история о том, как я вернула себе свою силу, а сыну - ЕГО имя.
Я почему-то стабильно молчу о ситуациях, в которых меня изнасиловали. Особенно тогда, когда это сделал близкий человек или человек, к которому много благодарности есть тем не менее. И оказываюсь в полном одиночестве в своей боли.
Об истории, которой я хочу поделиться, знают многие мои подруги, наверное, все. В женских кругах, когда приходится к месту, я рассказываю ее, всегда коротко, стесняясь, и все в ожидании исцеления, ну когда же меня отпустит, я ведь столько раз уже проговорила это и получила сочувствие.
Я была как сапожник без сапог. Сама постоянно проводя ритуал Закрывания родов, исцеляя зацепки женщины с родов, не могла справиться со своей.
А сегодня история завершилась, и ее финальной точкой будет то, что я сейчас пишу этот пост. И что я не промолчу об этом.
Вы многие, читающие меня, наверное, знаете, с каким трепетом я ждала лучика. Те, что попросились ко мне под замок, могли видеть самые тревожные посты в беременность, особенно перед родами. Для меня путь той беременности сам по себе уже был инициацией, я очень повзрослела, и так и ощущала происходящее со мной: что сначала моя душа прорастала через смерть, а потом ее духовное вчеловечивание происходило через новую жизнь. Я боялась родов как вершины этого периода - смотрения своей Жизни в Глаза. Я боялась родов как боятся страшного суда, своего личного. Я ждала своих родов как возможность посмотреть в Глаза Богу, как возможность не вычувствовать его по крупицам из всего, что меня окружает, опираясь на зыбкую веру, а вот напрямую, горячо, без двойных трактовок - на расправленную ладонь Его (Ее) - так.
И никого я не хотела в своих родах. Разве что папу Лукьяна, но это не сложилось. Ни акушерку, хотя у меня была возможность ее присутствия и даже бесплатно, ни доулу ( о сколько, дорогие мои, спасибо!!!, подруг - предлагали мне свою помощь в встречании Лукьяна), никого, никого, никогошеньки.
Но буквально за несколько дней перед родами я выхватила в словесно-мыслительный уровень - желание - фотографий с родов, с тем, чтобы вот это - "одной", ну хоть Кто-то увидел потом, это как эффект признания, о котором я писала вот тут. И я пригласила в свое пространство фотографа на роды.
Я как доула, да и вы, как мамы, прекрасно знаете, что значит - доверить кому-то пространство своих родов. Это сакрально, это интимно, это священно. Но представьте себе, что пространство рождения Лукьяшки было для меня неизмеримо большей интимностью, в разы сильнее - священным и невероятно уязвимо-глубоко-моим, еще больше, чем бывает обычно. И только ее я пустила.
И не жалею об этом. Мои роды были прекрасными, светлыми, солнечными. Такими, знаете, как топот ножек по квартире и детский смех, такими, как залитая солнцем деревянная веранда и одуванчики в пронзительно-зеленой траве. Они были как поцелуи двух любящих друг друга состарившихся людей, прошедших в совместной судьбе очень многое, очень разное. Как буддистский храм, в котором легко и светло на душе.
И фотограф вписалась в них верно, правильно. Ненавязчиво, но умудрившись запечатлеть все самые нужные, самые точные моменты.
Я очень благодарна ей за ее работу.
Но дальше случилось то, из-за чего я и пишу этот пост, спустя полтора года. Она узнала, как я хочу назвать своего сына. Что имя моего сына - Лукьян. И ей это причинило боль. Потому что таким же совершенно именем зовут ее сына. И надо сказать, что само имя несколько лет назад я, действительно, впервые услышала от нее. И на 5ый день от своих родов, вот в таком еще раскрывшемся, крайне уязвимом состоянии, я слушала с утра до вечера, и получала письма, и читала ее сообщение в соцсети, где меня обсуждали ее подружки, что я и "украла имя", и что фантазии у меня нет, равно как и своей индивидуальности тоже, раз я только повторюшничаю, но это все ерунда, по сравнению с более тонкими, но более глубокими ударами. Я, оказывается, всю жизнь живя по душе, плюю, сколь больными могут быть мои решения для окружающих, что ради своего хочу, я готова ногами топтаться по чужим душам, что я абсолютная эгоистка и вот такого грубоко, оценочного, говнополивательно характера вещи. Я извинялась, что причинаю боль, старалась помочь ей и не отворачиваться, но каждое, совершенно каждое мое слово воспринималось с еще большим присутпом агрессии и поводом меня оскорблять. И тогда я просто закрылась.
