Беременность и роды в Швейцарии. Байки. ч.4
А вот здесь будет уже совсем не смешно.
Как положено, на 21 неделе мы отправились на скрининг. Ничто не предвещало, как говорится. На этом этапе, как и в России, более пристально изучают органы ребенка.
И вот Жаклинка (Жаклин - имя врача, которая ведет мою беременность) елозит по моему животу датчиком, муж, как всегда, прилип к монитору на стене, высунув язык, пытается уловить внешнее сходства дитяти с собой любимым... И тут Жаклинка меняется в лице: еще пара минут молчания и она выдает.
- Знаете, говорит - я направлю вас к детскому кардиологу. Я вижу порок сердца. Сложный порок. Артерии местами поменялись. Это исправляется операцией. В первые же минуты жизни - рядом должна дежурить спецбригада. Ребенок не сможет сам дышать, у него кровотоки местами поменялись...
Время замерло. Я не смогла задать ни одного вопроса. Муж, в какой-то момент взяв себя в руки, переспросил на английском, потом на немецком, потом еще раз на английском.
Все правильно мы поняли.
Жаклинка пожала нам руку и пожелала хороших выходных. Да-да.
Домой ехали молча.
До вечера я просиделана диване, не шевелясь.
Звонили родители. Мы им рассказали. Не было сил ни врать, ни притворяться. Было решено не подпускать меня к интернету. Муж сам искал, читал.. Все оказалось настолько плохо, что хуже некуда. Это был какой-то совсем сложный порок сердца, многочасовая операция, шансов мало. В России предлагают в этом случае беременность прервать. На таком-то сроке! Я сидела и думала, что вот пока ребенок там, в животе, он живет. За него дышу я. Но рождение для него означает смерть. Как такое могло с нами случиться, за что?
Кардиолог среагировал по-швейцарским меркам быстро. Всего 4 дня ожидания...
Эти 4 дня я прожила в истеричном веселье. Я поехала и купила себе туфли. Вытащила мужа в ресторан. Травила какие-то байки, много смеялась. Муж решил, что я сошла с ума...
Мудрая знакомая советовала не называть ребенка ребенком, не говорить с ним: плод и все. Просто плод.
И всеми силами понижать важность события. По Зеланду. И я понижала, как могла. Насколько вообще можно понизить важность вопроса жизни и смерти собственного ребенка.
Было и еще кое что. Но это туда же, под замок.
Я никогда не сплю в ночь перед скринингами. Не получается. Накануне визита к кардиологу мы не спали оба.
В больнице долго наматывали круги, тупили - не могли найти нужный кабинет.
Врач сразу предупредил, что если ребенок в неподходящем положении, то надо ждать, когда он перевернется. Это может занять часы... Часы самого кошмарного ожидания в моей жизни.
Но нам повезло.
Я лежала на кушетке, муж держал меня за руку. Я боялась забыть как дышать. Сильно свело челюсть. Муж сидел опустив голову, а я ломала ему пальцы.
Молилась.
Через 40 минут кардиолог сказал, что отклонений в строении и фугкционировании сердца не обнаружено...
Слава Богу, меня прорвало только дома. Муж плакал еще в больничном коридоре. У меня еще хватило сил позвонить папе, проорать ему по громкой связи в машине вердикт. Мама упала в обморок на работе..
Я не могу ЭТО описать. Это невозможно...
Мы до сих пор так и не поняли, было ли это ошибкой самой опытной узистки в кантоне Ааргау. Или она перебдела. Или ни то и ни другое... Но мне никогда в жизни еще не было так страшно.
... продолжение следует
Как положено, на 21 неделе мы отправились на скрининг. Ничто не предвещало, как говорится. На этом этапе, как и в России, более пристально изучают органы ребенка.
И вот Жаклинка (Жаклин - имя врача, которая ведет мою беременность) елозит по моему животу датчиком, муж, как всегда, прилип к монитору на стене, высунув язык, пытается уловить внешнее сходства дитяти с собой любимым... И тут Жаклинка меняется в лице: еще пара минут молчания и она выдает.
- Знаете, говорит - я направлю вас к детскому кардиологу. Я вижу порок сердца. Сложный порок. Артерии местами поменялись. Это исправляется операцией. В первые же минуты жизни - рядом должна дежурить спецбригада. Ребенок не сможет сам дышать, у него кровотоки местами поменялись...
Время замерло. Я не смогла задать ни одного вопроса. Муж, в какой-то момент взяв себя в руки, переспросил на английском, потом на немецком, потом еще раз на английском.
Все правильно мы поняли.
Жаклинка пожала нам руку и пожелала хороших выходных. Да-да.
Домой ехали молча.
До вечера я просиделана диване, не шевелясь.
Звонили родители. Мы им рассказали. Не было сил ни врать, ни притворяться. Было решено не подпускать меня к интернету. Муж сам искал, читал.. Все оказалось настолько плохо, что хуже некуда. Это был какой-то совсем сложный порок сердца, многочасовая операция, шансов мало. В России предлагают в этом случае беременность прервать. На таком-то сроке! Я сидела и думала, что вот пока ребенок там, в животе, он живет. За него дышу я. Но рождение для него означает смерть. Как такое могло с нами случиться, за что?
Кардиолог среагировал по-швейцарским меркам быстро. Всего 4 дня ожидания...
Эти 4 дня я прожила в истеричном веселье. Я поехала и купила себе туфли. Вытащила мужа в ресторан. Травила какие-то байки, много смеялась. Муж решил, что я сошла с ума...
Мудрая знакомая советовала не называть ребенка ребенком, не говорить с ним: плод и все. Просто плод.
И всеми силами понижать важность события. По Зеланду. И я понижала, как могла. Насколько вообще можно понизить важность вопроса жизни и смерти собственного ребенка.
Было и еще кое что. Но это туда же, под замок.
Я никогда не сплю в ночь перед скринингами. Не получается. Накануне визита к кардиологу мы не спали оба.
В больнице долго наматывали круги, тупили - не могли найти нужный кабинет.
Врач сразу предупредил, что если ребенок в неподходящем положении, то надо ждать, когда он перевернется. Это может занять часы... Часы самого кошмарного ожидания в моей жизни.
Но нам повезло.
Я лежала на кушетке, муж держал меня за руку. Я боялась забыть как дышать. Сильно свело челюсть. Муж сидел опустив голову, а я ломала ему пальцы.
Молилась.
Через 40 минут кардиолог сказал, что отклонений в строении и фугкционировании сердца не обнаружено...
Слава Богу, меня прорвало только дома. Муж плакал еще в больничном коридоре. У меня еще хватило сил позвонить папе, проорать ему по громкой связи в машине вердикт. Мама упала в обморок на работе..
Я не могу ЭТО описать. Это невозможно...
Мы до сих пор так и не поняли, было ли это ошибкой самой опытной узистки в кантоне Ааргау. Или она перебдела. Или ни то и ни другое... Но мне никогда в жизни еще не было так страшно.
... продолжение следует