ВЧЕРА ОТМЕЧАЛСЯ ДЕНЬ ПОЛИТИЧЕСКИХ РЕПРЕССИЙ
Вчера отмечался день политических репрессий. Моей семьи, родительской, они коснулись только косвенно. Зато и маме, и бабушке, а самое главное дедушке, моего мужа, досталось по полной программе.
Иван Семёнович Жаворонков (дедушка) был не только заместителем наркома Ногина, но и сугубым практиком. Сам из Иванова. Там на ткацкой фабрике был инженером. Потом, по семейной молве, он нашёл какую-то глину, очень способствующую производству текстиля. Неведомыми путями попал в Москву и быстро попал, как сейчас говорят, "в обойму". Но в 30-м был арестован, как враг народа, по делу промпартии. Заметьте - в 30-м!
Да, потом ему дали - поселение, то есть 101-й километр как минимум. В Москву вернулся в конце 50-х. В 1962 умер, не приспособившись к новой жизни.
И что в итоге?
Жена (бабушка мужа) стойко пережила испытание. Выходила, выкормила, войну пережили (знаю, как, какими жертвами и усилиями). Замуж более не выходила. Работала (Институт благородных девиц, как ни как), вырастила двоих внуков и почила, не дожив нескольких месяцев до московской олимпиады.
Люся. Дочка Ивана Семёновича и мама мужа - моя свекровь. Всю жизнь "болела" этой темой. И дело не в том, что к моменту ареста отца, она действительно болела туберкулёзом. А дело в том, что отца на не знала и не видела.
Уже много позже, когда было позволено что-то спрашивать и что-то говорить, моя свекровь Людмила Ивановна, надо сказать прежде, что она была редактором на радио за границу, в частности, вещания на скандинавские страны, так как в МГУ изучила на филфаке кроме прочего и шведский язык, сугубо разрыла эту историю с вхождением во всяческие архивы. Она стала членом общества мемориал. Она была признана, как жертва репрессий. Ей платили повышенную пенсию в последние её годы.
И что?
По крайней мере три поколения обездоленных людей.
Бабушка-дедушка - это раз, и это не обсуждается. Два - их дочка Люся - безотцовщина, как ни крути. Патронажная сестра во время войны, дежурная по сбрасыванию с крыш "зажигалок", примерная студентка МГУ, вышла замуж, родила первенца (моего мужа). И вот вам папа, получите - абсолютно ничего не понимающий в советской действительности.
Ну и внуки, по крайней мере, тоже потерпевшие - разрыв БЕЗ НЕДОСТАЮЩЕГО ЗВЕНА чреват последствиями для будущего поколения.
Можно много глупостей в жизни совершить, но НЕ РАЗРЫВАЙТЕ СВЯЗЬ ВРЕМЁН.
А теперь, я покажу вам текстиль, который производила фабрика дедушки. До сегодня дожили занавески, скатерти и салфетки. У меня есть только салфетки, но их много, может 12, может и 18? С вышитым инициалом "Ж". Это память об Иване Семёновиче. Два варианта: подальше и поближе.
Иван Семёнович Жаворонков (дедушка) был не только заместителем наркома Ногина, но и сугубым практиком. Сам из Иванова. Там на ткацкой фабрике был инженером. Потом, по семейной молве, он нашёл какую-то глину, очень способствующую производству текстиля. Неведомыми путями попал в Москву и быстро попал, как сейчас говорят, "в обойму". Но в 30-м был арестован, как враг народа, по делу промпартии. Заметьте - в 30-м!
Да, потом ему дали - поселение, то есть 101-й километр как минимум. В Москву вернулся в конце 50-х. В 1962 умер, не приспособившись к новой жизни.
И что в итоге?
Жена (бабушка мужа) стойко пережила испытание. Выходила, выкормила, войну пережили (знаю, как, какими жертвами и усилиями). Замуж более не выходила. Работала (Институт благородных девиц, как ни как), вырастила двоих внуков и почила, не дожив нескольких месяцев до московской олимпиады.
Люся. Дочка Ивана Семёновича и мама мужа - моя свекровь. Всю жизнь "болела" этой темой. И дело не в том, что к моменту ареста отца, она действительно болела туберкулёзом. А дело в том, что отца на не знала и не видела.
Уже много позже, когда было позволено что-то спрашивать и что-то говорить, моя свекровь Людмила Ивановна, надо сказать прежде, что она была редактором на радио за границу, в частности, вещания на скандинавские страны, так как в МГУ изучила на филфаке кроме прочего и шведский язык, сугубо разрыла эту историю с вхождением во всяческие архивы. Она стала членом общества мемориал. Она была признана, как жертва репрессий. Ей платили повышенную пенсию в последние её годы.
И что?
По крайней мере три поколения обездоленных людей.
Бабушка-дедушка - это раз, и это не обсуждается. Два - их дочка Люся - безотцовщина, как ни крути. Патронажная сестра во время войны, дежурная по сбрасыванию с крыш "зажигалок", примерная студентка МГУ, вышла замуж, родила первенца (моего мужа). И вот вам папа, получите - абсолютно ничего не понимающий в советской действительности.
Ну и внуки, по крайней мере, тоже потерпевшие - разрыв БЕЗ НЕДОСТАЮЩЕГО ЗВЕНА чреват последствиями для будущего поколения.
Можно много глупостей в жизни совершить, но НЕ РАЗРЫВАЙТЕ СВЯЗЬ ВРЕМЁН.
А теперь, я покажу вам текстиль, который производила фабрика дедушки. До сегодня дожили занавески, скатерти и салфетки. У меня есть только салфетки, но их много, может 12, может и 18? С вышитым инициалом "Ж". Это память об Иване Семёновиче. Два варианта: подальше и поближе.