Но имя я дала ровно то, что дала. Потому что глубоко уверена, что имена не "придумываются", а они есть. Буквально недавно я была в родах, и пока делала массаж мамочке на схватке, задумалась" Интересно, кто бы там у нее мог быть? Наверное, девочка... Интересно, а как бы могли в этой семье, вот для них, какие они есть, - звать девочку?" И родился ответ в душе, легко, играюче - Алиса. Ну, и все. Дальше я и думать об этом забыла, и уж тем более не стала говорить об этом родителям, не мое это дело. Однако, через несколько дней после родов я задаю вопрос маме - ну, как назвали? - Алиса, - звучит в ответ. У меня, честно говоря, мурашки по спине побежали.
И это не единственный случай. Не со своими детками - уже второй. Своих я тоже - вычувствываю. Имена никогда не из головы у меня. И для меня назвать иначе - это как предать своего собственного ребенка.
Этот человек, фотограф, потом нашла великолепный способ отомстить мне, да так, что я даже не имею юридичсекого права рассказать о нем)) Это горькие смайлики.
Но полтора года жизни моего сыночка, каждый раз, когда я говорю кому-то, как его зовут - я сжимаюсь внутри от ощущения на уровне девочки, что я плохая. И голова моя все понимала, но это было вбито как импринтинг, как нечто, что выше разума - конечно, ведь произошло в период после родов. Я постоянно, смотря на фотографии, кроме радости, испытываю укол боли за то, чем они дались мне, и как нагло, без какого-либо уважения, что я роженица, она ворвалась ко мне в гнездо и бесконечно "якала" в нем, оскобляя. Я постоянно утыкалась в безвозратность тех первых дней и ощущение, что у меня их подукрали. Но с именем - будто насрали (пардоньте за французкий, но никак иначе) плотненько так, граммотно на всю жизнь.
И вот сегодня в самом конце учебного дня, Сестра Морнигстар спросила, есть ли у кого какие-то незавершенности с родов, что-то непережитое, непонятое. И я решилась рассказать. Вслух. Признать свою боль. И вернуть себе имя своего сына. И вместе с ним всю глубину этого, что стоит за ним. Ведь имя ребенка для матери - это самое сладкое слово на свете...
И мы провели ритуал.
Много женщин, много, много, 15 вас было? больше? мне казалось, что это женщины всего мира :) Встали в круг, а мне сотворили гнездо-лежбище по центру и устроили меня так, словно я вот недавно родила малыша. Сказали лечь, закрыть глаза и кормить Лукьянчика. Что мы с ним и делали. а они стали петь на разные, красивые, глубокие и высокие, нежные как дыхание матери и уверенные как клич победы - разными интонациями Слова: "Лукьян! Мы тебя любим! Лукьян! Мы тебя любим! Лукьян мы тебя любим!" Кто-то, кто говорит только по-английски, пропевал имя его как "Лукеан", что в контексте того, что его так называют дети, стало для меня его тем же, но как бы вторым, _его_ именем. Океанчик мой, океан света. Меня окрапляли водой, и всеми стихиями, меня мазали прекрасными, благоухающими розами маслами, и мне ... целовали ноги. Меня гладили и выкрикивали и шептали - "Чудесный ребенок! Прекрасный малыш! Красивый Лукьян! Ты совершенный, Лукьян!
Что я чувствовала? Силу. Силище женской любви. Возвращение себе - своего. Тех украденных дней. Радость Лукьяну! Господи, вы можете себе представить, как не хватало мне ее в контексте отсутствия рядом папы, бабушек, дедушек, теть, дядь Лукьяна?.. Это все вернулось сегодня.
И в самом конце каждая женщина круга сказала мне, а я ей: "Я принадлежу тебе, а ты принадлежишь мне", и мы обнимались. И иногда кто-то еще успевал шепнуть какое-то пожелание или напутствие мне на ушко.
Спасибо вам, женщины, нам, женщины, за то, какиеми сострадательными мы умеем быть, открытыми, сколько в нас матери-земли, природы, любви.. Спасибо.
И спасибо тебе, **, за то, что через тебя когда-то я услышала имя своего будущего сына.
И я очень прошу вас, прочитавших это, быть аккуратными в комментариях. История угадываемая, и я уже нахожусь в потенциально конфликтной ситуации. А также прошу помнить, что естественно, написанное мной, - это субъективно, равно как если бы история была рассказанная ею, и все бы звучало, вероятно, совсем иначе.
Спасибо и вам за то, что мне есть куда прийти и как бы "на весь мир" прокричать в женском Кругу - я свободна! Я сильна.
