Роженице
Тебе, приведшей в этот мир сегодня, в 03.20. новую женщину, посвящается
О человечной красоте
Ты так красива! - это были первые мои слова, когда я вошла в полумрак твоего родового пространства. Ты так красива - думала я, когда ты трудилась, чтобы дать новую жизнь. Я любовалась тобой...
Если бы я умела рисовать все так, как я вижу, я бы запечатлела невероятно красивую простоту твоих линий - тонкую талию, линии, плавно раздваивающиеся вширь - к округлым бедрам, беззащитные в своей силе - линии ног - хрупкие как первая трава - щиколотки и колени, твой очень по-человечески _живой_ живот, опускающийся вниз по мере раскрытия выхода для ребенка на свет.
Ты так красива...
Если бы я умела сочинять музыку, я смогла бы передать в звуках - твои нежные, женственные стоны, полные любви, когда понимаешь, что секс - это так мелко, когда о нем говорят как о сексе, и так глубоко и широко - когда как о любви, и эти стоны - о любви, и неважно тогда о зачатии ли - в слиянии с мужчиной, или о рождении - в слиянии со своим ребенком. Твои стоны, и "о", переходящее в старательное рычание.
Господи, ты так красива!!!
Если бы я умела вылепливать или... я бы передала красоту слипшихся, спутанных мокрых прядей волос на твоем лице, пересыхающие губы, и как ты закусываешь их. Я бы передала холод мелкого пота на твоем крестце... пока ты трудишься. пока ты трудишься над самым главным - над жизнью.
Каждая из нас так хочет быть богиней в своих родах, быть красивой, быть сильной, одухотворенной... Мы, ведающие красоту свободного рождения, так часто говорим о родах как о духовном событии, и так расстраиваемся, если плачем. Или если боимся. Если уязвимы в своей открытости, наивности по отношению к ощущениям в теле. Но именно в этом... именно в этом - так много куда более прекрасного, чем божественного, и прекрасность эта - в человечности, сила эта - в женской слабости - в "я боюсь", и "не уходи никуда от меня"
Я пишу это тебе, Сашенька, и пишу каждой Роженице, так как каждая из нас - красива Там.
Ты такая молодец. Я так горжусь тобой...
любой.
О человечной красоте
Ты так красива! - это были первые мои слова, когда я вошла в полумрак твоего родового пространства. Ты так красива - думала я, когда ты трудилась, чтобы дать новую жизнь. Я любовалась тобой...
Если бы я умела рисовать все так, как я вижу, я бы запечатлела невероятно красивую простоту твоих линий - тонкую талию, линии, плавно раздваивающиеся вширь - к округлым бедрам, беззащитные в своей силе - линии ног - хрупкие как первая трава - щиколотки и колени, твой очень по-человечески _живой_ живот, опускающийся вниз по мере раскрытия выхода для ребенка на свет.
Ты так красива...
Если бы я умела сочинять музыку, я смогла бы передать в звуках - твои нежные, женственные стоны, полные любви, когда понимаешь, что секс - это так мелко, когда о нем говорят как о сексе, и так глубоко и широко - когда как о любви, и эти стоны - о любви, и неважно тогда о зачатии ли - в слиянии с мужчиной, или о рождении - в слиянии со своим ребенком. Твои стоны, и "о", переходящее в старательное рычание.
Господи, ты так красива!!!
Если бы я умела вылепливать или... я бы передала красоту слипшихся, спутанных мокрых прядей волос на твоем лице, пересыхающие губы, и как ты закусываешь их. Я бы передала холод мелкого пота на твоем крестце... пока ты трудишься. пока ты трудишься над самым главным - над жизнью.
Каждая из нас так хочет быть богиней в своих родах, быть красивой, быть сильной, одухотворенной... Мы, ведающие красоту свободного рождения, так часто говорим о родах как о духовном событии, и так расстраиваемся, если плачем. Или если боимся. Если уязвимы в своей открытости, наивности по отношению к ощущениям в теле. Но именно в этом... именно в этом - так много куда более прекрасного, чем божественного, и прекрасность эта - в человечности, сила эта - в женской слабости - в "я боюсь", и "не уходи никуда от меня"
Я пишу это тебе, Сашенька, и пишу каждой Роженице, так как каждая из нас - красива Там.
Ты такая молодец. Я так горжусь тобой...
любой.