Из прошлой жизни
Очень рада за Джамалу, хоть и конкурс слабенький, и не смогла я его досмотреть до конца, но все же эта музыкальная тусовка считается в Европе престижной, а другой просто нет. Конкурс из вокального всё больше превращается в конкурс зрелища. Многое действительно зрелищно захватывает на уровне красивой картинки, но не трогает. Нет душевного порыва. Кажется, Джамала была второй украинской певицей, кого не опекал Киркоров Филя. Первой была Руслана. Обе победили. Мало кто умеет петь естеством, есть только три нации - итальянцы, грузины и украинцы, у которых это их сущность. Умеют они взять за душу и вытащить оттуда какие-то эмоции, от которых мороз по коже. А это куда важнее всяких зрелищ. Ценить нужно наших звезд.
Джамала как-то странно сказала, что у нас конкурс можно провести не только в Киеве, но и в Одессе или Львове. Ха. Кличко со своей братвой уже за эту ночь и прайс распила бабла составили, а тут Львов или Одесса. Еще драчка начнется за Джамалу и конкурс. Наши это умеют. Вспомнилось из прошлой жизни. Когда я еще совсем молодой пришла работать в филармонию. Там был тогда такой костяк администраторов, директоров коллективов, которые считали себя главными людьми в этой жизни. Во-первых, почти все евреи и большинство уже пенсионного возраста. Все они терпеть не могли друг друга, молодых вообще не пускали в этот свой круг, но зато все вместе дружно "съедали" кого-нибудь из своих же. Когда я туда пришла, то они как раз доедали еще тогда молодого Шульмана, после чего он свалил на МПЖ в Штаты и там стал известным импресарио. Но тут вам не Штаты. И как говорила мне одна моя подруга, кто прошел через филармонию, тот уже нигде в мире не пропадет. Так оно и было на самом деле. Из всех, кто потом свалил, не пропал никто. Но сейчас это все довольно занятно вспомнить.
Бетя Миндель считала себя там самым главным человеком, без которого там всё развалится. Когда она увидела меня в первый раз, то посмотрела как-то сквозь меня, давая мне понять, что меня тут для нее нет, и произнесла: - Деточка, ты чего сюда приперлась? Ты кто такая, чтобы Бетя с тобой разговаривала? Ты вообще знаешь, кто такая Беня? Ты выйди на Подол и спроси там у кого угодно, кто такая Бетя Миндель? Потому что там Бетю знают все и не только на Подоле, между прочим. Бетя может не работать, за Бетю уже работает авторитет. Бетя открыла и создала имя Юре Гуляеву, Диме Гнатюку, Косте Огневому. Бетя вывела в люди Соловьяненко, а кого создала ты, деточка? Ты вообще никто и Бетя тебя даже не будет замечать, тебя тут скоро и так не будет. После этого ко мне подходил Яков Борисович и говорил, оттаскивая меня куда-то за угол: - Ты кого слушаешь, вообще? Что ты уши развесила? Кого она эта (дальше шёл мат) сделала? Наплюй на нее и забудь, иначе она тебе расскажет, что она тут пуп земли. Ты лучше посмотри на фишки (вызов на работу артистов). Просто пойди и посмотри, у кого из администраторов в концертах работает Дима Гнатюк, и ты увидишь, что у Якова Борисовича. Да если я ему сейчас позвоню и скажу, что ему через два часа надо прийти и выступить в туалете на Крещатике, то он пойдет и без разговоров споет для Якова Борисовича хоть в туалете.
Ну и вот в таком духе всё остальное. Обстановочка была еще та. Но примерно через полгода, они меня все не то, чтобы полюбили, но точно приняли и признали. Сначала Гусев, он там единственный был русский, который сознательно косил под придурка, поэтому его никто не трогал, все боялись связываться, и вот этот Гусев мне сказал: - Пусть только кто-то из них тебя тронет, ты мне сразу скажи, я им такое тут устрою. Потом то же самое мне говорил каждый из них. До сих пор не могу понять, как мне удавалось их всех мирить. Бетя меня вообще уже держала за свою. У Бети не было своих детей, она сынулей звала своего мужа, а мне все время говорила: - Вот была бы у меня такая дочь как ты. Ты едешь в Москву? На тебе 500 руб купишь мне там что-нибудь. А на мой вопрос, что именно - отвечала, что ей все равно. - Зашла в магазин, увидела очередь, что дают, то и бери. Что себе берешь, то и мне, даже если тебе что-то не подойдет, то Бете подойдет всё. У меня полно родственников и всем им нужно делать подарки. Бери всё. И денег у нее было как у дурака махорки.
