- 2 - Письмо второе, потерянное, но восстановленное
И вот снова заглядываю в почту со слабой надеждой...
Пусто. Ну, конечно...
Октябрь. Вечер. Все ушли на волейбол, я одна. За окошком тьма и снег. Снова переводили стрелки. Снова "насовсем" ))
Внизу шуршат шины машин, за стенкой кто-то печатает и копирует что-то на МФУ-шке...
А я сижу в ворохе бумаг, и надо бы ещё поработать, сделать дурацкую никому не нужную таблицу, которую откладываю уже второй день, а завтра с утра её делать ещё меньше захочется...
Но нет, настроение уже сменило вектор с рабочего на ностальгический.
Как ты там? Где ты? С кем сейчас?
Всё ли у тебя хорошо?
Не болеешь ли? Счастлив?
Хочу, чтобы да...
Я просто вспоминаю, думаю о тебе. Без претензий и ожиданий. Просто так.
Просто потому, что ещё год назад ты был (в моей жизни, пусть хоть и совсем с краю, по касательной, но был), а теперь уже нет.
И от этого уже не больно, и не мучительно, и не отчаянно невыносимо. А просто немного грустно...
Грустно и странно - от осознания, что прошел почти год с нашей последней встречи (столкновение летом, взгляд мельком через лобовое стекло и всплеск переписки не считается).
Целый год... Как? Когда он успел просочиться песком сквозь мои пальцы?
Еще потому грустно, что начиталась с утра на СНОБе писем Андрея Платонова к жене, выложенных Натальей Белюшиной, таких чудесных, светлых писем из прошлого века, из умершего времени, из превратившегося в тлен и небытие мира...
И этот жанр снова показался ещё ближе, и снова подумалось: "Пора уже, наверное, и тебе, родная. Пора, пора чуть позасорять эфир и своими письмами... Ты ведь можешь. Ну, правда!"
Вспомнилось и то письмо Цветаевой, которое я знаю почти наизусть, которое тогда - года два, а то и больше назад - так потрясло меня, так пронзило, так выбило из колеи... А теперь уже нет - теперь отзывается грустным эхом в груди, знакомой песней, привычным чувством неотвратимости всего былого и всего ещё не случившегося.
"Два года подряд я - мысленно - в душе своей - таскала Вас с собой по всем дорогам, залам, церквам, вагонам, я не расставалась с Вами ни на секунду..."
"Я Вас больше не люблю..."
"Пишу Вам без горечи - и без наслаждения. Вы без горечи - и без наслаждения..."
Ибо "я - вполне трезва"
"Вы первый забыли, кто я..."
"Я просто рассказываю Вам, как знатоку и ценителю - и я думаю, что Вы по старой привычке похвалите меня за точность чувствования и передачи..."
Тогда - года два, а то и больше назад - я так истово мечтала, что смогу когда-нибудь сказать это тебе искренне, без внутренней боли, но на самом деле не верила, что это когда-то действительно произойдёт. Но вот же. Произошло.
Перечитываю это письмо иногда и с каждым новым разом всё больше свыкаюсь с его содержанием, смиряюсь.
Всё внутри меня говорит этими же словами, и почти не пахнет фальшью.
Ох, Марина, как же Вы были точны и прекрасны... Вас я точно никогда не разлюблю.
Вспоминаю, как мне мечталось, что я однажды отправлю это цветаевское письмо тебе и совершенно искренне смогу подписаться под каждым её словом.
И это произошло. Подписываюсь - под каждым. И лучшее тому доказательство - в том, что я его тебе не отправляю. Потому что незачем уже. Потому что мне не нужно знать твоей реакции на него. Потому что мне всё равно.
Потому что Вы первый забыли, кто я.
Потому что я Вас больше не люблю.
А, значит, и писать тебе больше смысла нет. Да, и желания, если честно, тоже.
Теперь мне достаточно этих писем, сохраненных без темы и адресата в черновиках почтового агента (а теперь ещё и выложенных в ЖЖ).
Мне достаточно этих писем в никуда.
Они - та самая "just like a pill" that's всё-таки "makin' me better".
Как твои дела? Здоров ли? Счастлив?
Хочу, чтобы да.
