(no subject)
Полинка выложила в Инстаграм фото из Джанхота, и у меня в сердечке немедленно открылась дверь в детство.
(Вот примерно такое фото выложила Полинка, но именно это я взяла в Яндекс.Картинках)
Мне было 12, когда мама пришла с работы однажды вечером и сказала:
- Я достала тебе путевку на море!
Не то чтобы я до этого на море никогда не была. Мы с мамой вместе прыгали в волнах Балтийского моря в Зеленоградске, когда мне было 6, тогда нас позвала в гости калининградская родня, и надо было вести себя прилично и ни в коем случае не мочить трусы (sic!)
Но вот чтобы человек из нашей семьи мог поехать аж на Черное море, где есть взаправдашние горы, солнце, теплая водичка (ну не ржите, по сравнению с Балтикой - очень теплая) и лакированные чучела крабов с лотков продаются, - такого еще не было. Невероятная удача меня настигла.
Мама тогда работала на низовой гражданской позиции в структуре стройбата, и я не представляю, каких трудов ей стоило накопить на путевку, купальник и сумку для вещей и таки отправить надежду нации (меня то бишь) на море.
Лагерь был, собственно, стройбатовский, брутальный донельзя, и отдыхали в нем дети из Москвы, Питера и Новороссийска. Мы около суток ехали в плацкарте, стоя на ушах в двух вагонах, потом тряслись по серпантину в автобусе от Новороссийска до Джанхота, чтобы наконец доехать до точки назначения.
Жили мы в небольших корпусах очень простой структуры: в середине длинной стены была дверь, которая вела в небольшой предбанничек. Двери направо и налево из этого предбанничка приводили в соответственно женскую и мужскую комнаты (мест на 15 каждая), а посередине была маленькая вожатская на две койки. Заметили? Да, санузла структура не предусматривала, он был на улице, туалет типа сортира, помеченный буквами Мэ и Жо. В тихий час и по ночам хождение по территории не одобрялось, и в предбанничке стояло ведро, которое иногда забирали себе в комнату страдальцы, и прям в общей комнате туда ходили. Вам уже поплохело?
Не, пусть вам сейчас дальше поплохеет. Помимо сортиров, на территории были умывальные - кран для лица и рук и краны для ног, вода отовсюду холодная. А душевые, они же постирочные, были... тадам! за территорией лагеря, и ходить туда можно было только по записи, в сопровождении вожатой. Мыли в душе нас трижды за 28-дневную смену: по приезде, в середины смены и перед отъездом, чтобы вонь отдохнувших детей не распугала проводников поезда. Да, вы правильно поняли: в соленую воду нас макали два раза в день, а в пресную - три раза в месяц.
Вожатые повменяемее вечерами ставили чайник на плиту, а потом выдавали девчонкам теплую воду и шепотом показывали, где на территории находится практически не используемый туалет. И там девчонки хоть какую-то гигиену себе организовывали.
Но мы были счастливы! Шум прибоя, запах сосен, голубеющие склоны гор, юные человеческие гормоны, - все это сводило нас с ума. Вечерние дискотеки (строго с ярким светом и строго до 23:00) все равно давали возможность для медленных танцев и тайных поцелуйчиков по углам. В конце смены старшие отряды ходили на берег моря встречать рассвет у костра, - если бы к тому моменту у нас еще оставались не снесенные крыши, их бы, конечно, снесло.
Также в ассортименте были вызывания духов, удушения, рассказы о поварихе, сварившейся в котле, дух которой так и ходит по лагерю, поиск ключей от танка, падения "потолка", сделанного из простыни, и, конечно, зубная паста. Конкурсы самодеятельности, "оригинальные" переделки песен, одна палетка теней с блестками на весь отряд... и побеждала в конкурсе красоты, из-за меня дрались какие-то странные персонажи, и я пела "Желтый лист осенний" под баян на аудиторию в 300 человек, ничего не зная о том, кто такие ноты, и где их берут.
Помню, что я ходила на кружок, где мы разрисовывали камушки с пляжа, и тамошняя вожатая (ей, наверно, лет 18 было) научила нас рисовать мультяшных дельфинов на фоне как бы моря и как бы гор, и я этих дельфинов потом годами рисовала, воскрешая в своей памяти море. Вот сейчас могу нарисовать, точно такого же, какого меня научили сто лет назад.
