«Майдан» как константа: почему выборы в бывшем СССР - источник потрясений
Последние месяцы на постсоветском пространстве мы наблюдали сразу несколько выборов с весьма драматическим сюжетом. На прошлой неделе завершились, пожалуй, самые спокойные из них - в Молдавии, где действующий президент при невероятном накале страстей во втором туре проиграл кандидату от оппозиции. Выборы в Белоруссии, хоть и не привели к смене власти, но не признаны оппозицией, которая уже четвертый месяц пытается играть в «революцию». Самая натуральная революция уже произошла в Киргизии, а в Грузии оппозиция снова пытается повторить революционный сценарий, не удовлетворившись официальными итогами голосования.
Наверное, многие сторонние наблюдатели не раз отмечали, что практически во всех странах постсоветского пространства выборы - и президентские, и парламентские - проходят довольно остро, вызывая реальный раскол общества на два непримиримых и в то же время приблизительно равных лагеря.
Но на самом деле то, как проходят эти выборы, - есть прямое следствие имеющегося в обществе раскола.
Почему так происходит?
Начну с, казалось бы, спорного утверждения, которое явно не понравится многим жителям стран, появившихся на карте после распада СССР: едва ли не все они являются failed state, то есть несостоявшимися государствами, кто-то в большей, кто-то в меньшей степени. Все, кроме России, которая, во-первых, в силу своих размеров сохранила большую часть ресурсной базы и инфраструктуры бывшего Союза, с помощью которой живет до сих пор, так что экономический крах ей не грозит. А во-вторых, Россия как прямая наследница СССР (по сути, являясь продолжением СССР, но с отсеченными окраинами) - единственная страна, которая даже в отсутствии общенациональной идеологии, что закреплено в Конституции, сохранила историческую преемственность и саму основу для целеполагания, которую другие республики никогда и не имели.
Можно, конечно, спорить о возможности в каждом конкретном случае применения классического термина failed state - государства, не способного поддерживать своё существование в качестве жизнеспособной политической и экономической единицы. Конечно, если брать экономику, то ряд республик также унаследовал советскую ресурсную базу (Азербайджан, Казахстан, Туркмения), но большинство таковых не имело, а после формального обретения независимости своих полноценных экономик так и не создало, и живут они за счет внешних вливаний - либо со стороны России, либо со стороны Запада. Для некоторых стран стало нормальным жить за счет гастарбайтеров, чье число составляет от трети до половины населения (страны Средней Азии, Молдавия, с недавних пор еще и Украина).
Серьезнейшие недостатки и провалы есть и в российской экономической модели, с этим никто и не спорит. Но она хотя бы может существовать автономно, да еще и кормить других.
Теперь политика. Как я уже писал, Россия единственная из бывших республик, у которой есть способность ответить на вопросы: кто мы и чего мы хотим? Со ответом на второй вопрос сложнее, конечно, но тут есть варианты.
Большинство же наших бывших республик едва ли четко ответит даже на первый вопрос. И тут уже дело даже не в отсутствии общенациональной идеологии, но и в отсутствии национальной идентичности как таковой. Ведь нация - это не этнос, это общность людей, осознавшая свои политические интересы как единое целое. Большинству республик новую идентичность пришлось создавать с нуля.
Единственная основа, на чем АБСОЛЮТНО все бывшие республики и попытались создать свою новую идентичность - это противопоставление себя России, культивирование ширпотребовского местечкового национализма.
Наверно, это не совсем удивительно для тех, кто до вхождения в состав Российской империи просто не имел собственной государственности (хотя идеологи в этих странах всячески пытались создавать псевдоисторические мифы о своей якобы тысячелетней истории борьбы с «российской оккупацией», но эта участь после 1991 г. постигла даже тех, кто имел реальную тысячелетнюю историю (Армения, Грузия).
Вместо того чтобы искать какой-то конструктив, внезапно ставшие местными царьками бывшие руководители республик начали искать деструктив. Просто потому, что его и искать не надо было. Мы не Россия - вот единственное обоснование независимости. Мы, мол, всю жизнь боролись с империей.
Ну хорошо, боролись вы, дальше что? Ну вот вы победили. А дальше? Дальше - по большому счету ничего.
Интересно, что даже страны Прибалтики, которые добились того, о чем Украина, Молдова и Грузия и мечтать не могут - вступления в ЕС и НАТО, казалось бы, давно могли бы забыть про Россию и зажить своей жизнью, но нет. Комплекс «недогосударства» силен, и они до сих пор продолжают требовать деньги с РФ за «оккупацию» и объяснять все свои проблемы этой самой «оккупацией», запугивать граждан якобы реваншистскими планами Москвы. А сами настолько боятся собственное население, что устроили ему натуральный апартеид, введя институт негражданства для русскоязычных.
Можно ли говорить об этих странах как о состоявшихся государствах, даже если они и входят в состав ЕС? Вряд ли. Тем более что ЕС заставил их уничтожить свою экономику, созданную Россией/СССР, превратив в вечных иждивенцев и доноров дешевой рабсилы.
Степень антироссийскости у разных республик, конечно, разнилась: чем они исторически были ближе к Москве, тем она была меньше. Но даже те страны, с которыми у России, казалось бы, должны были быть самые братские отношения, продемонстрировали, что и они могут упасть на самое дно русофобии.
Продолжение