую попадает вновьпришедший. Эта группа должна оформиь человека, направив его энергию в правильное русло, очерченное догматами Церкви.
Что же сейчас представляет из себя "неофит"? По моему глубокому убеждению "неофит" двадцати-тридцатилетней выдержки и современный, это два различных типа. Про себя лично могу сказать, что мне повезло. Повезло ив том, что в начале 90-х еще не было интернета и были живы те самые "старинные люди", от которых можно было еще что-то перенять. Впрочем, уже тогда более опытные и старшие комрады говаривали, что их время -- уже полный упадок. "А вот двадцать-тридцать лет назад..." -- впрочем, такие сравнения были всегда. Из-за отсутствия интернета часами приходилось сидеть в Синодальной библиотеке, в ленинке, учить славянский язык и т.п. Очень ценилось не полемическое словоблудие, а знание церковного устава, пения, погласиц. Все это невозможно было достичь за компьютерным столиком, необходимые знания получались за службой, на крылосе. Я, собственно, и не помню какого-нибудь числа "начетчиков", кроме уж совсем находящегосяза гранью добра и зла бывшего физика-ядерщика.
Как-то на одной из конференций по вопросам старообрядчества казанский отец духовный сказал по поводу трогательного и и высокопарного докладчика-фантазера: "Вряд ли он "Помилуй мя Боже" прочесть сумеет" ...
Проще сказать, качество человека определялось не количеством произносимых слов и громких манифестаций, а плодами его духовной внутренней борьбы.
Когда же появился интернет, то положение сильно поменялось. Информация, ея качество, обилие и доступность сделали свое дело. Если в начале перестройки источниками были издания "Жития Аввакума" и редкие старопечатные и рукописные книги, то нынешнее время прочитать все, что требуется можно не выпуская банки "девятки" из рук.
Вот здесь-то и начинается самое интересное, на мой взгляд. Если до включения компьютера с вами общался один человек, то в интернете он становится абсолютно другим. Бритый очкарик с кривыми ручонками вмиг превращается в монстра благочестия, крошащим направо и налево всех своим виртуальным мечом. Безконечные перебранки с себе подобными и позиционирование. В интернете можно поиграть "в спасовца", потом "в безпоповца", потом "в австрийца", а потом и вовсе стать "интернет-странником". Можно сфотографироваться в гробу и выставить все это на всеобщее обозрение. Можно до безконечности споритьо швах на портках, о "древлеправославных косоворотках" и об особенностях покроя камилавки. Можно вывешивать "простыни" цитат по тем или иным поводам - ведь поисковик всегда под рукой! (Мне приходилось встречать маститых форумных полемистов в реале. Бараний взгляд и полное неумение выразить мысль. Без интернета не скажет ни слова!) Причем все эти баталии и виртуальная жизнь воспринимаются ими на полном серьезе. Общаются они между собой тоже на плохо подделанном под просторечие жаргоне, -- ведь так кондовее! Бешпашпортники, одним словом.
Такое вот выпячивание "внешних оказательств" своего якобы "християнства" навевает сравнение с известными особами женского пола, мажущимся и прихорашивающимся для того, чтоб ловчее себя пропозиционировать, скрывая за броскими красками свой настоящий вид. Эмоциональность, граничащая с истерией, пустопорожняя болтовня ни о чем, и, наконец невозможность что-то сделать, приложить какие-либо силы на созидание, а не разрушение так же невольно дают повод сравнивать их с немощными женами. Впрочем, подобные тенденции имеют место и в нецерковной, мирской культуре. Эмоционалные эмо-хипстеры с их предрасположенностью к унисексу и к различным манифестациям вполне могут быть проекциями инфантильных интернет-старообрядцев на плоскости мира.
И вот такой фантазер с весьма подвижной психикой, с идеализацией и мифологизацией всего и вся попадает из уютненького мирка интернета в необычный мир старообрядческих кланов. Все его мыслеформы тотчас же разбиваются. Не могу сказать, что некоего разочарования не было у меня, когда я, оторвавшись от книг столкнулся с церковной жизнью. Но это разочарование не было так губительно, потому что не было и в такой степени созданного виртуального мирка -- с комфортным общением с "остроумными" людьми и единомышленниками. Зазор между мечтаниями и реальностью мог быть врачюем. Сейчас же соотнесение жизни и компьютеных фантазмов ведут к когнитивному диссонансу. Но это состояние предполагает отсутствие внутренней логики, поэтому у новообращенного есть 3 пути -- стать глаголемым "неофитом", пытаясь изменить реальность в зависимости от того, как далеко ушла "ревность", смириться с действительностью, что почти невозможно, т.к. эти лобызания, заигрывания и прямое вероотступничество уже не лезут ни в какие ворота, или вообще удалиться от всей проблематики. Вылезти из гроба, отряхнуться и стать агностиком, -- к примеру.
