Когда по-настоящему страшно. Шторм
Бывало ли вам по-настоящему страшно? Не за близких - здесь отдельный разговор. Страшно за себя. Страшно, потому что действительно волосы чуть ли не выпрыгивают из луковиц, обливаешься холодным потом, пытаешься кричать, но не кричится, шепчешь невесть откуда попавшую на язык молитву и ничего не можешь изменить. Ничего. Это когда шагнул вниз с крыши - то уже все. Только полет, а дальше - спасет тебя куча картонных коробок внизу или нет, ты не знаешь. Единственное ты знаешь, что на это шел добровольно. Правда не всегда предполагал, как ты ЭТО будешь переживать.
И вот одно дело, когда ты лежишь поперек носовой каюты обнимая товарища не из любовных чувств, а потому что хочется не биться во время качки друг о друга, а хотя бы с полчасика зафиксироваться в каком-то статическом положении. А вахту несет опытный капитан, морской волк, прошедший сотни передряг. И ты ему всецело доверяешь. И пусть лодку швыряет. И пусть ты чувствуешь каждую волну, но ты знаешь, что шторм стихнет и все будет хорошо. Потому что наверху КАПИТАН. И другое дело когда шторм, ни черта ни ангела не видно во тьме, мокро, холодно, качает сильно, волны такие высокие, что попадая между ними, кажется, что следующая несомненно обрушится на палубу. Белые гребни порой при свете фонаря видятся где-то в районе краспиц. А за штурвалом стоишь ты и рядом твой напарник по вахте. Движок уже несколько часов назад как сломался. Паруса стоят небольшие, лодка несется, волны бьются о борта. И от того как грамотно успеешь отработать очередную волну рулем зависит что будет дальше.
И только большая ответственность, стыд - не подведи команду, не будь тряпкой, удерживают тебя, чтобы не впасть в ступор, не начать биться в истерике, не заползти в угол и тихо там дрожать, не плакать. Хотя нет. Слезы текут из глаз, не давая видеть те самые гребни волн у краспиц, потому что регулярно раз в несколько минут ты получаешь хорошую морскую оплеуху ледяной и горько-соленой волны. Какой платок, вы о чем. Оботрешься рукавом непрома, оближешь губы - и все лицо горит, и глаза горят. И через несколько минут еще одна охлаждающе-бодрящая оплеуха. И ты ужасно боишься, потому что впервые попадаешь в такую погоду, впервые управляешь лодкой в такую погоду, вообще первые сутки на этой лодке, и что дальше будет никто не знает. Конечно же потом будет хорошая погода и штиль, но когда? Хватит ли сил и эмоций это пережить? Выдержишь ли ты свои 4 часа вахты, а потом еще 4 часа лежания внизу в полузабытьи. Хватит ли сил потом стащить мокрый непром - лишь одним усилием мозга ты его снимаешь, потому что минутка слабости сейчас - долгие часы в холодной и мокрой каюте, в мерзком спальнике. Ну уж нет, почти рычишь ты на себя, глубоко вдыхаешь, материшься, стаскиваешь непром и даже вешаешь его типа дать стечь воде, и принимаешь горизонтальное положение. Но это все потом. А сейчас ты стоишь на вахте практически засыпаешь и трындишь со своим товарищем. А потом за штурвал встанет товарищ и ты будешь опять трындеть с ним, и продолжать бояться, вот разве что будешь сидеть спиной к волнам и бодрящие соленые ванные для лица будет принимать капюшон непрома.
Под конец вахты ты уже мечтаешь о коротком забытьи, падаешь в каюту и ощущаешь тошнотворный запах дизеля. Успокаивая себя, что это пройдет, пытаешься отключиться. Но запах преследует - капитан с начальником второй вахты чинили движок, к счастью фильтры удалось поменять, а запах остался. Остался в твоей каюте. И ты понимаешь что вот все. Привет морская болезнь. И тело уже тебя совершенно не слушается, в глазах круги, но мозг отчаянно кричит, что надо выбраться наружу, иначе потом тебе все отмывать свою каюту. И лень вышвыривает тебя в одном белье и босиком на штормовую палубу. Впрочем, лодку мыть тоже не очень хочется, поэтому рыбкой летишь под нижние леера, чувствуешь, что на волне это происходит еще быстрее ,и в последний момент капитан хватает тебя за ноги. Висишь за бортом долго, или кажется, что долго. Уже ничего не страшно. Капитан протягивает воду. Как помню - детская от Фрутоняни. Чистейшая вода кажется адски сладкой. Не просто приторной, а именно адски сладкой. Спускаешься в каюту, натягиваешь мокрый непром, садишься на пол кокпита и вот тут практически на плече у капитана начинаешь реветь и признаваться, что было очень страшно. От эмоций никуда не уйти. Через какое-то время осознаешь, что через три с небольшим часа опять твоя вахта, быстро забиваешься в каюту, а через час тебя поднимают, потому что опять аврал. Надо добирать паруса, вроде бы и без того уже маленькие тряпочки. И опять умываешься горько-солеными волнами, крутишь лебедку, тянешь шкоты: работа и ничего кроме неё. Некогда больше бояться. Идешь спать. Слышишь как врубают движок. Как он внезапно глохнет и снова аврал. За считанные секунды впрыгиваешь в непром и сапоги, надеваешь обвязку со страховкой, выбегаешь на палубу. И на корме, зажав борт лодки ногами, полулежа на нем, копошишься около технических отверстий топливной системы. Что-то качаешь ручной помпой, где-то затыкаешь отверстия ветошью. Качнет лодку и можешь соскользнуть с борта - хоть и привязан, все равно страшно. Но еще страшнее, что движок не пашет, мы в шторме и часть команды недееспособна от качки.
