«Вот она какая, сторона родная...»
Бредём как-то с сынишкой вдоль городского водохранилища. Давно здесь не была и замечаю впереди что-то непонятное: на берегу построен частный дом, а участок огорожен забором, уходящим прямо в реку, мостки деревянные поставили, моторный катерок виднеется... Думаю: не может же быть такого, чтобы по берегу пройти нельзя было - наверняка есть калитка для прохода.
Подходим поближе, и мужчина из-за забора, перекрикивая лай подбежавшей овчарки, сообщает нам, что пройти здесь теперь действительно нельзя - это частная собственность.
Было это лет восемь назад. Недавно была на водохранилище - забор на месте.
* * *
Года три назад повстречала бывшую свою соседку, много лет посвятившую преподаванию русского и литературы в деревенской школе. Рассказала она мне, что теперь, после закрытия школы, торгует в ларьке и, по крайней мере на словах, ничуть не сожалеет об учительстве. Горько усмехалась, что может и чипсы с пивом продать и о великом и вечном поговорить. Мне тогда вспомнилось, как соседка несколько лет назад жаловалась, что вернулась после болезни в школу, в свой родной класс, а дети ей заявляют, что Гамлет - неудачник. Почему они так думают? - а им другая учительница всё доступным языком разъяснила, в общем, Гамлет - лох. И все попытки прежней преподавательницы разбудить в детских умах хоть что-то тонкое, чистое, по-настоящему стоящее были сметены парой простых фраз. И перечеркнуть эти фразы сложно: они же примитивны, а все примитивное чрезвычайно живуче.
Мы расстались с женщиной, и я ещё долго думала: каково ей в ларьке на самом деле?
Недавно повстречала её снова - ларьки позакрывали, и работает она теперь в богатом доме, что-то вроде няни-гувернантки. Психологически, говорит, очень тяжело, порой нестерпимо - хозяева хамы, но они платят деньги, которые ей так нужны, и она терпит.
* * *
На днях впервые столкнулась со стихами Николая Александровича Зиновьева, читала и плакала - так просто, сильно и больно.
«В степи, покрытой пылью бренной
Сидел и плакал человек.
А мимо шел Творец Вселенной.
Остановившись, он изрек:
«Я друг униженных и бедных,
Я всех убогих берегу,
Я знаю много слов заветных.
Я есмь твой Бог. Я все могу.
Меня печалит вид твой грустный,
Какой бедою ты тесним?»
И человек сказал: «Я - русский»,
И Бог заплакал вместе с ним.»
* * *
Чтобы хоть как-то приподнять себе настроение, перечитывала давнишние свои письма к подругам, в одном, написанном в ноябре, прочитала:
И ночью звёзды смотрели в окна: с южной стороны - Орион, а с северной - ковши Большой и Малой медведицы. Всё-таки звёзды невозможно красивы. А сейчас опять всё в туманной слякоти. Вспомнила, как маленький сынишка процитировал мне из Андерсена, когда мы бежали под проливным дождем по залитой целой рекой дороге: "Кто не радуется такой погоде, тот не любит родины." Говорили в сказке это, конечно же, лягушки.
* * *
Уже не первый год всё кажется мне, что народится новое поколение, да может быть уже и народилось, подрастёт и отвернётся от всего тёмного, что наросло в мире за тысячелетия, и будет мир наш прекрасен, и никто уже не сможет этому помешать, потому что будет это поколение очень сильное и очень светлое.
Подходим поближе, и мужчина из-за забора, перекрикивая лай подбежавшей овчарки, сообщает нам, что пройти здесь теперь действительно нельзя - это частная собственность.
Было это лет восемь назад. Недавно была на водохранилище - забор на месте.
* * *
Года три назад повстречала бывшую свою соседку, много лет посвятившую преподаванию русского и литературы в деревенской школе. Рассказала она мне, что теперь, после закрытия школы, торгует в ларьке и, по крайней мере на словах, ничуть не сожалеет об учительстве. Горько усмехалась, что может и чипсы с пивом продать и о великом и вечном поговорить. Мне тогда вспомнилось, как соседка несколько лет назад жаловалась, что вернулась после болезни в школу, в свой родной класс, а дети ей заявляют, что Гамлет - неудачник. Почему они так думают? - а им другая учительница всё доступным языком разъяснила, в общем, Гамлет - лох. И все попытки прежней преподавательницы разбудить в детских умах хоть что-то тонкое, чистое, по-настоящему стоящее были сметены парой простых фраз. И перечеркнуть эти фразы сложно: они же примитивны, а все примитивное чрезвычайно живуче.
Мы расстались с женщиной, и я ещё долго думала: каково ей в ларьке на самом деле?
Недавно повстречала её снова - ларьки позакрывали, и работает она теперь в богатом доме, что-то вроде няни-гувернантки. Психологически, говорит, очень тяжело, порой нестерпимо - хозяева хамы, но они платят деньги, которые ей так нужны, и она терпит.
* * *
На днях впервые столкнулась со стихами Николая Александровича Зиновьева, читала и плакала - так просто, сильно и больно.
«В степи, покрытой пылью бренной
Сидел и плакал человек.
А мимо шел Творец Вселенной.
Остановившись, он изрек:
«Я друг униженных и бедных,
Я всех убогих берегу,
Я знаю много слов заветных.
Я есмь твой Бог. Я все могу.
Меня печалит вид твой грустный,
Какой бедою ты тесним?»
И человек сказал: «Я - русский»,
И Бог заплакал вместе с ним.»
* * *
Чтобы хоть как-то приподнять себе настроение, перечитывала давнишние свои письма к подругам, в одном, написанном в ноябре, прочитала:
И ночью звёзды смотрели в окна: с южной стороны - Орион, а с северной - ковши Большой и Малой медведицы. Всё-таки звёзды невозможно красивы. А сейчас опять всё в туманной слякоти. Вспомнила, как маленький сынишка процитировал мне из Андерсена, когда мы бежали под проливным дождем по залитой целой рекой дороге: "Кто не радуется такой погоде, тот не любит родины." Говорили в сказке это, конечно же, лягушки.
* * *
Уже не первый год всё кажется мне, что народится новое поколение, да может быть уже и народилось, подрастёт и отвернётся от всего тёмного, что наросло в мире за тысячелетия, и будет мир наш прекрасен, и никто уже не сможет этому помешать, потому что будет это поколение очень сильное и очень светлое.