И имя моего сына - Лукьян.
Подруги, у кого есть мордочки светящегося Лукьнца? Бросьте штуку- другую в комменты))
Об истории, которой я хочу поделиться, знают многие мои подруги, наверное, все. В женских кругах, когда приходится к месту, я рассказываю ее, всегда коротко, стесняясь, и все в ожидании исцеления, ну когда же меня отпустит, я ведь столько раз уже проговорила это и получила сочувствие.
Я была как сапожник без сапог. Сама постоянно проводя ритуал Закрывания родов, исцеляя зацепки женщины с родов, не могла справиться со своей.
А сегодня история завершилась, и ее финальной точкой будет то, что я сейчас пишу этот пост. И что я не промолчу об этом.
Вы многие, читающие меня, наверное, знаете, с каким трепетом я ждала лучика. Те, что попросились ко мне под замок, могли видеть самые тревожные посты в беременность, особенно перед родами. Для меня путь той беременности сам по себе уже был инициацией, я очень повзрослела, и так и ощущала происходящее со мной: что сначала моя душа прорастала через смерть, а потом ее духовное вчеловечивание происходило через новую жизнь. Я боялась родов как вершины этого периода - смотрения своей Жизни в Глаза. Я боялась родов как боятся страшного суда, своего личного. Я ждала своих родов как возможность посмотреть в Глаза Богу, как возможность не вычувствовать его по крупицам из всего, что меня окружает, опираясь на зыбкую веру, а вот напрямую, горячо, без двойных трактовок - на расправленную ладонь Его (Ее) - так.
И никого я не хотела в своих родах. Разве что папу Лукьяна, но это не сложилось. Ни акушерку, хотя у меня была возможность ее присутствия и даже бесплатно, ни доулу ( о сколько, дорогие мои, спасибо!!!, подруг - предлагали мне свою помощь в встречании Лукьяна), никого, никого, никогошеньки.
Но буквально за несколько дней перед родами я выхватила в словесно-мыслительный уровень - желание - фотографий с родов, с тем, чтобы вот это - "одной", ну хоть Кто-то увидел потом, это как эффект признания, о котором я писала вот тут. И я пригласила в свое пространство фотографа на роды.
Я как доула, да и вы, как мамы, прекрасно знаете, что значит - доверить кому-то пространство своих родов. Это сакрально, это интимно, это священно. Но представьте себе, что пространство рождения Лукьяшки было для меня неизмеримо большей интимностью, в разы сильнее - священным и невероятно уязвимо-глубоко-моим, еще больше, чем бывает обычно. И только ее я пустила.
И не жалею об этом. Мои роды были прекрасными, светлыми, солнечными. Такими, знаете, как топот ножек по квартире и детский смех, такими, как залитая солнцем деревянная веранда и одуванчики в пронзительно-зеленой траве. Они были как поцелуи двух любящих друг друга состарившихся людей, прошедших в совместной судьбе очень многое, очень разное. Как буддистский храм, в котором легко и светло на душе.
И фотограф вписалась в них верно, правильно. Ненавязчиво, но умудрившись запечатлеть все самые нужные, самые точные моменты.
Я очень благодарна ей за ее работу.
Но дальше случилось то, из-за чего я и пишу этот пост, спустя полтора года. Она узнала, как я хочу назвать своего сына. Что имя моего сына - Лукьян. И ей это причинило боль. Потому что таким же совершенно именем зовут ее сына. И надо сказать, что само имя несколько лет назад я, действительно, впервые услышала от нее. И на 5ый день от своих родов, вот в таком еще раскрывшемся, крайне уязвимом состоянии, я слушала с утра до вечера, и получала письма, и читала ее сообщение в соцсети, где меня обсуждали ее подружки, что я и "украла имя", и что фантазии у меня нет, равно как и своей индивидуальности тоже, раз я только повторюшничаю, но это все ерунда, по сравнению с более тонкими, но более глубокими ударами. Я, оказывается, всю жизнь живя по душе, плюю, сколь больными могут быть мои решения для окружающих, что ради своего хочу, я готова ногами топтаться по чужим душам, что я абсолютная эгоистка и вот такого грубоко, оценочного, говнополивательно характера вещи. Я извинялась, что причинаю боль, старалась помочь ей и не отворачиваться, но каждое, совершенно каждое мое слово воспринималось с еще большим присутпом агрессии и поводом меня оскорблять. И тогда я просто закрылась.