Но после шторма приходит всегда хорошая погода. Дождались мы её и в тот раз у берега Корсики.
И вот одно дело, когда ты лежишь поперек носовой каюты обнимая товарища не из любовных чувств, а потому что хочется не биться во время качки друг о друга, а хотя бы с полчасика зафиксироваться в каком-то статическом положении. А вахту несет опытный капитан, морской волк, прошедший сотни передряг. И ты ему всецело доверяешь. И пусть лодку швыряет. И пусть ты чувствуешь каждую волну, но ты знаешь, что шторм стихнет и все будет хорошо. Потому что наверху КАПИТАН. И другое дело когда шторм, ни черта ни ангела не видно во тьме, мокро, холодно, качает сильно, волны такие высокие, что попадая между ними, кажется, что следующая несомненно обрушится на палубу. Белые гребни порой при свете фонаря видятся где-то в районе краспиц. А за штурвалом стоишь ты и рядом твой напарник по вахте. Движок уже несколько часов назад как сломался. Паруса стоят небольшие, лодка несется, волны бьются о борта. И от того как грамотно успеешь отработать очередную волну рулем зависит что будет дальше.
И только большая ответственность, стыд - не подведи команду, не будь тряпкой, удерживают тебя, чтобы не впасть в ступор, не начать биться в истерике, не заползти в угол и тихо там дрожать, не плакать. Хотя нет. Слезы текут из глаз, не давая видеть те самые гребни волн у краспиц, потому что регулярно раз в несколько минут ты получаешь хорошую морскую оплеуху ледяной и горько-соленой волны. Какой платок, вы о чем. Оботрешься рукавом непрома, оближешь губы - и все лицо горит, и глаза горят. И через несколько минут еще одна охлаждающе-бодрящая оплеуха. И ты ужасно боишься, потому что впервые попадаешь в такую погоду, впервые управляешь лодкой в такую погоду, вообще первые сутки на этой лодке, и что дальше будет никто не знает. Конечно же потом будет хорошая погода и штиль, но когда? Хватит ли сил и эмоций это пережить? Выдержишь ли ты свои 4 часа вахты, а потом еще 4 часа лежания внизу в полузабытьи. Хватит ли сил потом стащить мокрый непром - лишь одним усилием мозга ты его снимаешь, потому что минутка слабости сейчас - долгие часы в холодной и мокрой каюте, в мерзком спальнике. Ну уж нет, почти рычишь ты на себя, глубоко вдыхаешь, материшься, стаскиваешь непром и даже вешаешь его типа дать стечь воде, и принимаешь горизонтальное положение. Но это все потом. А сейчас ты стоишь на вахте практически засыпаешь и трындишь со своим товарищем. А потом за штурвал встанет товарищ и ты будешь опять трындеть с ним, и продолжать бояться, вот разве что будешь сидеть спиной к волнам и бодрящие соленые ванные для лица будет принимать капюшон непрома.
Под конец вахты ты уже мечтаешь о коротком забытьи, падаешь в каюту и ощущаешь тошнотворный запах дизеля. Успокаивая себя, что это пройдет, пытаешься отключиться. Но запах преследует - капитан с начальником второй вахты чинили движок, к счастью фильтры удалось поменять, а запах остался. Остался в твоей каюте. И ты понимаешь что вот все. Привет морская болезнь. И тело уже тебя совершенно не слушается, в глазах круги, но мозг отчаянно кричит, что надо выбраться наружу, иначе потом тебе все отмывать свою каюту. И лень вышвыривает тебя в одном белье и босиком на штормовую палубу. Впрочем, лодку мыть тоже не очень хочется, поэтому рыбкой летишь под нижние леера, чувствуешь, что на волне это происходит еще быстрее ,и в последний момент капитан хватает тебя за ноги. Висишь за бортом долго, или кажется, что долго. Уже ничего не страшно. Капитан протягивает воду. Как помню - детская от Фрутоняни. Чистейшая вода кажется адски сладкой. Не просто приторной, а именно адски сладкой. Спускаешься в каюту, натягиваешь мокрый непром, садишься на пол кокпита и вот тут практически на плече у капитана начинаешь реветь и признаваться, что было очень страшно. От эмоций никуда не уйти. Через какое-то время осознаешь, что через три с небольшим часа опять твоя вахта, быстро забиваешься в каюту, а через час тебя поднимают, потому что опять аврал. Надо добирать паруса, вроде бы и без того уже маленькие тряпочки. И опять умываешься горько-солеными волнами, крутишь лебедку, тянешь шкоты: работа и ничего кроме неё. Некогда больше бояться. Идешь спать. Слышишь как врубают движок. Как он внезапно глохнет и снова аврал. За считанные секунды впрыгиваешь в непром и сапоги, надеваешь обвязку со страховкой, выбегаешь на палубу. И на корме, зажав борт лодки ногами, полулежа на нем, копошишься около технических отверстий топливной системы. Что-то качаешь ручной помпой, где-то затыкаешь отверстия ветошью. Качнет лодку и можешь соскользнуть с борта - хоть и привязан, все равно страшно. Но еще страшнее, что движок не пашет, мы в шторме и часть команды недееспособна от качки.
Но после шторма приходит всегда хорошая погода. Дождались мы её и в тот раз у берега Корсики.