И, если раньше общество християн, куда попадал неофит, могло грамотно помочь разобраться во всем, сегодня излишне горячий ревнитель может разнести это общество как гнилую тыкву. Наплевать епископу в рожу или надовать по морде референту митрополита. Или еще как начадить да и сгинуть, скользя с ветерком по конфессиональной плоскости.
Так что, соглашаясь с выводами досточтимого о.Иоанна, посмею дополнить от себя, что в создавшейся патовой ситуации одновременно занимаются дискредитацией и профанацией веры как "коренные", не могущие дать адекватный ответ времени, так и "неофиты" с их искусственными и нереальными фантазиями. Или, перефразируя одного знакомого специалиста в области русской тройки, "коренные" ничему не способны научить, а "пристяжные" ничему не способны научит
ься. Вот такая вот революционная ситуация.
Tags: старообрядческое
Оригинал
Основной пафос письма о. Иоанна был направлен на конфликт между условно говоря "коренными" и "вновьпришедшими" или т.н. "неофитами". Будучи сам "неофитом" (ибо 17 лет с момента крещения не считаю тем сроком, за который можно избавиться от духовного, или, точнее, бездуховного груза прошлой жизни), мне эта тема близка как никому прочему.
Невозможно не соласиться с о. Севастьяновым в том, что между "коренными" и "неофитами" существует непонимание, переходящее во взаимное отторжение. И действительно, если разсмотреть причины различных подходов к староверию, можно сделать соответствующие выводы. Как остроумно заметил в своей гостевой книге один юморист, Староверие для определенной части верующих ("коренных") является семейным "культом мертвых". Люди приходят в моленну, отстаивают "длинную и непонятную службу", ставят "свечку", набирают "освященной воды", заказывают панихиды и т.д. Кстати, насчет панихид. Будучи краткое время и.о. уставщика на некогда славном и цветущем приходе, заметил, что при полном незнании суточного круга богослужения, старухи удивительно ладно поют заупокойные службы, канон Уару и Паисию, вселенскую.
Часто возникает вопрос о том, понимает ли читающий тот или иной текст службы этот самый текст. Впрочем, вопрос этот из разряда риторических. "До нас положено" -- этот принцип сейчас ставится во главу углу консервативно настроенной частью "коренных". Принцип хороший, но... Но если то, что "до нас положено" действительно является Церковным Преданием, а не бабскими розсказнями. Не раз приходилось слышать от "коренных" чтото вроде того, что "нельзя так руки держать -- так жиды делали когда на Христа суд творили" , или "нельзя на молитве без пояса на подряснике -- так дедушко Мартемьян сказывал" и т.д. Причем характерно абсолютное незнание действительных правил и Предания. И если ислова "Кормчая" или "Красный устав" еще могут вызвать какие-то смутные воспоминания молодости, то "Отеческие письма" или "Польский собор" не вызовут никакой реакции. В лучшем случае. (Однажды я услышал от одного человека версию, что Красный устав придумали брачники.)
Выявлять причины такого отношения к вопросам веры не буду и пытаться -- нет такой задачи. Генетически выведенный "советский человек", разрыв поколений, общее оскудение православных -- в результате есть то, что есть. Плачевно. И на этом фоне эксперименты некоторых "коренных" с нотбуками вместо книг, с лампочками вместо свещей, с заседаниями в комиссиях с еретиками всеразличных мастей и подписывание "меморандумов" вовсе не видятся чем-то необычным. Скорее "белой вороной" будет смотреться человек ищющий, уж простите за замыленное выражение, духовной стоставляющей.
Небезынтересно и то, как сам себя воспринимает "коренной". Его статус определяется не знаниями, не какими-то душевными и духовными качествами, а родством, кровью. Родство или даже свойство с давнопочившим авторитетом -- настоятелем моленны или епископом как в глазах самого "коренного", так и в глазах окружающих выделяет его из общей массы прихожан. Даже если он и не был крещен в детстве, а отец его строчил удивительные работы по вопросам атеизма в трудах соратников К. Маркса и Ф. Энгельса или был директором музея атеизма, все равно, прадедушка-наставник делает свое дело.
Такова примерная картина рефернтной группы, в которую попадает вновьпришедший. Эта группа должна оформиь человека, направив его энергию в правильное русло, очерченное догматами Церкви.
Что же сейчас представляет из себя "неофит"? По моему глубокому убеждению "неофит" двадцати-тридцатилетней выдержки и современный, это два различных типа. Про себя лично могу сказать, что мне повезло. Повезло ив том, что в начале 90-х еще не было интернета и были живы те самые "старинные люди", от которых можно было еще что-то перенять. Впрочем, уже тогда более опытные и старшие комрады говаривали, что их время -- уже полный упадок. "А вот двадцать-тридцать лет назад..." -- впрочем, такие сравнения были всегда. Из-за отсутствия интернета часами приходилось сидеть в Синодальной библиотеке, в ленинке, учить славянский язык и т.п. Очень ценилось не полемическое словоблудие, а знание церковного устава, пения, погласиц. Все это невозможно было достичь за компьютерным столиком, необходимые знания получались за службой, на крылосе. Я, собственно, и не помню какого-нибудь числа "начетчиков", кроме уж совсем находящегосяза гранью добра и зла бывшего физика-ядерщика.