Но самое большое признание было, как сейчас помню, а день смерти Брежнева. В стране сразу объявили траур, кажется, дня на три. На самом деле у народа радость несусветная, когда узнали, что Лёня отдал концы, а тут тебе траур, отменили все концерты, делать нечего. И тут мне Яков Борисович говорит: - Алла, я тебя приглашаю в ресторан, пойдем, отметим это дело. Выпьем за то, что Лёня наконец-то сыграл в ящик. Случай был небывалый. Чтобы админ позвал админа в ресторан - это из разряда фантастики.
Яков Борисович Мазур был самым старшим из них. И это надо было видеть. Ему было за 80, он носил очки с какой-то сумасшедшей диоптрией, был невероятных объемов, еле ходил с палкой в одной руке и с огромным портфелем в другой. Один раз, мне пришлось этот портфель передвинуть, и он был таким тяжелым, что я озадачилась вопросом, что он там носит? Надо сказать, что в то время не так просто было попасть в ресторан. Но мы с артистами все время ходили в гостиницу "Днепр", у них там свой ресторан, а нас там уже все знали и через черный вход всегда пускали, как своих родных. И тут прихожу я с Яковом Борисовичем. Помню, как у швейцара упала челюсть. А там по лестнице надо было подниматься в ресторан, он говорит: - Ой, а как же вы подниметесь? Подождите, я вам сейчас пригоню лифт. И тут я только понимаю, что если бы там не было лифта, то Яша бы не поднялся, а он мне вдруг говорит: - Я живу на Нивках в пятиэтажке на 5 этаже, и там нет лифта, каждый день туда-сюда пешком.
И вот сидим мы с ним в ресторане, а он у меня все пытается выяснить, как я умудряюсь со всеми артистами найти общий язык, потому что у него ничего не получается, он только матом с ними и может говорить. Тут надо сказать, что Яков Борисович, как и Марк Борисович у нас, разговаривали исключительно матом. По-другому не умели. Сначала Яша подзывал какого-то артиста: - А ну иди сюда! Ты что уже большой ученый стал? Ты чего вчера опоздал в концерт? И дальше шла непереводимая игра слов. А Яшино "большой ученый" стало мемом среди артистов. Мне оно как-то тоже полюбилось. Вот и говорю я дедушке Яше: - Выгнали вы Шульмана зря, он же теперь большой ученый стал, лучший импресарио в Штатах, а вы такого талантливого админа выперли из страны. На что мне Яша отвечает: - Кто талантливый? Я тебе так скажу: чтобы сидеть в Штатах и продавать Барбару Стрейзанд и Лайзу Миннелли - много ума не надо. Вот когда он тут продаст Свету Балюбах или Олю Нестерук, то тогда я скажу, что он действительно великий импресарио.
И тут Яков Борисович тычет пальцем в свой портфель: - Если бы не этот портфель, то ходили бы они все без работы. И тут меня аж подбросило: - Яков Борисыч, я уже несколько лет не нахожу себе покоя, мечтая хоть одним глазом заглянуть в ваш портфель. Что Вы там носите? И тут Яша открывает портфель: - Смотри! Я заглядываю в портфель и... офигеваю. Портфель забит палками сырокопченой колбасы. Я теряю дар речи: - И это Вы все время за собой носите? Зачем? - А как я этим большим ученым буду концерты делать? Кому они нужны? Я захожу в профком какого-нибудь завода, даю председателю профкома палку колбасы и говорю: бери, ты такой колбасы нигде не купишь, а мне сделай концерт, где-нибудь в цеху в обеденный перерыв. Тут со мной была истерика, я рыдала от смеха. - Что ты смеешься? Смешно ей. Ты же еще молодая и красивая, я понимаю, что тебе это не надо, ты и так договоришься, а мне что делать, кого я уже могу уговорить без колбасы? Это слава Богу, что у меня сын в магазине работает. Трудно было понять, зачем человеку в его возрасте, с такими родственниками в магазине вообще нужны были все эти концерты?
