(no subject)
"Теперь Белоярцеву выпала лафа, и он наслаждался в доме основанной им ассоциации спокойнейшею жизнью старосветского помещика".
У Лескова не первое, но одно из ранних использований. Известно, что первоначально в языке оказалось арабское "алафа" с вариантом "олафа" в значении "вознаграждение", "жалованье". Вероятнее всего, переделка заимствования произошла в нелитературной разговорной речи, и "лафа" распространилось как просторечие в значении "удача", "везение" и т.д. Потому закономерно, что в литературе слово "лафа" чуть ли не впервые встречается у представителя "натуральной школы" И.Т. Кокорева в рассказе "Саввушка" (1847):
"Гулять так гулять. Закучу нынче ― помнишь, как намедни? Еще лучше будет, жару подбавим, лишь бы лафа не отошла".
Интересно, как неправильное видение внутренней формы слова (в одном случае осознанно шутливое, в другом вполне серьезное) с нотными составляющими "ля" и "фа" породило еще и "музыкальный" вариант этимологии, с оговоркой, что нота "ля" произносилась в XIX в. почти как "ла".
В "Общедоступном самоучителе церковного пения" (М., 1909) А.Д. Кастальский (ученик Чайковского и Танеева, регент Синодального хора, композитор, хоровой дирижёр, фольклорист, музыковед) пишет о том, как не особенно грамотные регенты хоров, облегчая тенорам и первым дискантам их певческую работу во время службы, понижали все на квинту из до мажора в фа мажор, да еще и снимая при этом верхние ноты. Таким образом пели без верхнего "до" фа-мажорного трезвучия только "ля" (а "ля" принято было выговаривать "ла"), а уже вторым тенорам и дискантам доставалось "фа". "Ла"-"фа". Отсюда, как пишет А.Д. Кастальский, "и осталась поговорка, кому что легко делать, вольготно, говорят: "Ему что, ему лафа!"
Второе объяснение и вовсе шуточное, в стихотворении Л. Н. Трефолева "Царь наш -- юный музыкант..." (1894):
Царь наш ― юный музыкант ―
На тромбоне трубит,
Его царственный талант
Ноту "ре" не любит:
Чуть министр преподнесет
Новую реформу, ―
"Ре" он мигом зачеркнет
И оставит "форму".
"Что за чудное гнездо
Наша Русь святая!
Как прекрасно наше "до",
"До"… до стен Китая".
И с женою и с детьми,
Чувствуя унылость,
Царь не знает ноты "ми"
(Есть словечко "милость").
Помня ноты две "la - fa",
Царь не любит сплина, ―
На Руси ему ― "лафа",
Разлюли-малина.
Царь сыграет ноту "соль"
Без ошибки, чудом,
Если явится "хлеб-соль"
С драгоценным блюдом.
Уподобясь на Руси
Господу-аллаху,
Он выводит ноту "си"
(Сиречь: "да")… на плаху.
У Лескова не первое, но одно из ранних использований. Известно, что первоначально в языке оказалось арабское "алафа" с вариантом "олафа" в значении "вознаграждение", "жалованье". Вероятнее всего, переделка заимствования произошла в нелитературной разговорной речи, и "лафа" распространилось как просторечие в значении "удача", "везение" и т.д. Потому закономерно, что в литературе слово "лафа" чуть ли не впервые встречается у представителя "натуральной школы" И.Т. Кокорева в рассказе "Саввушка" (1847):
"Гулять так гулять. Закучу нынче ― помнишь, как намедни? Еще лучше будет, жару подбавим, лишь бы лафа не отошла".
Интересно, как неправильное видение внутренней формы слова (в одном случае осознанно шутливое, в другом вполне серьезное) с нотными составляющими "ля" и "фа" породило еще и "музыкальный" вариант этимологии, с оговоркой, что нота "ля" произносилась в XIX в. почти как "ла".
В "Общедоступном самоучителе церковного пения" (М., 1909) А.Д. Кастальский (ученик Чайковского и Танеева, регент Синодального хора, композитор, хоровой дирижёр, фольклорист, музыковед) пишет о том, как не особенно грамотные регенты хоров, облегчая тенорам и первым дискантам их певческую работу во время службы, понижали все на квинту из до мажора в фа мажор, да еще и снимая при этом верхние ноты. Таким образом пели без верхнего "до" фа-мажорного трезвучия только "ля" (а "ля" принято было выговаривать "ла"), а уже вторым тенорам и дискантам доставалось "фа". "Ла"-"фа". Отсюда, как пишет А.Д. Кастальский, "и осталась поговорка, кому что легко делать, вольготно, говорят: "Ему что, ему лафа!"
Второе объяснение и вовсе шуточное, в стихотворении Л. Н. Трефолева "Царь наш -- юный музыкант..." (1894):
Царь наш ― юный музыкант ―
На тромбоне трубит,
Его царственный талант
Ноту "ре" не любит:
Чуть министр преподнесет
Новую реформу, ―
"Ре" он мигом зачеркнет
И оставит "форму".
"Что за чудное гнездо
Наша Русь святая!
Как прекрасно наше "до",
"До"… до стен Китая".
И с женою и с детьми,
Чувствуя унылость,
Царь не знает ноты "ми"
(Есть словечко "милость").
Помня ноты две "la - fa",
Царь не любит сплина, ―
На Руси ему ― "лафа",
Разлюли-малина.
Царь сыграет ноту "соль"
Без ошибки, чудом,
Если явится "хлеб-соль"
С драгоценным блюдом.
Уподобясь на Руси
Господу-аллаху,
Он выводит ноту "си"
(Сиречь: "да")… на плаху.