(no subject)
Ну, и шутки у тебя, боцман!
Намедни, в каком то детективном сериале пересказывали этот, когда- то популярный, анекдот. Когда я его слышу, всегда вспоминаю случай из моей офицерской молодости.
После одного из очередных опытов мы возвращались на Берег на “Волге” тогда ещё М-21. Мы - это капитан Айдин Александр Иванович и два старших лейтенанта: Цепелев Лёша и я. Почему с таким почётом? Случайность.
Мы как офицеры службы безопасности оставались последними на площадке КПА - командного пункта автоматики - после эвакуации всех приборных сооружений и дизельной электростанции. Кроме нас троих и офицера обслуживающего подразделения с несколькими солдатами, наводящими последний марафет на опустевшей площадке, ещё прогуливался генерал Барсуков Владимир Иванович. Человек, которому до всего было дело. Настоящий хозяин полигона в любой должности, какую бы он не занимал, начиная с лейтенантских погон. Его ждала эта самая “Волга”
Генерал подошёл к нам:
- Вы закончили свои работы?
- Так точно!
- Почему задержались, не убыли со всеми?
- Мы, Владимир Михайлович, ждём машину, на которой подполковник Сергеев поехал к эпицентру чтобы ещё раз убедиться в отсутствии выхода газов,- доложил Айдин. Он мог позволить себе обращаться к генералу по имени - отчеству. Они были хорошо знакомы ещё до отъезда Айдина на учёбу в академию, когда генерал имел не столь высокое звание.
- Товарищ Айдин, я вам дам свою машину, будете старшим. А за мной сейчас прилетит самолёт.
И тут же из-за гряды Дегелена показался самолёт. Он быстро приблизился с постоянным снижением, у самой земли резко выравнялся , взревел двигателем и буквально врос в землю на отмеченном флажками временном аэродроме в паре сотне метров от КПА. Командиром этого ”лайнера” Ан-2 был, конечно, наш знакомец Рудольф Блинов. Только он мог выполнить посадку приемом “сухой лист”, больше никто в нашей эскадрилье это делать не умел.
Лайнер и кавычки - это не знак моего неуважения самолёта. При своей простоте, сопоставимой мотоциклу с коляской, он более шестидесяти лет выпускается промышленностью и помогает в таких условиях, когда другие транспортные средства бессильны http://www.an2plane.ru/. Да и сейчас его ещё можно встретить в российской глубинке да и в других странах. Мне самому как - то пришлось лететь на Ан-2 с нашего аэродрома в Москву. Но об этом расскажу позднее. Этот случай тоже должен войти в антологию полигонной жизни.
Генерал Барсуков подозвал солдата-водителя, переподчинил его Айдину, проинструктировал о порядке выдерживания скоростного режима, пожелал счастливого пути и быстрым шагом направился к самолёту. Мы, в свою очередь, вдогонку нестройным хором пожелали счастливого полёта - мягкой посадки - семьсот футов под килем.
Попросив оставшихся на площадке передать подполковнику Сергееву что мы уехали, расселись на мягких удобных диванах “Волги”. Айдин, как старший и старший машины на переднем, мы с Лёшей на заднем. Предстояло примерно три часа пути. Комфортабельность машины, конечно, компенсирует ухабность дороги, но время в пути не сократит.
Обычно мы ездим на площадки и обратно на УАЗ-469 с задними сидениями вдоль бортов. Начальник или старший машины скучает на переднем сидении рядом с водителем, остальная команда в салоне на приборных ящиках режется в подкидного дурака или в преферанс в зависимости от состава команды.
И знакомая до искомины дорога кажется короткой.
Теперь же предстояло ощутить преимущества комфортабельной, по тому времени, машины. Удобно устроились на широченном диване, перебросились первыми впечатлениями и задремали. Сон основательно повязал нас. С вечера мы долго ужинали со средством “от стронция”. Подъём был ранним, как всегда в день опыта, весь день на ногах на свежем воздухе - к вечеру возникла Жуткая потребность прикорнуть хотя бы десяток минут. На самом деле проспали почти два часа с редкими минутами пробуждения на особо ухабистых участках дороги.
Выглянули в окна, слева домики без крыш площадки “Ш”, справа - колючка и реакторный корпус объекта 261. Осталось минут 40 езды. Свернули на правою дорогу, которая через 30 км. станет бетонкой. Александр Иванович предложил остановиться, размяться и облегчиться. Возражений не последовало.
Остановились возле выкрашенного серебрянкой боксика отдела сейсмических измерений. Такие боксики размером 2х2х2 м. стояли в направлении опытного поля, а потом и горного массива “Дегелен” на определённом расстоянии друг от друга. В них накануне опыта устанавливались сейсмографы для записи параметров сейсмических колебаний вызванных ядерным взрывом. Перед боксиком на закопанных в землю столбиках была установлена перекладина из бревна на которой в период воздушных испытаний размещались индикаторы давления и интенсивности светового излучения.
Размялись, покурили, и тут Саша Айдин вспомнил, что у него есть неучтённые патроны. Саша и Лёша были вооружены пистолетами Макарова. Дело в том, что по требованиям режима секретности при перевозке секретных документом было необходимо вооружаться. Такими документами у нас были топографические карты. Мы были вынуждены их взять чтобы сориентироваться на новой для нас площадке Сары Узень и в прилегающим к ней районах.
Патроны выдавали по счёту и под роспись с обязательным возвращением стреляных гильз. Если бы нам действительно пришлось бы отстреливаться от китайских диверсантов (любые другие в том районе маловероятны) то потом пришлось бы долго ползать по степи, отыскивая гильзы.
То что у Саши были неучтённые патроны объясняется тем, что он был один из лучших стрелков части и по-видимому сэкономил патроны на тренировках.
Есть возможность пострелять - кто из офицеров откажется!
Нашли возле боксика несколько пустых консервных банок, поставили на бревно-перекладину, сделали по нескольку выстрелов, все в цель. Чем бы разнообразить это импровизированное соревнование?
Кому-то пришло в голову устроить дуэль. Стрелять в фуражку противника, конечно не на его голове. Саша и Лёша установили свои фуражки на перекладине примерно в метре одна от другой. Для меня исход дуэли был ясен. Поэтому при отходе на “огневой рубеж” я на секунду задержался и быстренько поменял фуражки местами. Стрелки заняли позиции для стрельбы примерно в двадцати метров от целей. По моей команде “Огонь! ” сделали по одному выстрелу, представили пистолеты для проверки их безопасности и мы двинули к тому месту, где раньше стояли фуражки.
Александр Иванович поднял фуражку, которая по месту падения должна быть фуражкой противника и удивлённо пожал плечами. Пуля слегка задела её околыш, не причинив особого вреда.
- А как у тебя, - обратился он к Лёше. Лёша показал фуражку, пробитую в двух местах. Впереди пуля вошла рядом с кокардой, слегка задев её, и вышла через тулью сзади, из выходного отверстия торчали клочья ваты.
Саша внимательно всмотрелся в фуражку, взял её из рук Лёши и по одному ему известным признакам узнал в ней свою. Осмотрев фуражку, подошёл с ней к месту, где она лежала до выстрела, повернулся ко мне, жалостливо посмотрел мне в глаза и сказал с укоризной:
- Ну и шутки у тебя, боцман.
Ни мне, ни Лёше было не до смеха.