Дамское счастье.
Оригинал взят у zina_korzina в Дамское счастье.
«И уж конечно, такой тонкой талии, как у неё,
нет ни у кого, не только в Фейетвилле и Джонсборо,
а, пожалуй, и во всех трех графствах, если на то пошло».
М.Митчелл. «Унесённые ветром».
Даже тот, кто никогда не читал прославленную эпопею про «унесённую ветром» цивилизацию Американского Юга, наверняка, слышал о нереальной, волшебной, непостижимой талии Скарлетт О`Хары. Роман был писан уже после того, как женщине разрешили оставить корсет и выйти в мир, не опираясь на сильное мужское плечо. Середина 1930-х. Девчата носят платья с широкими плечиками, предпочитают лыжи, велосипед и теннис, готовятся к войне, а некоторые - на большевистском востоке - даже носят значки ГТО на высокой груди. Маргарет Митчелл пишет свою кринолиново-ностальгическую Скарлетт, как некогда Лев Николаевич написал свою ампирную Наташу. Талия Скарлетт - 17 дюймов, практичеки недостижимый эталон мотыльковой невесомости. Цифра, взятая из бабушкиных сундуков, из желаний, из дамских мифов о красоте Принцессы Грёзы.
В разгар солнечно-предвоенных, жутковатых 1930-х приятно выдумывать неземные тела, стянутые до состояния томной полуобморочности. Корсет долгое время был сословной игрушкой, отделявшей принцессу, маркизу, барышню от грубой прачки или простоватой буржуазки, от собственной горничной и всех тех большегрудых, большеруких женщин из третьего сословия. В корсете невозможно трудиться - корсет являл собой право и бремя бледнолицей лилии, которой негоже прясть, стирать, добывать уголь и перевыполнять план по построению развитого феодализма в отдельно взятом Лангедоке. Не только сам корсет, но всё одеяние, показывало: «Я не тружусь!»
Со временем корсет сделался предметом внесословным, оставаясь, однако, деталью, отделявшей хорошо воспитанную леди от той самой прачки, а иной раз - от гулящей женщины. Особенно сие соблюдалось в Англии, где стягивание стало чем-то, вроде синонима...воспитания, дрессировки тела и духа. Викторианские девы, даже если они и учатся в школах для бедноты, обязаны быть идеально стройны и прямы, то есть...целомудренны, благовоспитанны, строги к себе. Корсет дисциплинирует, ибо сие - осанка, гордость, непрелонность и несгибаемость. Ах, француженки затягиваются слабо, как будто нехотя, в свободную минутку между любовником и пирожным, тогда как мы - англичанки...!
Корсет - это символ дисциплины тела. Девочка провинилась? Затяните её за дюйм потуже! Это облагораживает и даёт пищу для размышлений, как розги, например. Что интересно, затягивание -...затягивает. Как в омут. Это оказывалось чем-то, вроде спортивного соревновния, только вместо выше!, дальше!, быстрее! было «тоньше».
«-Да уж, такой талии , как у моего ягненочка, поискать! одобрительно промолвила она, Попробуй затяни так мисс Сьюлин, она тут же хлоп в обморок!
-Ух! - выдохнула Скарлетт. Я еще ни разу в жизни не падала в обморок, - с трудом вымолвила она».
Смысл: у кого тоньше талия? У меня, у мисс Сьюлин или ещё у какой-нибудь Мейбл, Мэгги или Бэсс? Кстати, о рыжей Бэсс, о королеве Англии, которая имела небывалую талию. Девственно-тонкая, не рожавшая, не знавшая ни мужчин, ни «последствий», Елизавета Тюдор всю жизнь оставалась девой-эльфом, чьим станом восхищалсь даже язвительные галлы, вроде Брантома. Ну, так вот. Тонкость талии, стягивание - это сугубо дамское соревнование в рафинированности, в воздержанности, в строгости нравов. Деформируется тело? Сокращается жизнь? Зато она самая тонкая в графстве, в трёх графствах, во всём мире! Небезызвестная Коко Шанель, ненавидевшая пышные, нерациональные моды уходящего века, говорила, что и корсеты, и сам идеал тонкой талии, был создан коварными мужчинами, дабы поработить женщину.
