Великие и незримые собиратели пазлов
Многие из вас любят пазлы. Хорошо, если там 100 кусочков. Вполне неплохо, если в нем 500 кусочков и даже 1000, но есть картинка для ориентирования. Многие ли из вас собрали дзен-пазл? Удачно? Есть в Санкт-Петербурге такие мастера, кто собирают покруче чем дзен.
Вот такое, к примеру.
И быть может об этих мастерах вы никогда бы и не узнали, если бы не Его Величество случай. Эрмитаж получил средства благотворительного ггранта компании Coca-Cola на оснащение лаборатории сектора реставрации стекла, керами и фарфора. Уже 20 лет идет сотрудничество мировой компании с крупнейшим музеем мира. В числе блогеров spbblog познакомилась с удивительными людьми, Мастерами, бесконечно влюбленными в свое дело.
Генеральный директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский и генеральный директор компании Coca-Cola в России Любо Груич торжественно открыли лабораторию под вспышки и треск затворов фототехники.
А потом началось самое интересное. Люди. Оборудование в лаборатории вполне понятное, оснащение современное, много света и простор. Но люди в лаборатории главное.
250 000 долларов - в такую сумму обошлось обновление, приобретение индивидуальных вытяжек, специального фотографического комплекса для съемки предметов и съемки высокой детализации. Но без специалистов, без этих настоящих героинь не было бы ничего.
Coca-Cola возвысилась в моей картине мира как социально ответственная компания безусловно. А сотрудники лаборатории невероятно восхитили. На грядущую в будущем году выставку ваз из запасников Эрмитажа пойду уже с глубоким знанием, кто и как восстанавливал экспонаты, которые 30 лет назад убрали от взоров посетителей музея. Одно дело смотреть на предметы, слушать чрезвычайно убедительного рассказчика-экскурсовода, и другое видеть КАК восстанавливали по кусочкам эти вазы и сосуды и знать КТО это делал. Еще больший трепет испытываешь, когда музейную ценность держишь в руках. Аккуратно, чтобы не выронить. Ощущаешь гордость и что-то еще.
Наталья Владимировна Борисова реставратор высшей классификации, закончила Академию художеств. Не поверите, сколько она работает в лаборатории Эрмитажа... 41 год. Через её руки прошли тысячи сосудов, кувшинов, амфор. По одним пошли трещины, другие стали рассыпаться после предыдущей реставрации, где качество клея было так себе, другие просто не выдержали съемок для каталогов. При светесофитов хрупкое стекло рассыпалось на кусочки. А коллекцию нужно везти на выставку, а экспонат очень важный. Наталья Владимировна откладывала всю текущую работу и принималась за "увечный" предмет, собирая его до поздней ночи по стеклышку, по кусочку. Невероятно!
Главные помощники реставратора - острый скальпель, кисточка, качественный клей, мастика и гипс. Не считая золотых, нет, пожалуй, платиновых чутких рук. С хирургической точностью миллиметр за миллиметром Мастер очищает сколы от остатков старого клея, разбирает на части предмет. Раскладывает все на столе. Смотрит, каких деталей не хватает.
Недостающие кусочки выливаются из гипса. На закономерный вопрос, почему не из глины, ответ логичен. Глина дает усадку, подогнать очень сложно. А гипс заполняет поры и "сам" приклеивается к изделию. Остается потом подкрасить и все. Причем реставратор должен сохранить предмет в том виде, в каком он поступил в музей, не стараться сделать его "новым". И все шовчики от склейки и подновленный рисунок должны демонстрировать, что предмету ооочень много лет. Что это не новодел и что он прошел через руки реставраторов.
А пока части вазы склеиваются и сушатся в ящике с песком.
В год из лаборатории выходит около 260 восстановленных предметов. А заказ из Музея на год около 2,5 тысяч в год. Почему так мало получается отреставрировать? Работают в лаборатории всего 8! человек. Восемь специалистов, которые вручную собирают порой хитроумные головоломки. Возьметесь такое собрать?
То то же!
Обожженную глину реставрировать не так сложно, как низкотемпературную или просто высушенную на солнце. Но и такие предметы проходят через руки Мастеров. Сложно приходится - постоянное напряжение глаз, четкость действий, точное соблюдение рецептур клея с учетом рабочего материала. Нюансов масса. Порой в одиночку склеить тяжелую вазу сложно, приходится звать на помощь коллег, чтобы подержали какую-то часть, что-то подклеили, подмазали. Но, за каждым предметом от момента поступления в лабораторию, до момента выхода закреплен один Мастер. Она и ведет экспонат от начала и до конца.
Какие-то предметы уже готовы и ждут очереди отправиться в музейные залы.
