(no subject)
Тянет в "мы". Хочется быть в этом "мы".
Если я одна (-одинёшенька), то не знаю, что делать, чем заниматься (если не делать то, что "надо").
На вопрос придуманной мамы: "А что ты хочешь сейчас делать?" отвечаю: "Ничего. Потому что это не даст мне "мы"."
"Мы" защищает от недоброго мира, избавляет от ответсвенности перед ним, которая мне явно не по возрасту, не по силам.
В "мы" меня видят. И в нём нет необходимости что-то специально делать для того, чтобы заметили.
Похоже, это потребность самого раннего детства - ещё до двух-трёх лет (а может, и раньше?) - до того, когда появится, как говорят психологи, осознание, что у меня есть желания, и что есть я , и я - их источник.
Мне хочется быть в "мы", в котором можно просто быть. Не с целью, но привлекая мамино внимание, вызывая её эмоциональную реакцию. Как у младенцев.
Если я одна (-одинёшенька), то не знаю, что делать, чем заниматься (если не делать то, что "надо").
На вопрос придуманной мамы: "А что ты хочешь сейчас делать?" отвечаю: "Ничего. Потому что это не даст мне "мы"."
"Мы" защищает от недоброго мира, избавляет от ответсвенности перед ним, которая мне явно не по возрасту, не по силам.
В "мы" меня видят. И в нём нет необходимости что-то специально делать для того, чтобы заметили.
Похоже, это потребность самого раннего детства - ещё до двух-трёх лет (а может, и раньше?) - до того, когда появится, как говорят психологи, осознание, что у меня есть желания, и что есть я , и я - их источник.
Мне хочется быть в "мы", в котором можно просто быть. Не с целью, но привлекая мамино внимание, вызывая её эмоциональную реакцию. Как у младенцев.