Жюль Верн в пятерке лучших :)
Лев Данилкин считает "Прекрасный желтый Дунай" одним из пяти лучших переизданий последнего времени.
Только это ведь не переиздание, а уникальный перевод.
Хотя, конечно, перевод другой версии романа уже издавался раньше.
Напомним эту историю: Мишель Верн использовал книгу отца, чтобы сочинить - судя по всему, для собственного удовольствия - мрачный детектив, начисто лишенный остроумия и добродушной иронии (он вышел в 1908 году под названием Дунайский лоцман).
Французское Общество Жюля Верна с его председателем Оливье Дюма, стремясь довести до читателя подлинники указанных романов, в 1985-1989 годах содействовало публикации их аутентичных текстов, предоставленных Пьеро Гондоло делла Рива. Прекрасный желтый Дунай в его исконном виде издавался на французском языке в 1988, 1997 и 2000 гг. Русский перевод выполнен по последнему изданию.
Этот роман - настоящий гимн жизнелюбию во всех его проявлениях. Тут и охота за зрелищами, тут и чревоугодие, тут и страсть завзятого рыболова. Детективная линия, связанная с контрабандистами, хоть и занятна сама по себе, - не более чем канва.
Только это ведь не переиздание, а уникальный перевод.
Хотя, конечно, перевод другой версии романа уже издавался раньше.
Напомним эту историю: Мишель Верн использовал книгу отца, чтобы сочинить - судя по всему, для собственного удовольствия - мрачный детектив, начисто лишенный остроумия и добродушной иронии (он вышел в 1908 году под названием Дунайский лоцман).
Французское Общество Жюля Верна с его председателем Оливье Дюма, стремясь довести до читателя подлинники указанных романов, в 1985-1989 годах содействовало публикации их аутентичных текстов, предоставленных Пьеро Гондоло делла Рива. Прекрасный желтый Дунай в его исконном виде издавался на французском языке в 1988, 1997 и 2000 гг. Русский перевод выполнен по последнему изданию.
Этот роман - настоящий гимн жизнелюбию во всех его проявлениях. Тут и охота за зрелищами, тут и чревоугодие, тут и страсть завзятого рыболова. Детективная линия, связанная с контрабандистами, хоть и занятна сама по себе, - не более чем канва.