Но имя я дала ровно то, что дала. Потому что глубоко уверена, что имена не "придумываются", а они есть. Буквально недавно я была в родах, и пока делала массаж мамочке на схватке, задумалась" Интересно, кто бы там у нее мог быть? Наверное, девочка... Интересно, а как бы могли в этой семье, вот для них, какие они есть, - звать девочку?" И родился ответ в душе, легко, играюче - Алиса. Ну, и все. Дальше я и думать об этом забыла, и уж тем более не стала говорить об этом родителям, не мое это дело. Однако, через несколько дней после родов я задаю вопрос маме - ну, как назвали? - Алиса, - звучит в ответ. У меня, честно говоря, мурашки по спине побежали.
И это не единственный случай. Не со своими детками - уже второй. Своих я тоже - вычувствываю. Имена никогда не из головы у меня. И для меня назвать иначе - это как предать своего собственного ребенка.
Этот человек, фотограф, потом нашла великолепный способ отомстить мне, да так, что я даже не имею юридичсекого права рассказать о нем)) Это горькие смайлики.
Но полтора года жизни моего сыночка, каждый раз, когда я говорю кому-то, как его зовут - я сжимаюсь внутри от ощущения на уровне девочки, что я плохая. И голова моя все понимала, но это было вбито как импринтинг, как нечто, что выше разума - конечно, ведь произошло в период после родов. Я постоянно, смотря на фотографии, кроме радости, испытываю укол боли за то, чем они дались мне, и как нагло, без какого-либо уважения, что я роженица, она ворвалась ко мне в гнездо и бесконечно "якала" в нем, оскобляя. Я постоянно утыкалась в безвозратность тех первых дней и ощущение, что у меня их подукрали. Но с именем - будто насрали (пардоньте за французкий, но никак иначе) плотненько так, граммотно на всю жизнь.
И вот сегодня в самом конце учебного дня, Сестра Морнигстар спросила, есть ли у кого какие-то незавершенности с родов, что-то непережитое, непонятое. И я решилась рассказать. Вслух. Признать свою боль. И вернуть себе имя своего сына. И вместе с ним всю глубину этого, что стоит за ним. Ведь имя ребенка для матери - это самое сладкое слово на свете...
И мы провели ритуал.
Много женщин, много, много, 15 вас было? больше? мне казалось, что это женщины всего мира :) Встали в круг, а мне сотворили гнездо-лежбище по центру и устроили меня так, словно я вот недавно родила малыша. Сказали лечь, закрыть глаза и кормить Лукьянчика. Что мы с ним и делали. а они стали петь на разные, красивые, глубокие и высокие, нежные как дыхание матери и уверенные как клич победы - разными интонациями Слова: "Лукьян! Мы тебя любим! Лукьян! Мы тебя любим! Лукьян мы тебя любим!" Кто-то, кто говорит только по-английски, пропевал имя его как "Лукеан", что в контексте того, что его так называют дети, стало для меня его тем же, но как бы вторым, _его_ именем. Океанчик мой, океан света. Меня окрапляли водой, и всеми стихиями, меня мазали прекрасными, благоухающими розами маслами, и мне ... целовали ноги. Меня гладили и выкрикивали и шептали - "Чудесный ребенок! Прекрасный малыш! Красивый Лукьян! Ты совершенный, Лукьян!
Что я чувствовала? Силу. Силище женской любви. Возвращение себе - своего. Тех украденных дней. Радость Лукьяну! Господи, вы можете себе представить, как не хватало мне ее в контексте отсутствия рядом папы, бабушек, дедушек, теть, дядь Лукьяна?.. Это все вернулось сегодня.
И в самом конце каждая женщина круга сказала мне, а я ей: "Я принадлежу тебе, а ты принадлежишь мне", и мы обнимались. И иногда кто-то еще успевал шепнуть какое-то пожелание или напутствие мне на ушко.
Спасибо вам, женщины, нам, женщины, за то, какиеми сострадательными мы умеем быть, открытыми, сколько в нас матери-земли, природы, любви.. Спасибо.
И спасибо тебе, **, за то, что через тебя когда-то я услышала имя своего будущего сына.
И я очень прошу вас, прочитавших это, быть аккуратными в комментариях. История угадываемая, и я уже нахожусь в потенциально конфликтной ситуации. А также прошу помнить, что естественно, написанное мной, - это субъективно, равно как если бы история была рассказанная ею, и все бы звучало, вероятно, совсем иначе.
Спасибо и вам за то, что мне есть куда прийти и как бы "на весь мир" прокричать в женском Кругу - я свободна! Я сильна.
И имя моего сына - Лукьян.
Подруги, у кого есть мордочки светящегося Лукьнца? Бросьте штуку- другую в комменты))