А спросить и узнать - нет, уже не хочу.
Совсем.
Пусто. Ну, конечно...
Октябрь. Вечер. Все ушли на волейбол, я одна. За окошком тьма и снег. Снова переводили стрелки. Снова "насовсем" ))
Внизу шуршат шины машин, за стенкой кто-то печатает и копирует что-то на МФУ-шке...
А я сижу в ворохе бумаг, и надо бы ещё поработать, сделать дурацкую никому не нужную таблицу, которую откладываю уже второй день, а завтра с утра её делать ещё меньше захочется...
Но нет, настроение уже сменило вектор с рабочего на ностальгический.
Как ты там? Где ты? С кем сейчас?
Всё ли у тебя хорошо?
Не болеешь ли? Счастлив?
Хочу, чтобы да...
Я просто вспоминаю, думаю о тебе. Без претензий и ожиданий. Просто так.
Просто потому, что ещё год назад ты был (в моей жизни, пусть хоть и совсем с краю, по касательной, но был), а теперь уже нет.
И от этого уже не больно, и не мучительно, и не отчаянно невыносимо. А просто немного грустно...
Грустно и странно - от осознания, что прошел почти год с нашей последней встречи (столкновение летом, взгляд мельком через лобовое стекло и всплеск переписки не считается).
Целый год... Как? Когда он успел просочиться песком сквозь мои пальцы?
Еще потому грустно, что начиталась с утра на СНОБе писем Андрея Платонова к жене, выложенных Натальей Белюшиной, таких чудесных, светлых писем из прошлого века, из умершего времени, из превратившегося в тлен и небытие мира...
И этот жанр снова показался ещё ближе, и снова подумалось: "Пора уже, наверное, и тебе, родная. Пора, пора чуть позасорять эфир и своими письмами... Ты ведь можешь. Ну, правда!"
Вспомнилось и то письмо Цветаевой, которое я знаю почти наизусть, которое тогда - года два, а то и больше назад - так потрясло меня, так пронзило, так выбило из колеи... А теперь уже нет - теперь отзывается грустным эхом в груди, знакомой песней, привычным чувством неотвратимости всего былого и всего ещё не случившегося.
"Два года подряд я - мысленно - в душе своей - таскала Вас с собой по всем дорогам, залам, церквам, вагонам, я не расставалась с Вами ни на секунду..."
"Я Вас больше не люблю..."
"Пишу Вам без горечи - и без наслаждения. Вы без горечи - и без наслаждения..."
Ибо "я - вполне трезва"
"Вы первый забыли, кто я..."
"Я просто рассказываю Вам, как знатоку и ценителю - и я думаю, что Вы по старой привычке похвалите меня за точность чувствования и передачи..."
Тогда - года два, а то и больше назад - я так истово мечтала, что смогу когда-нибудь сказать это тебе искренне, без внутренней боли, но на самом деле не верила, что это когда-то действительно произойдёт. Но вот же. Произошло.
Перечитываю это письмо иногда и с каждым новым разом всё больше свыкаюсь с его содержанием, смиряюсь.
Всё внутри меня говорит этими же словами, и почти не пахнет фальшью.
Ох, Марина, как же Вы были точны и прекрасны... Вас я точно никогда не разлюблю.
Вспоминаю, как мне мечталось, что я однажды отправлю это цветаевское письмо тебе и совершенно искренне смогу подписаться под каждым её словом.
И это произошло. Подписываюсь - под каждым. И лучшее тому доказательство - в том, что я его тебе не отправляю. Потому что незачем уже. Потому что мне не нужно знать твоей реакции на него. Потому что мне всё равно.
Потому что Вы первый забыли, кто я.
Потому что я Вас больше не люблю.
А, значит, и писать тебе больше смысла нет. Да, и желания, если честно, тоже.
Теперь мне достаточно этих писем, сохраненных без темы и адресата в черновиках почтового агента (а теперь ещё и выложенных в ЖЖ).
Мне достаточно этих писем в никуда.
Они - та самая "just like a pill" that's всё-таки "makin' me better".
Как твои дела? Здоров ли? Счастлив?
Хочу, чтобы да.
А спросить и узнать - нет, уже не хочу.
Совсем.