как много человек на сундук мертвеца! (дыбр)

Apr 20, 2006 10:10


Сегодня снилась бабушка, и наш старый дом. Не живу там уже много лет, дом был старенький, типовая панелька, но в моей комнате на 9 квадратных метров - 2 окна, герани - белая и красная, кровавая прямо-таки, насыщенно-гематогеновая с дурацким этим пыльным запахом, и нарисованный розовый слон на зеленой стене; я не знаю, как это назвать (цвето-)корректней: дурной вкус или мой глупый и никому, в суЧности, ненужный, гигантский цветовой ресурс.

Казалось, что привели - за руку, с маленькой сумочкой с непонятными, но, безусловно нужными вещами: давно разбитая вдрызг бронзовая джезва (и так бывает; мой разрушительный ресурс сравним по силе с моим негритянским чувством цвета); потертый плюшевый медведь - тоже давно утраченный; старая шелковая косынка - в зацепках и мелких дырочках, пахнущая бабушкиными сладкими духами - раньше все духи, кажется, были сладкими: сладкие духи для сладких женщин...

Можешь, говорят, тут пожить какое-то время. И странная волна радости: можешь. пожить. здесь.

Дальше смешнее - потому что почему-то и там затеялся ремонт, тащили какие-то люди чугунную ванну по этажам, прилепляли к серому фасаду гипсовые балконцы с колоннами. Все, говорят, приходите потом. Изгнание из рая под предлогом ремонта - это что-то новенькое, Господи.

Бабушка умерла 7 марта, в 94 году. Что-то она хотела от меня, чего-то хотела во сне... пытаюсь поймать это смутное. Пытаюсь поймать.

А на пустыре за тем домом похоронена моя собака. Там теперь растет, пухнет бетонным телом большой новый дом. Крошечка-Хаврошечка, повернись ко мне передом. Или задом. И иди уже отсюда, дурища, не стой под стрелой.

*        *        *

Давно живем без собак. В том же сне стало понятно, как остро не хватает страстного утреннего сопения у подушки, шершавого теплого языка, влажного носа и цоканья когтей по паркету.

Много чего не хватает, наверное. Не хватает любви, что ли. Подсовывать голову под руку, чтобы погладили, махать хвостом, и дышать котлетами. Гав.

*        *       *

Весенняя Алма-Ата, старый центр, неуловимо напоминает Париж. Так же лепестки падают на плечи прохожих. Пришла на работу в парижском своем пиджачке - таком ярком, что скулы сводит у неподготовленных смотрящих. Говорю же, в следующей жизни буду пышнотелой негритянкой: для того, чтобы обмотать голову желтым тюрбаном - желтым, как только что родившийся цыпленок, или одуванчик (вот у вас, в Африке, есть одуванчики?), украсить красное платье белыми лилиями и голубыми крокусами, и, обмахиваясь зеленым пальмовым листом, петь спиричуэл. Чтобы наступило рождество, наверное.*

На Пасху я, похоже, буду фотографировать месторождение в Западном Казахстане.

*Улицкая, превед.      

на_блю, фамилия

Previous post Next post
Up