Мы ходили в однодневный "поход" через горы к скале "Парус" (красивую фоточку тащу вам из Яндекс.Картинок, зацените), нас водили в дом-музей Короленко и в пешую прогулку в красивейшее место "Голубая бездна", которое сейчас в интернете помечено как нудистский пляж - ничего об этом не знаю.
Мы обычно выигрывали в каких-нибудь конкурсах, и я побывала в призовых поездках в Новороссийск, Геленджик и Анапу. И даже что-то помню оттуда - музей со стуком бьющегося сердца в Новоросе, раскопки Горгиппии в Анапе (и потрясающие маковые поля по пути туда), набережную со всратыми сувенирами и отвратительными южными фотографами-с-крокодилом в Геленджике.
Уезжая из лагеря, я рыдала. Помимо того, что я расставалась с первой Любовью Всей Моей Жизни (что в 12 лет вообще-то очень тяжело), я была уверена, что больше никогда в жизни не увижу моря. Я увидела его через год, когда мама снова смогла раздобыть для меня путевку, а потом еще через пару лет, когда уже в биоклассе мы поехали на практику в Севастополь, но это была уже совсем другая история, с совершенно другой дурью в голове.
Смешно, но долгое время Джанхот был для меня тем местом, которое можно назвать "чертогами разума". Пытаясь остаться один на один с собой, я представляла себя на дороге, спускающейся с горы к морю мимо пионерлагерей, и мне становилось легко и чуть-чуть волшебно. Несколько лет назад мы ездили на российский юг на машине, и я хотела было доехать до Джанхота - но испугалась, что вид тех изменений, которые его постигли, сломает мой хрустальный замок, и я останусь, как дура, без чертогов разума. Лагерь давно закрыт и заброшен, на Викимапии я нашла вот такое фото, довольно свежее, одного из тех домиков без туалета и душа.
Моря в моей жизни с тех пор случаются нередко, а в то самое войти уже нельзя. Но оно - в сердечке.
#моелето 1997-1998
#этолето проведу где-нибудь еще
(Вот примерно такое фото выложила Полинка, но именно это я взяла в Яндекс.Картинках)
Мне было 12, когда мама пришла с работы однажды вечером и сказала:
- Я достала тебе путевку на море!
Не то чтобы я до этого на море никогда не была. Мы с мамой вместе прыгали в волнах Балтийского моря в Зеленоградске, когда мне было 6, тогда нас позвала в гости калининградская родня, и надо было вести себя прилично и ни в коем случае не мочить трусы (sic!)
Но вот чтобы человек из нашей семьи мог поехать аж на Черное море, где есть взаправдашние горы, солнце, теплая водичка (ну не ржите, по сравнению с Балтикой - очень теплая) и лакированные чучела крабов с лотков продаются, - такого еще не было. Невероятная удача меня настигла.
Мама тогда работала на низовой гражданской позиции в структуре стройбата, и я не представляю, каких трудов ей стоило накопить на путевку, купальник и сумку для вещей и таки отправить надежду нации (меня то бишь) на море.
Лагерь был, собственно, стройбатовский, брутальный донельзя, и отдыхали в нем дети из Москвы, Питера и Новороссийска. Мы около суток ехали в плацкарте, стоя на ушах в двух вагонах, потом тряслись по серпантину в автобусе от Новороссийска до Джанхота, чтобы наконец доехать до точки назначения.
Жили мы в небольших корпусах очень простой структуры: в середине длинной стены была дверь, которая вела в небольшой предбанничек. Двери направо и налево из этого предбанничка приводили в соответственно женскую и мужскую комнаты (мест на 15 каждая), а посередине была маленькая вожатская на две койки. Заметили? Да, санузла структура не предусматривала, он был на улице, туалет типа сортира, помеченный буквами Мэ и Жо. В тихий час и по ночам хождение по территории не одобрялось, и в предбанничке стояло ведро, которое иногда забирали себе в комнату страдальцы, и прям в общей комнате туда ходили. Вам уже поплохело?
