Хозяин Синего Пламени. Александр Кинко. (4)
.....Колыма - это, прежде всего, самая полноводная и местами судоходная река на Северо-Востоке Магаданской области, длиной 2129 км, которая от истоков направляется в юго-восточном направлении, затем ломается почти под прямым углом, постепенно набирая огромную силу, и впадает в Ледовитый океан. В широкой холодной реке водится свыше 30 наименований рыб. Слово «колыма» происходит от якутского слова «голомо» - так называются временные конусоидальные жилища из тонких брёвен и оленьих шкур, в которых укрывались от непогоды несгибаемые северные кочевники. Существуют и другие толкования слова «колыма». Например, до прихода в край русских эвены называли эту реку Кулу, возможно, в дальнейшем слово «кулу» преобразовалось в «колыму». По-чукотски Колыма называется Экульмен. Якуты, пришедшие на реку с низовья Лены, называли её Кулома. А коренные жители Колымы юкагиры ловушку на медведя называли «кулема». У русских людей в быту также используется слово «кулёма» - нелепого поведения, неуклюжий и неловкий человек. В Колыму впадают три крупные реки: Берелёх, Аян-Юрях, которые уже были упомянуты выше, и Кулу. Топоним «кулу» близок к корякско-чукотскому «куул», то есть, «глубокая речка». Какой-то сумбур в разнообразных названиях.
Привожу интересную выдержку из повести яркого татарского писателя Салахова Ибрагима Низамовича «Черная Колыма: (Хроника одной трагической судьбы)»
«Как доносили древние народные предания, много лет и веков назад в этой сейчас забытой богами тундре обитал могучий батыр по имени Колым. Вся его фигура была отлита из чистого червонного золота. В ту пору солнце никогда не покидало тундру, сияло на небесах и днем, и ночью. Поэтому в здешнем краю не было снега, не выпадали сырые туманы, тундра круглый год была вечным зеленым пространством, одним большим садом. По берегам моря шумели густые зеленые урманы, деревья сгибались под тяжестью сочных плодов, луга алели от ягод. Ни птицы, ни животные, ни звери, ни одна самая малая тварь не ведала страха перед голодом, все жили в счастии, благополучии. И люди не знали горя, не пугались холода, не печалились об одежде и пропитании, поэтому эти пространства звали не холодной тундрой, а прекрасной и цветущей землей Якутией.
Однако благополучие и процветание не было вечным. Однажды из-за высоких волн океана на землю якутов пришли злые, подводные чудовища, похитили солнце и скрылись за пологом черной полярной ночи. Якутская земля погрузилась в пучину мрака и отчаяния. Засохли зеленые деревья. Море затянуло толстым панцирем льда. Птицы, животные, звери и люди замерзали от стужи, мучились от голода, никто не знал, как преодолеть беду.
В тревожную для родной земли пору на ее защиту поднялся батыр Колым, его отлитая из чистого золота фигура снова озарила природу сиянием жизни. Но сияние золота было не таким жарким, как свет солнца, его лучи не могли обогреть людей, вернуть жизнь природе И тогда герой Колым отправился в заморские пучины, чтобы отнять у чудовищ солнце.
Над прекрасной землей якутов царила черная мгла. Однако народ продолжал жить: люди ждали возвращения своего батыра с великой удачей. Двенадцать раз над землей якутов поднималась луна, пытаясь озарить светом земные пространства, но всякий раз не выдерживала стужи, озябнув на морозе, уходила за море. А витязь Колым все не возвращался.
Народ обессилел, потерял веру и надежду. Когда уже все пребывали на краю отчаяния и гибели, из-за далекой морской пучины над землей поднялось солнце. Снова расцвела земля якутов. Народ встретил отважного героя песнями, танцами, торжественным грохотом бубен и барабанов. На якутской земле разгорелось праздничное торжество. К застолью подавали самые вкусные яства, самые сладкие напитки, изысканные угощения. Песням, пляскам и играм, казалось, не будет конца. Народ, встречая своего батыра, радовался, торжествовал.
Но тут объявился подлый ревнивец, каинова душа которого не могла перенести славы батыра Колыма. Злодей подсыпал в кубок отважного витязя ядовитой отравы. Батыр осушил кубок, и сон одолел его тело, утомленное за долгие двенадцать месяцев битвы с черными силами зла. Чудовища только и ждали этого часа, они ворвались в шатер витязя, пронзили его острыми мечами.
Колым-батыр, придя в себя, еще сумел подняться, но злодеи уже бросили солнце в пучину и скрылись за далью океана. Силы покинули пораженного витязя, он рухнул на землю. Голова Колым-батыра достала до Аляски, тело покрыло землю якутов, ноги дотянулись до высоких горных вершин Алдана.
Каждый год в день своей гибели Колым-батыр поднимается из могильного царства, оглядывает милые его сердцу просторы.
В эти короткие мгновения, когда отважный витязь встает из гробницы, его золотая фигура озаряет родину потоками холодного света. Люди, которые пришли на землю много позже, этой правды не ведали и назвали северное чудо полярным сиянием.
Эту красивую сказку древней колымской земли мне поведал старый якут, вместе с которым мы попали в одну бригаду. До ареста он работал учителем в главном городе края Якутске, увлекался записями фольклора северных народов, из-за этой странной, как показалось кому-то, страсти попал на каторгу.»
