Мерзость как она есть
В фейсбучике высокоинтеллектуальная православная интеллигенция с Бахолюбивыми не менее православными батюшками гогочут, над тем как коту очень сильно передозировали лекарственный препарат, отчего кот чуть не сошёл с ума.
Русь Святая, храни и дальше веру православную!
Больше тебе ничего не остаётся.
Русь Святая, храни и дальше веру православную!
Больше тебе ничего не остаётся.
а) я вспоминая своё состояние при отходе наркоза тоже склонен скорее ржать. И даже вспоминая быт и обычаи дурки, в которой мне посчастливилось провести как-то две недели благодаря военкому.
б) одна знакомая хорошая тётенька-врач тоже рассказывала как весёлую (по факту-то - конечно уже весёлую!) историю о том, как она случайно сделала ребёнку, будучи студенткой в стройотряде, неслабую передозировку при инъекции димедрола. Весёлой история стала после того, конечно, как ребёнок благополучно поправился без последствий от передозировки. Собственно, весёлой была, глядя назад, вся история, начиная с того, как к ней, мывшей в речке посуду, пришла бабушка из местной деревни и спросила, есть ли у них в отряде врач. Знакомая моя, имея уже пправо называться фельдшером, сказала, что вот она - есть. Бабушка страшно обрадовалась и заявила: "Вот хорошо-то, а то у нас уже полгода как на три деревни фельдшера-то нету!". Описывать наступившее после этих слов состояние тётеньки, думаю, не надо. Посуду из речки она, говорят, потом выловила.
Ну так я ж про что: события, произошедшие давно и окончившиеся хорошо могут уже восприниматься смешными. Человеку свойственно так. Если бы у истории был плохой конец либо если бы история была направлена на вызывание сочувствия - конечно, веселья не было бы. Но история же и рассказана всё же как смешная? Хотя я вот как-то и радостного и смешного-то в ней особо ничего не увидел, кроме самого тона рассказа и кроме, опять же, хэппи-энда.
Reply
Reply
Leave a comment