Такая вот история о концертной деятельности в Совке. Есть что вспомнить. Но вот во всем этом совковом идиотизме неприкасаемой была одна вещь - талант. Всё остальное - мимо кассы. Как-то нам прислали нового директора из Житомира с образованием Высшая партшкола. Народ сразу малость офигел. Все понимали, что чей-то протеже и все были этим сильно оскорблены, поэтому дружненько все вместе начали его есть. А были такие артисты, которые много гастролировали, ездили за границу и, как правило, были знакомы со всяким партийным руководством, они начали жаловаться везде, что кому это в голову пришло назначить такого директора, который ни к селу, ни к городу. В общем, шуму было много, и сняли его так же быстро, как и назначили. Потом Аркашу Лобанова назначили. Он хоть и бухал безбожно, но был музыковед и не дурак. Аркашу терпели. У нас был замдиректора по идеологии. КГБ-шники сидели на этих должностях. Делать ему у нас особо было нечего. Он всегда пьяного Аркашку в кабинете закрывал, а сам вместо него всё разруливал. Неплохой дядька был, со всеми в хороших отношениях, всем помогал, всех мирил. Хотя, а что ему там еще было делать? Следить, чтобы никто не свалил за бугор? Но тогда уже евреи могли уезжать и спокойно уезжали, кто хотел, но мало. Это уже в голодные 90-е уже все начали валить массово. У меня почти весь дом тогда выехал.
Блин, сейчас вся эта жизнь в Совке вспоминается, как какой-то анекдот. А я, поскольку была еще молодой, то в отличие от Якова Борисыча, который работал в Киеве, много ездила на гастроли по всему Совку. Когда ты в поездке, да еще и по тем дорогам, и в тех условиях, то знаешь всё о тех людях, с которыми ездишь. И они о тебе знают всё. С ужасом думаю, неужели на России хотят все это вернуть? Когда-нибудь закончится весь этот политический бедлам, может, я тогда начну писать какие-то интересные истории из прошлой жизни. Тогда было всякое, и мне казалось, что "царят на свете три особы, зовут их: зависть, ревность, злоба" - это всё о театре, сцене. Я тогда и представить не могла, что есть вещи и пострашнее - политика. Если там мало у кого могла подняться рука на талант, хотя, конечно же, подымалась, но не у своих. Сергея Параджанова посадили пидоры от власти, но у своих на него ни у кого бы и палец не поднялся. И ужасным было то, что судили этого армяно-грузино-украинского националиста у нас, а когда его выпустили, то я еще помню, как многие просто стыдливо опускали глаза. Сейчас их уже никто стыдливо не опускает, сейчас всё как-то более цинично. Есть у тебя деньги, заплатил ментам, а те любого посадят. И никому до этого нет дела.
Меня тут мои актеры попросили разместить информацию.18 июня в суде будет рассматриваться ходотайство об освобождении под залог Игоря Завадского. Ребята пишут: " Мы тут потихоньку начинаем собирать деньги на залог Игорю. Ходатайство о залоге будем подавать сразу же на первом заседании. Залог судья, естественно, поставит заоблачный (Игорь же не нищий Ефремов). Денег, естественно, нет, после 4 лет в неволе, но с миру по нитке уже собираются на счет. Если мы хоть немножко ему поможем, то есть шанс, что он все-таки будет на воле". Кто хочет и может помочь Игорю, то я оставлю номера Приватовских карт, куда можно перевести деньги.