Как-то на одной из конференций по вопросам старообрядчества казанский отец духовный сказал по поводу трогательного и и высокопарного докладчика-фантазера: "Вряд ли он "Помилуй мя Боже" прочесть сумеет" ...
Проще сказать, качество человека определялось не количеством произносимых слов и громких манифестаций, а плодами его духовной внутренней борьбы.
Когда же появился интернет, то положение сильно поменялось. Информация, ея качество, обилие и доступность сделали свое дело. Если в начале перестройки источниками были издания "Жития Аввакума" и редкие старопечатные и рукописные книги, то нынешнее время прочитать все, что требуется можно не выпуская банки "девятки" из рук.
Вот здесь-то и начинается самое интересное, на мой взгляд. Если до включения компьютера с вами общался один человек, то в интернете он становится абсолютно другим. Бритый очкарик с кривыми ручонками вмиг превращается в монстра благочестия, крошащим направо и налево всех своим виртуальным мечом. Безконечные перебранки с себе подобными и позиционирование. В интернете можно поиграть "в спасовца", потом "в безпоповца", потом "в австрийца", а потом и вовсе стать "интернет-странником". Можно сфотографироваться в гробу и выставить все это на всеобщее обозрение. Можно до безконечности споритьо швах на портках, о "древлеправославных косоворотках" и об особенностях покроя камилавки. Можно вывешивать "простыни" цитат по тем или иным поводам - ведь поисковик всегда под рукой! (Мне приходилось встречать маститых форумных полемистов в реале. Бараний взгляд и полное неумение выразить мысль. Без интернета не скажет ни слова!) Причем все эти баталии и виртуальная жизнь воспринимаются ими на полном серьезе. Общаются они между собой тоже на плохо подделанном под просторечие жаргоне, -- ведь так кондовее! Бешпашпортники, одним словом.
Такое вот выпячивание "внешних оказательств" своего якобы "християнства" навевает сравнение с известными особами женского пола, мажущимся и прихорашивающимся для того, чтоб ловчее себя пропозиционировать, скрывая за броскими красками свой настоящий вид. Эмоциональность, граничащая с истерией, пустопорожняя болтовня ни о чем, и, наконец невозможность что-то сделать, приложить какие-либо силы на созидание, а не разрушение так же невольно дают повод сравнивать их с немощными женами. Впрочем, подобные тенденции имеют место и в нецерковной, мирской культуре. Эмоционалные эмо-хипстеры с их предрасположенностью к унисексу и к различным манифестациям вполне могут быть проекциями инфантильных интернет-старообрядцев на плоскости мира.
И вот такой фантазер с весьма подвижной психикой, с идеализацией и мифологизацией всего и вся попадает из уютненького мирка интернета в необычный мир старообрядческих кланов. Все его мыслеформы тотчас же разбиваются. Не могу сказать, что некоего разочарования не было у меня, когда я, оторвавшись от книг столкнулся с церковной жизнью. Но это разочарование не было так губительно, потому что не было и в такой степени созданного виртуального мирка -- с комфортным общением с "остроумными" людьми и единомышленниками. Зазор между мечтаниями и реальностью мог быть врачюем. Сейчас же соотнесение жизни и компьютеных фантазмов ведут к когнитивному диссонансу. Но это состояние предполагает отсутствие внутренней логики, поэтому у новообращенного есть 3 пути -- стать глаголемым "неофитом", пытаясь изменить реальность в зависимости от того, как далеко ушла "ревность", смириться с действительностью, что почти невозможно, т.к. эти лобызания, заигрывания и прямое вероотступничество уже не лезут ни в какие ворота, или вообще удалиться от всей проблематики. Вылезти из гроба, отряхнуться и стать агностиком, -- к примеру.
И, если раньше общество християн, куда попадал неофит, могло грамотно помочь разобраться во всем, сегодня излишне горячий ревнитель может разнести это общество как гнилую тыкву. Наплевать епископу в рожу или надовать по морде референту митрополита. Или еще как начадить да и сгинуть, скользя с ветерком по конфессиональной плоскости.
Так что, соглашаясь с выводами досточтимого о.Иоанна, посмею дополнить от себя, что в создавшейся патовой ситуации одновременно занимаются дискредитацией и профанацией веры как "коренные", не могущие дать адекватный ответ времени, так и "неофиты" с их искусственными и нереальными фантазиями. Или, перефразируя одного знакомого специалиста в области русской тройки, "коренные" ничему не способны научить, а "пристяжные" ничему не способны научит
ься. Вот такая вот революционная ситуация.
Tags: старообрядческое
Оригинал