Реставрационная лаборатория уникальна. Её опыт перенимают специалисты из регионов. В Екатеринбурге, к примеру, уже 15 лет успешно работает филиал, так сказать, куда приезжают сотрудники Эрмитажа, читают лекции для повышения грамотности специалистов, проводят мастер-классы. В Казани тоже в скором времени заработает своя мастерская. Конечно, зная уровень и опыт петербургских специалистов, другие музеи страны с радостью бы присылали на реставрацию свои экспонаты им, но повторюсь всего восемь человек и огромные списки ожидания. Поэтому значительно выгоднее делиться опытом и учить в регионах коллег выполнять реставрационные работы, хотя бы самые простые.
Сотрудники Эрмитажа сами посещают международные конференции по своей теме, участвуют в археологических раскопках. Как, к примеру, Поздник Анна Ивановна. Ей в этом году исполнилось 75 лет, но она не прекращает трудиться и с живостью рассказывает об экспедициях. Специалисты лаборатории консультируют археологов как нужно доставать из земли хрупкие предметы. Ведь от того как вытащат сосуд зависит насколько сложен будет процесс реставрации и в каком виде он предстанет перед посетителями музея.
В работе с восточными вазами требуется особое умение. Если античные амфоры имеют нехитрые рисунки, то чтобы восстановить китайские или японские вазы нужно четко подобрать краску и нанести ей на изделие. В этом помогают реставраторам аэрографы.
Лавинская Кристина Владимировна художник-реставратор 2 категории работает над старинной вазой.
Через какое-то время сосуд будет как новый. Вот собрать все кусочки, склеить-слепить, нанести рисунок на утраченные части, а также на места склейки работа ювелирная. Какой же усидчивость, терпением и художественным вкусом должен обладать Мастер. Сколько капель души должен вложить в каждое издение. Просто невероятно! Если бы мне показали кучу осколков, а потом готовое изделие то я бы не поверила, что его можно сделать руками. Подумала бы что это просто целый двойник. Поэтому удивляюсь и преклоняюсь перед этими великими и в то же время незримыми Мастерами. Мы их не видим. Посетители Эрмитажа о них ничего не знают, и не представляют весь объем работ, который они проводят. Но эти люди чуткими пальцами творят невозможное, собирают сложные пазлы, которые преподнесла история.
В следующий раз расскажу про фондохранилище Эрмитажа. Туда я тоже заглянула.
- - - - - - - - - - - - - -- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -- - - - - - - - - - - -
Знакомьтесь с интересными темами в моем блоге:
Подписывайтесь на мой Instagram.
Добавляйте мой журнал в друзья, чтобы быть в курсе интересных событий.
Вот такое, к примеру.
И быть может об этих мастерах вы никогда бы и не узнали, если бы не Его Величество случай. Эрмитаж получил средства благотворительного ггранта компании Coca-Cola на оснащение лаборатории сектора реставрации стекла, керами и фарфора. Уже 20 лет идет сотрудничество мировой компании с крупнейшим музеем мира. В числе блогеров spbblog познакомилась с удивительными людьми, Мастерами, бесконечно влюбленными в свое дело.
Генеральный директор Государственного Эрмитажа Михаил Пиотровский и генеральный директор компании Coca-Cola в России Любо Груич торжественно открыли лабораторию под вспышки и треск затворов фототехники.
А потом началось самое интересное. Люди. Оборудование в лаборатории вполне понятное, оснащение современное, много света и простор. Но люди в лаборатории главное.
250 000 долларов - в такую сумму обошлось обновление, приобретение индивидуальных вытяжек, специального фотографического комплекса для съемки предметов и съемки высокой детализации. Но без специалистов, без этих настоящих героинь не было бы ничего.
Coca-Cola возвысилась в моей картине мира как социально ответственная компания безусловно. А сотрудники лаборатории невероятно восхитили. На грядущую в будущем году выставку ваз из запасников Эрмитажа пойду уже с глубоким знанием, кто и как восстанавливал экспонаты, которые 30 лет назад убрали от взоров посетителей музея. Одно дело смотреть на предметы, слушать чрезвычайно убедительного рассказчика-экскурсовода, и другое видеть КАК восстанавливали по кусочкам эти вазы и сосуды и знать КТО это делал. Еще больший трепет испытываешь, когда музейную ценность держишь в руках. Аккуратно, чтобы не выронить. Ощущаешь гордость и что-то еще.
Наталья Владимировна Борисова реставратор высшей классификации, закончила Академию художеств. Не поверите, сколько она работает в лаборатории Эрмитажа... 41 год. Через её руки прошли тысячи сосудов, кувшинов, амфор. По одним пошли трещины, другие стали рассыпаться после предыдущей реставрации, где качество клея было так себе, другие просто не выдержали съемок для каталогов. При светесофитов хрупкое стекло рассыпалось на кусочки. А коллекцию нужно везти на выставку, а экспонат очень важный. Наталья Владимировна откладывала всю текущую работу и принималась за "увечный" предмет, собирая его до поздней ночи по стеклышку, по кусочку. Невероятно!
