Эротические ощущени от композиции.
Полуслепой охотник скрывается в черноте мрака, сливаясь с ним. Крадется к своей добыче, скользя за ней всеми тенями, отбрасываемыми вокруг. Он не видит её. Чувствует её пот, слышит как она дышит. Он следует за её теплом. Она сладкая и белая. Гладенькая, как карамелька и такая же на вкус. И вся пылает огнем, который и влечет хищника. В его сознании вспыхивают обжигающие всполохи инстинктов от её вибраций первобытного ритма. Он слепнет, желая её, и обретает иное зрение. Каждое её движение отзывается в нем звериным сигналом. Его горло вибрирует при сокращении расстоянии между ними. Он напряжен до предела, безумие растет. В тени нет более для него места, его одержимость добычей пылает уничтожает мрак. Прыжок. Она поворачивается, принимая его. И он погружается в неё, вливая всего своего зверя. Она смеется, переливается всеми своими красками. Полыхает как никогда, облизывая его своим пламенем. Он грызет её, жует, впивается в её тепло. Воет на луну. Толкает её, выбивая из неё ритм, который позвал его сюда. И вот её тепло проникает в него тонкой струйкой, пронзая его разум. Оно постепенно заполняет его, плодится в нем. Охотник цепенеет. Воздух внутри него кончается, вытесненный её теплом, которое теперь бьется о границы его сознания. Скоро он лопнет. Её тепло неистово рвется сквозь охотника, прогрызая его изнутри. Он взрывается. И вместе с ним взрывается вся вселенная. Он изливается ею. Тем теплом, которым он стал, погрузившись в неё. Взрыв разрывает его разум в клочья. Его слепота обжигает его расколовшееся сознание. Она отлетает от него нежным смешком, исчезая где-то в космосе. Охотник весь вытекает. Все процессы, достигая своего предела, теперь обращаются обратно. Затихая, все идет вспять. Контуры постепенно становятся четкими, цвета снова обретают смысл. Охотник рождается заново.
