(no subject)
"Вот и дураки пошли", - сказал К.
Я оглянулся, теплый ветер бегал по полю, пригибал еще неразросшиеся травы к земле, тихо, не сминая. Дураками здесь называли белые пушистые цветы. Почему, бог весть, вероятно из-за способности этих некрасивых растений портить пейзаж своей неуместностью: глупость жизнеспособна, печаль вечна.
"Трава еще останется, а эти вешки все пропадут под дураками. - махнув на ульи, продолжил К., - Мир здесь простой не только у людей, Виктор".
"Меня съело молоко?" - процитировал я Андреаса.
"Не знаю, Виктор... Но... нам хватает воска на свечи и перги. Мед здесь нечистый".
Помолчали. "Потерпите еще немного, мы почти пришли".
Отец К. намеревался показать мне ульи, крышки которых были сделаны из икон. "Это не нужно говорить мне, но это лучшее место для смерти. Здесь любят падать камнями птицы. Взгляните." Он указал на куст. Под ним лежали три почерневших стрижа.
(Желудок утенка. Декабрь 2014 - декабрь 2015)
Я оглянулся, теплый ветер бегал по полю, пригибал еще неразросшиеся травы к земле, тихо, не сминая. Дураками здесь называли белые пушистые цветы. Почему, бог весть, вероятно из-за способности этих некрасивых растений портить пейзаж своей неуместностью: глупость жизнеспособна, печаль вечна.
"Трава еще останется, а эти вешки все пропадут под дураками. - махнув на ульи, продолжил К., - Мир здесь простой не только у людей, Виктор".
"Меня съело молоко?" - процитировал я Андреаса.
"Не знаю, Виктор... Но... нам хватает воска на свечи и перги. Мед здесь нечистый".
Помолчали. "Потерпите еще немного, мы почти пришли".
Отец К. намеревался показать мне ульи, крышки которых были сделаны из икон. "Это не нужно говорить мне, но это лучшее место для смерти. Здесь любят падать камнями птицы. Взгляните." Он указал на куст. Под ним лежали три почерневших стрижа.
(Желудок утенка. Декабрь 2014 - декабрь 2015)