Аристотель о стариках и юношах (сильное)
Последний рабочий день перед отпуском, как и планировалось, ознаменовался завершением чтения «Риторики» Аристотеля. Я это сделала! Впечатления противоречивые. Как и обещала в первом посте на эту тему, я их опишу, и сравню «Риторику» с книгой Гандапаса, но это произойдет не сейчас. А пока хочу привести отрывки из «Риторики», посвященные юношам, т.е. молодым людям, и людям «старым и пожилым». Их так называет Аристотель. Но, мне кажется, что это категории, которые связаны в первую очередь не с возрастом, а с мироощущением. Я приведу отрывки, им посвященные, чтобы вы с ними ознакомились и соотнесли описания со своими мироощущениями. Тексты я позволила себе (да простит меня Аристотель) привести с некоторыми сокращениями. Мой текст выделен курсивом. Жирным шрифтом в отрывках пометки также делала я, отмечая наиболее поразившие меня моменты.
Итак, Аристотель о Юношах.
Юноши по своему нраву склонны к желаниям, а также склонны исполнять то, чего пожелают. По отношению к страстям они переменчивы и легко пресыщаются ими, они сильно желают и скоро перестают желать; их желания пылки, но не сильны, как жажда и голод у больных. Они страстны, вспыльчивы и склонны следовать гневу.
Они слабее гнева (не могут совладать с гневом), ибо по своему честолюбию они не переносят пренебрежения, и негодуют, когда считают себя обиженными.
Они любят почет, но еще более любят победу, потому что юность жаждет превосходства, а победа есть некоторого рода превосходство.
Они совсем не корыстолюбивы, потому что еще не испытали нужды.
Они не злы, а добродушны, потому что еще не видели многих низостей. Они легковерны, потому что еще не во многом были обмануты. Они исполнены надежд, потому что еще не во многом потерпели неудачу.
Они преимущественно живут надеждой, потому что надежда касается будущего, а воспоминания - прошедшего, у юношей же будущее продолжительно, прошедшее же кратко: в первый день не о чем помнить, надеяться же можно на все.
Их легко обмануть вследствие сказанного: они легко поддаются надежде. Они чрезвычайно смелы, потому что пылки и исполнены надежд; первое из этих качеств заставляет их не бояться, а второе быть уверенными.
Они великодушны, потому что жизнь еще не унизила их и они не испытали нужды.
В своих занятиях они предпочитают прекрасное полезному, потому что живут более сердцем, чем расчетом; расчет касается полезного, а добродетель прекрасного.
Юноши более, чем люди в других возрастах, любят друзей, семью и товарищей, потому что находят удовольствие в совместной жизни и ни о чем не судят с точки зрения пользы.
Они все делают через меру: чересчур любят и чересчур ненавидят и во всем остальном так же. Они считают себя всеведущими и утверждают это; вот причина, почему они все делают чрез меру.
И несправедливости они совершают по своему высокомерию, а не по злобе. Они легко доступны состраданию, потому что считают всех честными и слишком хорошими: они мерят своих ближних своей собственной неиспорченностью, так что полагают, что те терпят незаслуженно.
Они любят посмеяться и сказать острое словцо, так как остроумие есть отшлифованное высокомерие.
Далее Аристотель о «стариках»:
Что же касается людей более старых и пожилых, то их нравы слагаются, можно сказать, по большей части из черт противоположных вышеизложенным: так как они прожили много лет и во многом были обмануты и ошиблись, так как большая часть человеческих дел оказывается ничтожными, то они ничего положительно не утверждают, и все делают в меньшей мере, чем следует.
И все они «полагают», но ничего не «знают»; в своей нерешительности они всегда прибавляют «может быть» и «пожалуй», и обо всем они говорят так, ни о чем не рассуждая решительно.
Они злонравны, потому что злонравие есть понимание всего в дурную сторону.
Они подозрительны вследствие своей недоверчивости, а недоверчивы вследствие своей опытности.
Поэтому они сильно не любят и не ненавидят, но, согласно совету Бианта любят, как бы готовясь возненавидеть, и ненавидят, как бы намереваясь полюбить.
Они малодушны, потому что жизнь смирила их: они не жаждут ничего великого и необыкновенного, но лишь того, что полезно для существования.
Они не щедры, потому что имущество - одна из необходимых вещей, а вместе с тем они знают по опыту, как трудно приобрести и как легко потерять.
Они трусливы и способны всего заранее опасаться; они настроены противоположно юношам: они охлаждены годами, а юноши пылки; таким образом старость пролагает дорогу трусости, ибо страх есть охлаждение.
Они привязаны к жизни, особенно в последний день, потому что желание касается того, чего нет, и в чем люди нуждаются, того они особенно желают.
И они более живут воспоминанием, чем надеждой, потому что для них остающаяся часть жизни коротка, а прошедшая - длинна, а надежда относится к будущему, воспоминание же к прошедшему.
В этом же причина их болтливости: они постоянно говорят о прошедшем, потому что испытывают наслаждение, предаваясь воспоминаниям.
И гнев их пылок, но бессилен, а из страстей одни у них исчезли, другие утратили свою силу, так что они не склонны желать и не склонны действовать сообразно своим желаниям, но сообразно выгоде.
Они поступают несправедливо вследствие злобы, а не вследствие высокомерия.
И старики доступны состраданию, но не по той самой причине, по какой ему доступны юноши: эти последние - вследствие человеколюбия, а первые - по своему бессилию, потому что на все бедствия они смотрят, как на близкие к ним, а это, как мы сказали, делает человека доступным состраданию. Поэтому они ворчливы, не бойки и не смешливы, потому что ворчливое противоположно смешливому.
Честно скажу, вторая часть меня сильно поразила и заставила задуматься о людях и о себе. Поэтому я решила превратить эту часть «Риторики» в пост, чтобы периодически к ней возвращаться и видеть, какой я быть не хочу.