Ибо нежное растеньице с талией, затянутой до состояния 17 дюймов, да ещё и волочащее за собой кружевные трены, а то и мучающееся в кринолинах / турнюрах, может существовать только за счёт хозяина. Именно он устанавливает правила, именно ему на потребу дамы стягивают свои точёные тела. (Шанель была великой любовницей, но при этом всю жизнь воевала с мужчинами). Если же всмотреться в проблему повнимательнее, то мужчинам было всё равно - 17 или 20 дюймов, а иной раз они галопировали на сеновал к пышнотелой прачке, у которой совсем нет никакой талии. Отсюда, видимо, пошла знаменитая фраза о том, что 90 процентов любят полных женщин и 10 процентов - очень полных. Леди Бэсс, затянутая потуже, сказала им всем: «Фи!»
Так вот Бэсс или Сью тут же заметят, что стан подруги стянут на целых полдюйма туже...! Женщины одеваются, красятся, стягиваются или худеют исключительно ради...зависти, восхищения, интереса. Ах, ещё на пару сантиметров тоньше?...Где купила? Сколько стоит? Это настоящий Dior!!???? О, да, месье Диор, тот самый, который после войны вернул моду на корсеты и тончайшие талии, на кружево нижних юбок и атлас дамского белья. Он говорил, что его заказчица - это элегантная женщина-аристократка, а не какая-нибудь девочка из предместья. И когда в журналах мод запестрели эталонные тела Дориан Ли, Беттины Грациани и Довимы, Коко Шанель воскликнула: «Что они вытворяют?! Эти Диоры, Баленсиаги, Живанши?!».
После чего она стремительно и громко вернулась в мир кутюра, чтобы несносные мужчины опять не испортили женщину. Кстати, именно мужчина - Поль Пуаре в своё время предложил даме бескорсетный вариант элегантности, но тогда его приняли только самые смелые и циничные, вроде Луизы Казати. Остальные ещё долго оставались в тисках безупречной нравственности и безупречной тонкости. Впрочем, корсет никуда не ушёл, хотя Пуаре и восклицал, что он, дескать, отменил корсеты. Их нельзя отменить - это не декрет и не указ, это дамское счастье. Многие леди, даже и предпочитавшие стиль от Пуаре (это же так модно и свежо!), всё-таки продолжали носить под платьями привычные, родные, воспитывающие корсеты.
В XX веке корсет превратился в утягивающее бельё, в очаровательные «грации», в эластичные трусики, делающие бёдра стройнее, во все эти приспособления для...обмана окружающих. Чтобы подруги завидовали подтянутому телу, конечно же. Но это уже давным-давно не наш метод, ибо есть фитнес, а корсет из «внешнего» стал...«внутренним», это мышечный корсет, это тело, создаваемое спортивными состязаниями по фитнесу. И снова получается интересное - самые точёные тела у тех, кто хорошо обеспечен, у кого noblesse oblige. Ибо худоба - это не только ежедневные моционы, вроде джоггинга, сайклинга, ещё какого-нибудь -инга, это особый рацион питания - невесомые творожки, почти 0-калорийные салатики, ещё какие-нибудь антицеллюлитные хлебцы.
В XIX веке мастера выдумывали разнообразные модели и виды корсетов, сейчас формируются всё новые и новые виды финеса и фитнес-питания. Разница только в модном цвете кожи у дамочек, ибо у современных «лилий» тела обязаны быть загорелыми, а не голубовато-обморочными. Тогда, в старинно-винтажные времена говорилось, что стянутое тело дисциплинирует дух, а в расслабленной талии кроется расслабленность души. Так и теперь фитнес-дама Лена Миро пишет, что в дряблом деле живёт дряблая душа. И пусть нам нашёптывают, что целлюлит - это не болезнь, а хорошая норма, что жировые складочки - это «кладовые женской сексуальности». Разве это главное? Нет. Главное - это 17 дюймов у меня, а не у мисс Сьюлин!