Не, пусть вам сейчас дальше поплохеет. Помимо сортиров, на территории были умывальные - кран для лица и рук и краны для ног, вода отовсюду холодная. А душевые, они же постирочные, были... тадам! за территорией лагеря, и ходить туда можно было только по записи, в сопровождении вожатой. Мыли в душе нас трижды за 28-дневную смену: по приезде, в середины смены и перед отъездом, чтобы вонь отдохнувших детей не распугала проводников поезда. Да, вы правильно поняли: в соленую воду нас макали два раза в день, а в пресную - три раза в месяц.
Вожатые повменяемее вечерами ставили чайник на плиту, а потом выдавали девчонкам теплую воду и шепотом показывали, где на территории находится практически не используемый туалет. И там девчонки хоть какую-то гигиену себе организовывали.
Но мы были счастливы! Шум прибоя, запах сосен, голубеющие склоны гор, юные человеческие гормоны, - все это сводило нас с ума. Вечерние дискотеки (строго с ярким светом и строго до 23:00) все равно давали возможность для медленных танцев и тайных поцелуйчиков по углам. В конце смены старшие отряды ходили на берег моря встречать рассвет у костра, - если бы к тому моменту у нас еще оставались не снесенные крыши, их бы, конечно, снесло.
Также в ассортименте были вызывания духов, удушения, рассказы о поварихе, сварившейся в котле, дух которой так и ходит по лагерю, поиск ключей от танка, падения "потолка", сделанного из простыни, и, конечно, зубная паста. Конкурсы самодеятельности, "оригинальные" переделки песен, одна палетка теней с блестками на весь отряд... и побеждала в конкурсе красоты, из-за меня дрались какие-то странные персонажи, и я пела "Желтый лист осенний" под баян на аудиторию в 300 человек, ничего не зная о том, кто такие ноты, и где их берут.
Помню, что я ходила на кружок, где мы разрисовывали камушки с пляжа, и тамошняя вожатая (ей, наверно, лет 18 было) научила нас рисовать мультяшных дельфинов на фоне как бы моря и как бы гор, и я этих дельфинов потом годами рисовала, воскрешая в своей памяти море. Вот сейчас могу нарисовать, точно такого же, какого меня научили сто лет назад.
Мы ходили в однодневный "поход" через горы к скале "Парус" (красивую фоточку тащу вам из Яндекс.Картинок, зацените), нас водили в дом-музей Короленко и в пешую прогулку в красивейшее место "Голубая бездна", которое сейчас в интернете помечено как нудистский пляж - ничего об этом не знаю.
Мы обычно выигрывали в каких-нибудь конкурсах, и я побывала в призовых поездках в Новороссийск, Геленджик и Анапу. И даже что-то помню оттуда - музей со стуком бьющегося сердца в Новоросе, раскопки Горгиппии в Анапе (и потрясающие маковые поля по пути туда), набережную со всратыми сувенирами и отвратительными южными фотографами-с-крокодилом в Геленджике.
Уезжая из лагеря, я рыдала. Помимо того, что я расставалась с первой Любовью Всей Моей Жизни (что в 12 лет вообще-то очень тяжело), я была уверена, что больше никогда в жизни не увижу моря. Я увидела его через год, когда мама снова смогла раздобыть для меня путевку, а потом еще через пару лет, когда уже в биоклассе мы поехали на практику в Севастополь, но это была уже совсем другая история, с совершенно другой дурью в голове.
Смешно, но долгое время Джанхот был для меня тем местом, которое можно назвать "чертогами разума". Пытаясь остаться один на один с собой, я представляла себя на дороге, спускающейся с горы к морю мимо пионерлагерей, и мне становилось легко и чуть-чуть волшебно. Несколько лет назад мы ездили на российский юг на машине, и я хотела было доехать до Джанхота - но испугалась, что вид тех изменений, которые его постигли, сломает мой хрустальный замок, и я останусь, как дура, без чертогов разума. Лагерь давно закрыт и заброшен, на Викимапии я нашла вот такое фото, довольно свежее, одного из тех домиков без туалета и душа.
Моря в моей жизни с тех пор случаются нередко, а в то самое войти уже нельзя. Но оно - в сердечке.
#моелето 1997-1998
#этолето проведу где-нибудь еще