Встречь солнцу... Из сборника документов М.И.Белова (19)
1650 года не позже июля 3. Из челобитной казака Ивана Кузьмина Беляны царю Алексею Михайловичу о своей службе на реках Яне, Индигирке, Алазее и Колыме.
На обороте помета дьяка: 158 году, июля в 3 день, отписать и челобитная под отпискою послать ко государю к Москве.1
ЦГАДА, Сибирский приказ, ст. 360, л. 153-156.
"...Царю государю и великому князю Алексею Михайловичи» всеа Русии бьет челом холоп твой служивой человек Ивашко Кузмин Беляна. Служил тебе, государю, в Тобольском отец мой, Кузьма Романов, дватцать лет и умер на твоей государеве службе. А как отца моего не стало, и я, холоп твой, поверстан в Тобольском в службу, вместо отца своего, в стрельцы. И служил я, холоп твой, в Тобольском семнатцать лет. И как, государь, в прошлых годех во 147 и по твоему государеву указу посланы на великую реку Лену стольник и воеводы Петр Петрович Головин с товарищи в Якуцкой острог и, приехав, Петр Петрович Головин с товарищи в Тоболеск и ему, Петру, велено по твоему государеву указу взять ис Тобольска лутчих служилых людей двести пятьдесят человек, а велено быть на великой реке Лене в Якуцком остроге и служить твои государевы ленские всякие службы. И твои государевы стольник и воеводы Петр Петрович с товарищи взяли нас ис Тобольска двести пятьдесят человек с собою на великую реку Лену. И, как будучи, он, Петр Петрович Головин, на Ленском волоку и во 14… году, послали они меня, холопа твоего, весною в Якуцкой острог с служилым человеком с Посничком Ивановым, а из Якуцково острогу во 150 году2 письменный голова Василей Поярков послал меня, холопа твоего, весною конным путем на твою государеву службу с тем же Посничком через Янской хребет на Собачью реку, а Индигирка тоже. А в те, государь, годы морского ходу на ту реку не было. А пошед я, холоп твой, на твою государеву службу, купил на свои деньженки два коня, дал пятьдесят рублев, и от той службы, от великого подъему я, холоп твой, одолжал великим неокупным долгом. И шел я, холоп твой, до той Собачьи реки конным путем десять недель. И, пришед на Индигирку реку, в Олюбенское зимовье на перемену служилому человеку Кирилу Нифантьеву, и твоих государевых (аманатов) принял, и ясак в Верхнем и во Олюбенском зимовьях на 151 год под аманатов собрал весь сполна. Да в прошлом же, государь, во 151 году я ж, холоп твой, ходил морем на Алазейку реку... служивым человеком с Митькою Зыряном, да с нами шесть человек промышленых людей. ...И в том же во 152 году и те юкагирские тунгусы с той реки Алазейки откочевали и сошли на дальную реку на Ковыму. И мы, холопи твои, живот свой мучили, коч делали сами, а парусы и якори и всякие судовые снасти и шеймы покупал сам на свои деньги, а не ис твоей государевы казны. И зделав коч и взяв... аманатов, поплыли мы, холопи твои, вниз по Алазейке и вышли на море, и морем шли две недели, и пришед, государь, на Ковыму реку, и по Ковыме шли вверх двенатцать ден... И острог и зимовье на Ковыме поставили... И в прошлом, государь, во 155 году алазейские юкагирские мужики на Ковыму реку с твоим государевым ясаком не пришли. И те алазейские аманаты били челом тебе, государю, и в Ковымском острожке служивому человеку Второму Гаврилову подали челобитную, чтоб государь их пожаловал, позволил быть по прежнему на своей земле на реке Алазейке, потому что родников их на Ковыму реку с Алазейки иные иноземцы не пропущают и отбивают. И он, Второй, приняв у них челобитную и послал меня, холопа твоего, с теми аманаты на Алазейку реку. И тот Второй мне, холопу твоему, коча, ни паруса, ни якоря и никаких судовых снастей не дал. А государева товару только дал мне сто полиц куяшных, да котел старой, пять фунтов одекую, да два топора; и иноземцам подарков не дал же. И я, холоп твой, на ту твою государеву службу купил коч со всею судовою снастью под тех аманатов своим животом, а дал за тот коч, одолжав великим долгом, полпята сорока соболей. Да с собою же поднял для опасенья аманатов промышленых людей дватцать человек, должных и кабальных скупаючи своим животом и займуя, и сетей на аманатов и товаров купил иноземцам на подарки на пятьдесят рублев, и с теми аманаты пришел на Алазейку реку в старое зимовье, в прежний острог. И приехав, я, холоп твой, алазейским иноземцам сказал про твое государево царское величество, чтоб они были послушны впредь и покорны и с твоим бы государевым ясаком приходили... И я, холоп твой, будучи на твоей государеве службе, помнячи твое государево крестное целованье, служил тебе, государю, и кровь проливал, и всякую нужу и голод терпел верою и правдою, и одолжал великим неокупным долгом от тех великих подъемов, и вконец погибаю. Милосердный государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии, пожалуй меня, холопа своего, за мою многую службишку и за кровь, и за раны, вели государь, мне быть в своей царской отчине в Сибири, в Тобольске быть в детишках боярских или в атаманех у служивых людей, чтоб, государь, мне, холопу твоему, впредь твоей царской службы не отбыть и в том в великом долгу, что подымался я, холоп твой, на твои государевы службы, вконец не погибнуть. Царь государь, смилуйся..."