4149-6258-1040-8771 (гривна), 4731-2171-1248-3506 (USD), NR: 4731-2171-1248-3811 (euro) SWIFT: PBANUA2X Бригіда Андрій Олексійович Andriy Brygida. Дополнительная информацмя по телефону +38 073 049 38 48
Еще в День рождения аккордеона 23 мая в 19:00 в Доме актера (Ярославов вал, 7) будет в помощь Игорю концерт. Среди исполнителей - лучшие молодые аккордеонисты Украины. Игоря, традиционно, будут транслировать через проектор.
Джамала как-то странно сказала, что у нас конкурс можно провести не только в Киеве, но и в Одессе или Львове. Ха. Кличко со своей братвой уже за эту ночь и прайс распила бабла составили, а тут Львов или Одесса. Еще драчка начнется за Джамалу и конкурс. Наши это умеют. Вспомнилось из прошлой жизни. Когда я еще совсем молодой пришла работать в филармонию. Там был тогда такой костяк администраторов, директоров коллективов, которые считали себя главными людьми в этой жизни. Во-первых, почти все евреи и большинство уже пенсионного возраста. Все они терпеть не могли друг друга, молодых вообще не пускали в этот свой круг, но зато все вместе дружно "съедали" кого-нибудь из своих же. Когда я туда пришла, то они как раз доедали еще тогда молодого Шульмана, после чего он свалил на МПЖ в Штаты и там стал известным импресарио. Но тут вам не Штаты. И как говорила мне одна моя подруга, кто прошел через филармонию, тот уже нигде в мире не пропадет. Так оно и было на самом деле. Из всех, кто потом свалил, не пропал никто. Но сейчас это все довольно занятно вспомнить.
Бетя Миндель считала себя там самым главным человеком, без которого там всё развалится. Когда она увидела меня в первый раз, то посмотрела как-то сквозь меня, давая мне понять, что меня тут для нее нет, и произнесла: - Деточка, ты чего сюда приперлась? Ты кто такая, чтобы Бетя с тобой разговаривала? Ты вообще знаешь, кто такая Беня? Ты выйди на Подол и спроси там у кого угодно, кто такая Бетя Миндель? Потому что там Бетю знают все и не только на Подоле, между прочим. Бетя может не работать, за Бетю уже работает авторитет. Бетя открыла и создала имя Юре Гуляеву, Диме Гнатюку, Косте Огневому. Бетя вывела в люди Соловьяненко, а кого создала ты, деточка? Ты вообще никто и Бетя тебя даже не будет замечать, тебя тут скоро и так не будет. После этого ко мне подходил Яков Борисович и говорил, оттаскивая меня куда-то за угол: - Ты кого слушаешь, вообще? Что ты уши развесила? Кого она эта (дальше шёл мат) сделала? Наплюй на нее и забудь, иначе она тебе расскажет, что она тут пуп земли. Ты лучше посмотри на фишки (вызов на работу артистов). Просто пойди и посмотри, у кого из администраторов в концертах работает Дима Гнатюк, и ты увидишь, что у Якова Борисовича. Да если я ему сейчас позвоню и скажу, что ему через два часа надо прийти и выступить в туалете на Крещатике, то он пойдет и без разговоров споет для Якова Борисовича хоть в туалете.
Ну и вот в таком духе всё остальное. Обстановочка была еще та. Но примерно через полгода, они меня все не то, чтобы полюбили, но точно приняли и признали. Сначала Гусев, он там единственный был русский, который сознательно косил под придурка, поэтому его никто не трогал, все боялись связываться, и вот этот Гусев мне сказал: - Пусть только кто-то из них тебя тронет, ты мне сразу скажи, я им такое тут устрою. Потом то же самое мне говорил каждый из них. До сих пор не могу понять, как мне удавалось их всех мирить. Бетя меня вообще уже держала за свою. У Бети не было своих детей, она сынулей звала своего мужа, а мне все время говорила: - Вот была бы у меня такая дочь как ты. Ты едешь в Москву? На тебе 500 руб купишь мне там что-нибудь. А на мой вопрос, что именно - отвечала, что ей все равно. - Зашла в магазин, увидела очередь, что дают, то и бери. Что себе берешь, то и мне, даже если тебе что-то не подойдет, то Бете подойдет всё. У меня полно родственников и всем им нужно делать подарки. Бери всё. И денег у нее было как у дурака махорки.