Источник: В.Стил. «Корсет». 2010. Издательство: Новое литературное обозрение.
Интересное в тему и источник вдохновения тут.
нет ни у кого, не только в Фейетвилле и Джонсборо,
а, пожалуй, и во всех трех графствах, если на то пошло».
М.Митчелл. «Унесённые ветром».
Даже тот, кто никогда не читал прославленную эпопею про «унесённую ветром» цивилизацию Американского Юга, наверняка, слышал о нереальной, волшебной, непостижимой талии Скарлетт О`Хары. Роман был писан уже после того, как женщине разрешили оставить корсет и выйти в мир, не опираясь на сильное мужское плечо. Середина 1930-х. Девчата носят платья с широкими плечиками, предпочитают лыжи, велосипед и теннис, готовятся к войне, а некоторые - на большевистском востоке - даже носят значки ГТО на высокой груди. Маргарет Митчелл пишет свою кринолиново-ностальгическую Скарлетт, как некогда Лев Николаевич написал свою ампирную Наташу. Талия Скарлетт - 17 дюймов, практичеки недостижимый эталон мотыльковой невесомости. Цифра, взятая из бабушкиных сундуков, из желаний, из дамских мифов о красоте Принцессы Грёзы.
В разгар солнечно-предвоенных, жутковатых 1930-х приятно выдумывать неземные тела, стянутые до состояния томной полуобморочности. Корсет долгое время был сословной игрушкой, отделявшей принцессу, маркизу, барышню от грубой прачки или простоватой буржуазки, от собственной горничной и всех тех большегрудых, большеруких женщин из третьего сословия. В корсете невозможно трудиться - корсет являл собой право и бремя бледнолицей лилии, которой негоже прясть, стирать, добывать уголь и перевыполнять план по построению развитого феодализма в отдельно взятом Лангедоке. Не только сам корсет, но всё одеяние, показывало: «Я не тружусь!»
Со временем корсет сделался предметом внесословным, оставаясь, однако, деталью, отделявшей хорошо воспитанную леди от той самой прачки, а иной раз - от гулящей женщины. Особенно сие соблюдалось в Англии, где стягивание стало чем-то, вроде синонима...воспитания, дрессировки тела и духа. Викторианские девы, даже если они и учатся в школах для бедноты, обязаны быть идеально стройны и прямы, то есть...целомудренны, благовоспитанны, строги к себе. Корсет дисциплинирует, ибо сие - осанка, гордость, непрелонность и несгибаемость. Ах, француженки затягиваются слабо, как будто нехотя, в свободную минутку между любовником и пирожным, тогда как мы - англичанки...!
Корсет - это символ дисциплины тела. Девочка провинилась? Затяните её за дюйм потуже! Это облагораживает и даёт пищу для размышлений, как розги, например. Что интересно, затягивание -...затягивает. Как в омут. Это оказывалось чем-то, вроде спортивного соревновния, только вместо выше!, дальше!, быстрее! было «тоньше».
«-Да уж, такой талии , как у моего ягненочка, поискать! одобрительно промолвила она, Попробуй затяни так мисс Сьюлин, она тут же хлоп в обморок!
-Ух! - выдохнула Скарлетт. Я еще ни разу в жизни не падала в обморок, - с трудом вымолвила она».
Смысл: у кого тоньше талия? У меня, у мисс Сьюлин или ещё у какой-нибудь Мейбл, Мэгги или Бэсс? Кстати, о рыжей Бэсс, о королеве Англии, которая имела небывалую талию. Девственно-тонкая, не рожавшая, не знавшая ни мужчин, ни «последствий», Елизавета Тюдор всю жизнь оставалась девой-эльфом, чьим станом восхищалсь даже язвительные галлы, вроде Брантома. Ну, так вот. Тонкость талии, стягивание - это сугубо дамское соревнование в рафинированности, в воздержанности, в строгости нравов. Деформируется тело? Сокращается жизнь? Зато она самая тонкая в графстве, в трёх графствах, во всём мире! Небезызвестная Коко Шанель, ненавидевшая пышные, нерациональные моды уходящего века, говорила, что и корсеты, и сам идеал тонкой талии, был создан коварными мужчинами, дабы поработить женщину.