Примечание:
1 Челобитная казака Ивана Беляны 23 февраля 1651 г. подана в Сибирском приказе ленским пятидесятником Иваном Кожиным (Сибирский приказ, ст. 360, л. 157). В том же столбце имеется другая челобитная Беляны с просьбой выплатить ему хлебное жалованье, которое он не получал с 1641 по 1650 г. Челобитчик пишет, что все это время он служил на Алазее и Колыме (там же, л. 158).
2 Все события, связанные с своей службой, Иван Беляна датирует годом позже. Так, например, поход Посника Иванова на Индигирку весной 1641 г. отнесен к 1642 г., плавание Дмитрия Зыряна с Индигирки на Колыму летом 1642 г. -к 1643 г., а плавание того же Зыряна с Алазеи на Колыму - к 1644 г.
Между прочим, Н. Н. Оглоблин, определяя на основе этой челобитной Ивана Беляны год открытия реки Колымы, не обратил внимания на путаницу в датах. С тех пор в историко-географической литературе годом открытия Колымы неверно считался 1644 г.
На обороте помета дьяка: 158 году, июля в 3 день, отписать и челобитная под отпискою послать ко государю к Москве.1
ЦГАДА, Сибирский приказ, ст. 360, л. 153-156.
"...Царю государю и великому князю Алексею Михайловичи» всеа Русии бьет челом холоп твой служивой человек Ивашко Кузмин Беляна. Служил тебе, государю, в Тобольском отец мой, Кузьма Романов, дватцать лет и умер на твоей государеве службе. А как отца моего не стало, и я, холоп твой, поверстан в Тобольском в службу, вместо отца своего, в стрельцы. И служил я, холоп твой, в Тобольском семнатцать лет. И как, государь, в прошлых годех во 147 и по твоему государеву указу посланы на великую реку Лену стольник и воеводы Петр Петрович Головин с товарищи в Якуцкой острог и, приехав, Петр Петрович Головин с товарищи в Тоболеск и ему, Петру, велено по твоему государеву указу взять ис Тобольска лутчих служилых людей двести пятьдесят человек, а велено быть на великой реке Лене в Якуцком остроге и служить твои государевы ленские всякие службы. И твои государевы стольник и воеводы Петр Петрович с товарищи взяли нас ис Тобольска двести пятьдесят человек с собою на великую реку Лену. И, как будучи, он, Петр Петрович Головин, на Ленском волоку и во 14… году, послали они меня, холопа твоего, весною в Якуцкой острог с служилым человеком с Посничком Ивановым, а из Якуцково острогу во 150 году2 письменный голова Василей Поярков послал меня, холопа твоего, весною конным путем на твою государеву службу с тем же Посничком через Янской хребет на Собачью реку, а Индигирка тоже. А в те, государь, годы морского ходу на ту реку не было. А пошед я, холоп твой, на твою государеву службу, купил на свои деньженки два коня, дал пятьдесят рублев, и от той службы, от великого подъему я, холоп твой, одолжал великим неокупным долгом. И шел я, холоп твой, до той Собачьи реки конным путем десять недель. И, пришед на Индигирку реку, в Олюбенское зимовье на перемену служилому человеку Кирилу Нифантьеву, и твоих государевых (аманатов) принял, и ясак в Верхнем и во Олюбенском зимовьях на 151 год под аманатов собрал весь сполна. Да в прошлом же, государь, во 151 году я ж, холоп твой, ходил морем на Алазейку реку... служивым человеком с Митькою Зыряном, да с нами шесть человек промышленых людей. ...