Но самое большое признание было, как сейчас помню, а день смерти Брежнева. В стране сразу объявили траур, кажется, дня на три. На самом деле у народа радость несусветная, когда узнали, что Лёня отдал концы, а тут тебе траур, отменили все концерты, делать нечего. И тут мне Яков Борисович говорит: - Алла, я тебя приглашаю в ресторан, пойдем, отметим это дело. Выпьем за то, что Лёня наконец-то сыграл в ящик. Случай был небывалый. Чтобы админ позвал админа в ресторан - это из разряда фантастики.
Яков Борисович Мазур был самым старшим из них. И это надо было видеть. Ему было за 80, он носил очки с какой-то сумасшедшей диоптрией, был невероятных объемов, еле ходил с палкой в одной руке и с огромным портфелем в другой. Один раз, мне пришлось этот портфель передвинуть, и он был таким тяжелым, что я озадачилась вопросом, что он там носит? Надо сказать, что в то время не так просто было попасть в ресторан. Но мы с артистами все время ходили в гостиницу "Днепр", у них там свой ресторан, а нас там уже все знали и через черный вход всегда пускали, как своих родных. И тут прихожу я с Яковом Борисовичем. Помню, как у швейцара упала челюсть. А там по лестнице надо было подниматься в ресторан, он говорит: - Ой, а как же вы подниметесь? Подождите, я вам сейчас пригоню лифт. И тут я только понимаю, что если бы там не было лифта, то Яша бы не поднялся, а он мне вдруг говорит: - Я живу на Нивках в пятиэтажке на 5 этаже, и там нет лифта, каждый день туда-сюда пешком.
И вот сидим мы с ним в ресторане, а он у меня все пытается выяснить, как я умудряюсь со всеми артистами найти общий язык, потому что у него ничего не получается, он только матом с ними и может говорить. Тут надо сказать, что Яков Борисович, как и Марк Борисович у нас, разговаривали исключительно матом. По-другому не умели. Сначала Яша подзывал какого-то артиста: - А ну иди сюда! Ты что уже большой ученый стал? Ты чего вчера опоздал в концерт? И дальше шла непереводимая игра слов. А Яшино "большой ученый" стало мемом среди артистов. Мне оно как-то тоже полюбилось. Вот и говорю я дедушке Яше: - Выгнали вы Шульмана зря, он же теперь большой ученый стал, лучший импресарио в Штатах, а вы такого талантливого админа выперли из страны. На что мне Яша отвечает: - Кто талантливый? Я тебе так скажу: чтобы сидеть в Штатах и продавать Барбару Стрейзанд и Лайзу Миннелли - много ума не надо. Вот когда он тут продаст Свету Балюбах или Олю Нестерук, то тогда я скажу, что он действительно великий импресарио.
И тут Яков Борисович тычет пальцем в свой портфель: - Если бы не этот портфель, то ходили бы они все без работы. И тут меня аж подбросило: - Яков Борисыч, я уже несколько лет не нахожу себе покоя, мечтая хоть одним глазом заглянуть в ваш портфель. Что Вы там носите? И тут Яша открывает портфель: - Смотри! Я заглядываю в портфель и... офигеваю. Портфель забит палками сырокопченой колбасы. Я теряю дар речи: - И это Вы все время за собой носите? Зачем? - А как я этим большим ученым буду концерты делать? Кому они нужны? Я захожу в профком какого-нибудь завода, даю председателю профкома палку колбасы и говорю: бери, ты такой колбасы нигде не купишь, а мне сделай концерт, где-нибудь в цеху в обеденный перерыв. Тут со мной была истерика, я рыдала от смеха. - Что ты смеешься? Смешно ей. Ты же еще молодая и красивая, я понимаю, что тебе это не надо, ты и так договоришься, а мне что делать, кого я уже могу уговорить без колбасы? Это слава Богу, что у меня сын в магазине работает. Трудно было понять, зачем человеку в его возрасте, с такими родственниками в магазине вообще нужны были все эти концерты?