Ибо нежное растеньице с талией, затянутой до состояния 17 дюймов, да ещё и волочащее за собой кружевные трены, а то и мучающееся в кринолинах / турнюрах, может существовать только за счёт хозяина. Именно он устанавливает правила, именно ему на потребу дамы стягивают свои точёные тела. (Шанель была великой любовницей, но при этом всю жизнь воевала с мужчинами). Если же всмотреться в проблему повнимательнее, то мужчинам было всё равно - 17 или 20 дюймов, а иной раз они галопировали на сеновал к пышнотелой прачке, у которой совсем нет никакой талии. Отсюда, видимо, пошла знаменитая фраза о том, что 90 процентов любят полных женщин и 10 процентов - очень полных. Леди Бэсс, затянутая потуже, сказала им всем: «Фи!»
Так вот Бэсс или Сью тут же заметят, что стан подруги стянут на целых полдюйма туже...! Женщины одеваются, красятся, стягиваются или худеют исключительно ради...зависти, восхищения, интереса. Ах, ещё на пару сантиметров тоньше?...Где купила? Сколько стоит? Это настоящий Dior!!???? О, да, месье Диор, тот самый, который после войны вернул моду на корсеты и тончайшие талии, на кружево нижних юбок и атлас дамского белья. Он говорил, что его заказчица - это элегантная женщина-аристократка, а не какая-нибудь девочка из предместья. И когда в журналах мод запестрели эталонные тела Дориан Ли, Беттины Грациани и Довимы, Коко Шанель воскликнула: «Что они вытворяют?! Эти Диоры, Баленсиаги, Живанши?!».
После чего она стремительно и громко вернулась в мир кутюра, чтобы несносные мужчины опять не испортили женщину. Кстати, именно мужчина - Поль Пуаре в своё время предложил даме бескорсетный вариант элегантности, но тогда его приняли только самые смелые и циничные, вроде Луизы Казати. Остальные ещё долго оставались в тисках безупречной нравственности и безупречной тонкости. Впрочем, корсет никуда не ушёл, хотя Пуаре и восклицал, что он, дескать, отменил корсеты. Их нельзя отменить - это не декрет и не указ, это дамское счастье. Многие леди, даже и предпочитавшие стиль от Пуаре (это же так модно и свежо!), всё-таки продолжали носить под платьями привычные, родные, воспитывающие корсеты.
В XX веке корсет превратился в утягивающее бельё, в очаровательные «грации», в эластичные трусики, делающие бёдра стройнее, во все эти приспособления для...обмана окружающих. Чтобы подруги завидовали подтянутому телу, конечно же. Но это уже давным-давно не наш метод, ибо есть фитнес, а корсет из «внешнего» стал...«внутренним», это мышечный корсет, это тело, создаваемое спортивными состязаниями по фитнесу. И снова получается интересное - самые точёные тела у тех, кто хорошо обеспечен, у кого noblesse oblige. Ибо худоба - это не только ежедневные моционы, вроде джоггинга, сайклинга, ещё какого-нибудь -инга, это особый рацион питания - невесомые творожки, почти 0-калорийные салатики, ещё какие-нибудь антицеллюлитные хлебцы.
В XIX веке мастера выдумывали разнообразные модели и виды корсетов, сейчас формируются всё новые и новые виды финеса и фитнес-питания. Разница только в модном цвете кожи у дамочек, ибо у современных «лилий» тела обязаны быть загорелыми, а не голубовато-обморочными. Тогда, в старинно-винтажные времена говорилось, что стянутое тело дисциплинирует дух, а в расслабленной талии кроется расслабленность души. Так и теперь фитнес-дама Лена Миро пишет, что в дряблом деле живёт дряблая душа. И пусть нам нашёптывают, что целлюлит - это не болезнь, а хорошая норма, что жировые складочки - это «кладовые женской сексуальности». Разве это главное? Нет. Главное - это 17 дюймов у меня, а не у мисс Сьюлин!