....Человек по имени Василь решает проблему своего заработка частным извозом без государственной лицензии. Я как-то села в его машину утром, спеша на работу. На другое утро он встретил меня на том же месте, уже без желтой "макушки" на крыше своей шестерки. И сказал, что будет приезжать каждое утро. Избавления от Василя нет. Он упорен и симпатичен в своем стремлении заработать утреннюю тысчонку. Каждое утро у Василя на переднем сиденье свежий номер "Айкакан жаманак". Страна, зачем тебе понадобилось лицензировать этих людей, им и так не сладко. Оставила бы ты их в покое, глядишь, смягчили бы свои позиции до "Аравот".
... В окне напротив, в окне прекрасного черного дома, где, как оказалось, сейчас расположен театр имени Мгера Мкртчяна, в полдень курит не очень бритый мужчина в костюме Буратино. Однажды рядом с ним стояла женщина и утирала ладонями слезы.
... Не знаю почему, но благодарность всегда слезами светлыми течет.Эта цитата из Сайге в таком переводе была в "Выше стропила, плотники", и я больше никогда не читала этого самого Сайге, но строчка запала в память навсегда.
Году в 1991 был обязательный набор любимых книг ереванского подростка. Книги делились на те, которые любой уважающий себя человек должен был "иметь прочитанными" и те, за которыми любой уважающий себя человек должен был "гоняться".
Над пропастью во ржи и Стропила полагалось "иметь прочитанными". За Френни и Зуи можно было еще гоняться. Первые два тома Властелина колец полагалось "иметь прочитанными", за третьим томом и Сильмариллионом можно было гоняться. И все знали, что Сильмариллион нормальные люди одолеть не могут, с этим кошмаром справился только
kornelij и тут полагалось понимающе развести руками: "ну так то Сэм" :)))
Я, кстати, к Сильмариллиону так и не подступилась. А Фрэнни и Зуи у меня были свои - повезло, случайно наткнулась на глянцевый томик в Академкниге на Туманяна, на месте которой сейчас супермаркет САС. Смешно, некоторые книги для меня знаковые во всем - от самой книги до истории их попадания ко мне в руки. Хорошее было время - осень девяносто первого. И весна девяносто второго.
RIP.