И в том же во 152 году и те юкагирские тунгусы с той реки Алазейки откочевали и сошли на дальную реку на Ковыму. И мы, холопи твои, живот свой мучили, коч делали сами, а парусы и якори и всякие судовые снасти и шеймы покупал сам на свои деньги, а не ис твоей государевы казны. И зделав коч и взяв... аманатов, поплыли мы, холопи твои, вниз по Алазейке и вышли на море, и морем шли две недели, и пришед, государь, на Ковыму реку, и по Ковыме шли вверх двенатцать ден... И острог и зимовье на Ковыме поставили... И в прошлом, государь, во 155 году алазейские юкагирские мужики на Ковыму реку с твоим государевым ясаком не пришли. И те алазейские аманаты били челом тебе, государю, и в Ковымском острожке служивому человеку Второму Гаврилову подали челобитную, чтоб государь их пожаловал, позволил быть по прежнему на своей земле на реке Алазейке, потому что родников их на Ковыму реку с Алазейки иные иноземцы не пропущают и отбивают. И он, Второй, приняв у них челобитную и послал меня, холопа твоего, с теми аманаты на Алазейку реку. И тот Второй мне, холопу твоему, коча, ни паруса, ни якоря и никаких судовых снастей не дал. А государева товару только дал мне сто полиц куяшных, да котел старой, пять фунтов одекую, да два топора; и иноземцам подарков не дал же. И я, холоп твой, на ту твою государеву службу купил коч со всею судовою снастью под тех аманатов своим животом, а дал за тот коч, одолжав великим долгом, полпята сорока соболей. Да с собою же поднял для опасенья аманатов промышленых людей дватцать человек, должных и кабальных скупаючи своим животом и займуя, и сетей на аманатов и товаров купил иноземцам на подарки на пятьдесят рублев, и с теми аманаты пришел на Алазейку реку в старое зимовье, в прежний острог. И приехав, я, холоп твой, алазейским иноземцам сказал про твое государево царское величество, чтоб они были послушны впредь и покорны и с твоим бы государевым ясаком приходили... И я, холоп твой, будучи на твоей государеве службе, помнячи твое государево крестное целованье, служил тебе, государю, и кровь проливал, и всякую нужу и голод терпел верою и правдою, и одолжал великим неокупным долгом от тех великих подъемов, и вконец погибаю. Милосердный государь царь и великий князь Алексей Михайлович всеа Русии, пожалуй меня, холопа своего, за мою многую службишку и за кровь, и за раны, вели государь, мне быть в своей царской отчине в Сибири, в Тобольске быть в детишках боярских или в атаманех у служивых людей, чтоб, государь, мне, холопу твоему, впредь твоей царской службы не отбыть и в том в великом долгу, что подымался я, холоп твой, на твои государевы службы, вконец не погибнуть. Царь государь, смилуйся..."
Примечание:
1 Челобитная казака Ивана Беляны 23 февраля 1651 г. подана в Сибирском приказе ленским пятидесятником Иваном Кожиным (Сибирский приказ, ст. 360, л. 157). В том же столбце имеется другая челобитная Беляны с просьбой выплатить ему хлебное жалованье, которое он не получал с 1641 по 1650 г. Челобитчик пишет, что все это время он служил на Алазее и Колыме (там же, л. 158).
2 Все события, связанные с своей службой, Иван Беляна датирует годом позже. Так, например, поход Посника Иванова на Индигирку весной 1641 г. отнесен к 1642 г., плавание Дмитрия Зыряна с Индигирки на Колыму летом 1642 г. -к 1643 г., а плавание того же Зыряна с Алазеи на Колыму - к 1644 г.
Между прочим, Н. Н. Оглоблин, определяя на основе этой челобитной Ивана Беляны год открытия реки Колымы, не обратил внимания на путаницу в датах. С тех пор в историко-географической литературе годом открытия Колымы неверно считался 1644 г.