Главные помощники реставратора - острый скальпель, кисточка, качественный клей, мастика и гипс. Не считая золотых, нет, пожалуй, платиновых чутких рук. С хирургической точностью миллиметр за миллиметром Мастер очищает сколы от остатков старого клея, разбирает на части предмет. Раскладывает все на столе. Смотрит, каких деталей не хватает.
Недостающие кусочки выливаются из гипса. На закономерный вопрос, почему не из глины, ответ логичен. Глина дает усадку, подогнать очень сложно. А гипс заполняет поры и "сам" приклеивается к изделию. Остается потом подкрасить и все. Причем реставратор должен сохранить предмет в том виде, в каком он поступил в музей, не стараться сделать его "новым". И все шовчики от склейки и подновленный рисунок должны демонстрировать, что предмету ооочень много лет. Что это не новодел и что он прошел через руки реставраторов.
А пока части вазы склеиваются и сушатся в ящике с песком.
В год из лаборатории выходит около 260 восстановленных предметов. А заказ из Музея на год около 2,5 тысяч в год. Почему так мало получается отреставрировать? Работают в лаборатории всего 8! человек. Восемь специалистов, которые вручную собирают порой хитроумные головоломки. Возьметесь такое собрать?
То то же!
Обожженную глину реставрировать не так сложно, как низкотемпературную или просто высушенную на солнце. Но и такие предметы проходят через руки Мастеров. Сложно приходится - постоянное напряжение глаз, четкость действий, точное соблюдение рецептур клея с учетом рабочего материала. Нюансов масса. Порой в одиночку склеить тяжелую вазу сложно, приходится звать на помощь коллег, чтобы подержали какую-то часть, что-то подклеили, подмазали. Но, за каждым предметом от момента поступления в лабораторию, до момента выхода закреплен один Мастер. Она и ведет экспонат от начала и до конца.
Какие-то предметы уже готовы и ждут очереди отправиться в музейные залы.
Реставрационная лаборатория уникальна. Её опыт перенимают специалисты из регионов. В Екатеринбурге, к примеру, уже 15 лет успешно работает филиал, так сказать, куда приезжают сотрудники Эрмитажа, читают лекции для повышения грамотности специалистов, проводят мастер-классы. В Казани тоже в скором времени заработает своя мастерская. Конечно, зная уровень и опыт петербургских специалистов, другие музеи страны с радостью бы присылали на реставрацию свои экспонаты им, но повторюсь всего восемь человек и огромные списки ожидания. Поэтому значительно выгоднее делиться опытом и учить в регионах коллег выполнять реставрационные работы, хотя бы самые простые.
Сотрудники Эрмитажа сами посещают международные конференции по своей теме, участвуют в археологических раскопках. Как, к примеру, Поздник Анна Ивановна. Ей в этом году исполнилось 75 лет, но она не прекращает трудиться и с живостью рассказывает об экспедициях. Специалисты лаборатории консультируют археологов как нужно доставать из земли хрупкие предметы. Ведь от того как вытащат сосуд зависит насколько сложен будет процесс реставрации и в каком виде он предстанет перед посетителями музея.
В работе с восточными вазами требуется особое умение. Если античные амфоры имеют нехитрые рисунки, то чтобы восстановить китайские или японские вазы нужно четко подобрать краску и нанести ей на изделие. В этом помогают реставраторам аэрографы.
Лавинская Кристина Владимировна художник-реставратор 2 категории работает над старинной вазой.
Через какое-то время сосуд будет как новый. Вот собрать все кусочки, склеить-слепить, нанести рисунок на утраченные части, а также на места склейки работа ювелирная. Какой же усидчивость, терпением и художественным вкусом должен обладать Мастер. Сколько капель души должен вложить в каждое издение. Просто невероятно! Если бы мне показали кучу осколков, а потом готовое изделие то я бы не поверила, что его можно сделать руками. Подумала бы что это просто целый двойник. Поэтому удивляюсь и преклоняюсь перед этими великими и в то же время незримыми Мастерами. Мы их не видим. Посетители Эрмитажа о них ничего не знают, и не представляют весь объем работ, который они проводят. Но эти люди чуткими пальцами творят невозможное, собирают сложные пазлы, которые преподнесла история.
В следующий раз расскажу про фондохранилище Эрмитажа. Туда я тоже заглянула.
- - - - - - - - - - - - - -- - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - - -- - - - - - - - - - - -
Знакомьтесь с интересными темами в моем блоге:
Подписывайтесь на мой Instagram.
Добавляйте мой журнал в друзья, чтобы быть в курсе интересных событий.