Такая вот история о концертной деятельности в Совке. Есть что вспомнить. Но вот во всем этом совковом идиотизме неприкасаемой была одна вещь - талант. Всё остальное - мимо кассы. Как-то нам прислали нового директора из Житомира с образованием Высшая партшкола. Народ сразу малость офигел. Все понимали, что чей-то протеже и все были этим сильно оскорблены, поэтому дружненько все вместе начали его есть. А были такие артисты, которые много гастролировали, ездили за границу и, как правило, были знакомы со всяким партийным руководством, они начали жаловаться везде, что кому это в голову пришло назначить такого директора, который ни к селу, ни к городу. В общем, шуму было много, и сняли его так же быстро, как и назначили. Потом Аркашу Лобанова назначили. Он хоть и бухал безбожно, но был музыковед и не дурак. Аркашу терпели. У нас был замдиректора по идеологии. КГБ-шники сидели на этих должностях. Делать ему у нас особо было нечего. Он всегда пьяного Аркашку в кабинете закрывал, а сам вместо него всё разруливал. Неплохой дядька был, со всеми в хороших отношениях, всем помогал, всех мирил. Хотя, а что ему там еще было делать? Следить, чтобы никто не свалил за бугор? Но тогда уже евреи могли уезжать и спокойно уезжали, кто хотел, но мало. Это уже в голодные 90-е уже все начали валить массово. У меня почти весь дом тогда выехал.
Блин, сейчас вся эта жизнь в Совке вспоминается, как какой-то анекдот. А я, поскольку была еще молодой, то в отличие от Якова Борисыча, который работал в Киеве, много ездила на гастроли по всему Совку. Когда ты в поездке, да еще и по тем дорогам, и в тех условиях, то знаешь всё о тех людях, с которыми ездишь. И они о тебе знают всё. С ужасом думаю, неужели на России хотят все это вернуть? Когда-нибудь закончится весь этот политический бедлам, может, я тогда начну писать какие-то интересные истории из прошлой жизни. Тогда было всякое, и мне казалось, что "царят на свете три особы, зовут их: зависть, ревность, злоба" - это всё о театре, сцене. Я тогда и представить не могла, что есть вещи и пострашнее - политика. Если там мало у кого могла подняться рука на талант, хотя, конечно же, подымалась, но не у своих. Сергея Параджанова посадили пидоры от власти, но у своих на него ни у кого бы и палец не поднялся. И ужасным было то, что судили этого армяно-грузино-украинского националиста у нас, а когда его выпустили, то я еще помню, как многие просто стыдливо опускали глаза. Сейчас их уже никто стыдливо не опускает, сейчас всё как-то более цинично. Есть у тебя деньги, заплатил ментам, а те любого посадят. И никому до этого нет дела.
Меня тут мои актеры попросили разместить информацию.18 июня в суде будет рассматриваться ходотайство об освобождении под залог Игоря Завадского. Ребята пишут: " Мы тут потихоньку начинаем собирать деньги на залог Игорю. Ходатайство о залоге будем подавать сразу же на первом заседании. Залог судья, естественно, поставит заоблачный (Игорь же не нищий Ефремов). Денег, естественно, нет, после 4 лет в неволе, но с миру по нитке уже собираются на счет. Если мы хоть немножко ему поможем, то есть шанс, что он все-таки будет на воле". Кто хочет и может помочь Игорю, то я оставлю номера Приватовских карт, куда можно перевести деньги.
4149-6258-1040-8771 (гривна), 4731-2171-1248-3506 (USD), NR: 4731-2171-1248-3811 (euro) SWIFT: PBANUA2X Бригіда Андрій Олексійович Andriy Brygida. Дополнительная информацмя по телефону +38 073 049 38 48
Еще в День рождения аккордеона 23 мая в 19:00 в Доме актера (Ярославов вал, 7) будет в помощь Игорю концерт. Среди исполнителей - лучшие молодые аккордеонисты Украины. Игоря, традиционно, будут транслировать через проектор.