Колымские якуты были относительно оседлым племенем, они разводили коренастых морозоустойчивых лошадей и незаменимых бесценных оленей. Быт якутского народа, только проживавшего в Сибири, великолепно показал в своих произведениях русский литературный классик Мамин-Сибиряк. Забавно, но на Колыме я никогда не видел, ни грациозных оленей, ни их исконных хозяев. Разве что, запомнилась облезлая шкура этого безобидного домашнего животного, которая неприкаянно валялась в небольшом болотце под Колымской трассой, рядом с ним покоился разломанный вездеход или тягач для перевозки леса, на котором дети любили играть и проводить много времени (это было в посёлке Большевик).
Я слышал много лестных отзывов об эвенах. А в зрелые годы даже немного пообщался с ними. Русских они называют «нючи», а те, в свою очередь, в шутку величают эвенов «индейцами». Новый год (Хэбденек) представители этой национальности встречают в день летнего солнцестояния. Эти тихие и немногословные люди с русскими именами никогда не бросят в беде товарища, не украдут чужое имущество, не будут обсуждать за глаза других людей. Если эвен найдёт в тайге, скажем, обронённый кем-то нож (по-эвенски - «херкан»), то он непременно положит его на видное место, чтобы хозяин пропажи легко смог её обнаружить. Бездельника, лентяя или тунеядца эвены называют «банакан», человека с рыжей шевелюрой - «ирандя», сушёное оленье мясо - «хотини». Как истинный таёжник, «индеец» не будет зря бить зверя или птицу, никогда не наступит на крохотную лиственницу, недавно появившуюся на свет. Всю по-своему счастливую жизнь эвен будет привычно встречать среди величественных сопок божественный колымский «энер» (рассвет), разводить священный и почитаемый как божество «тоф» (огонь), кипятить для любимого крепкого чая кристально чистую «му» (воду) и с удовольствием покуривать знаменитые сигареты «Прима». Эвены - это очень рациональные люди, когда они ловко разделывают птицу или животное, то всё идёт в дело, ничего напрасно не пропадает. Они очень доверчивые, но человека, один раз обманувшего их, они будут всю жизнь игнорировать. В тайге эвены как рыба в воде, а вне привычной таёжной среды обитания они становятся совершенно беззащитными и хорошо, если кто-то из русских по доброте душевной их опекает и помогает им (например, как мой одноклассник Виктор Дорохов). Об отдельных недостатках эвенов с точки зрения российского обывателя говорить не имеет смысла - мы все не без греха.
Давайте вернёмся к главному событию моей жизни. Выражаясь образно, на Верхнем Узком Протоке (можно также сказать: на Золотом Ключе), родился автор этих далёких от литературы, но прямых и, надеюсь, объективных строк - К. Александр Сергеевич. Произошло это радостное и счастливое для моих родителей событие в понедельник 29 апреля 1957 г. в 15 часов местного времени (по московскому времени 7 часов утра) в домашних условиях. Какими были эти условия, я расскажу ниже со слов моей покойной матери и других достойных людей. С этого момента времени начался отсчёт моих оборотов вокруг звезды, наречённой Солнцем. Полный оборот - это один прожитый календарный год. Таким вот примитивным способом я связал свою драгоценную жизнь с космосом, эту связь в определённой мере дополняет и метеорит Мальдяк, некогда приземлившийся недалеко от места моего рождения. Сейчас я стал понимать, что татуировка отца, о которой я здесь вскользь упомянул, имела всё-таки конкретный и даже глубокий смысл. Она символизировала его тихую и заурядную земную жизнь - плавное поступательное движение на небесном теле, планете Земля, вокруг нашего лучезарного светила.
Имя Александр в переводе с греческого языка означает Защитник Божий. Моя типичная украинская фамилия происходит от греческого канонического церковного имени Кирилл («господин», «владыка»). Есть ещё одна популярная среди моих однофамильцев красивая трактовка её возникновения, связанная со старославянским названием птицы кречет. Этот крупный воздушный хищник семейства соколиных в древности якобы назывался «кирич». О значении других фамилий, имеющих ко мне непосредственное отношение, я расскажу отдельно.
Что же предшествовало моему чудесному появлению на свет? Обратимся к легендарной личности и авторитетному знатоку колымского житья-бытья Вадиму Ивановичу Туманову. Вот что он отметил в своей предельно откровенной, пронизанной жаждой жизни и дела, потрясающей по силе духа книге «Всё потерять - и вновь начать с мечты…»
"В 1955 году на прииск «Мальдяк» завезли рабочих по оргнабору. Это были здоровые парни, «спортсмены», «бакланы» - как их называли на Колыме."
Как раз среди этих бравых молодых добровольцев были и отец с матерью, которые на момент прибытия были уже супругами. Они заключили брак в г. Красноуральске Свердловской области 3 сентября 1955 г., о чём была сделана историческая запись № 549 Красноуральским Бюро ЗАГС и выдано на руки свидетельство серии ЮН № 041128. Можно сказать, что этот невзрачный с виду, но такой важный документ, скреплённый гербовой печатью и красиво подписанный рукой неизвестного чиновника, был предвестником моего неповторимого появления на свет.
С чем связано определение «спортсмены»? Дело в том, что на прииске была сформирована сильная футбольная команда, которая принимала активное участие в соревнованиях по этому виду спорта между предприятиями системы Дальстроя. К этому благородному делу приложил свои усилия бывший футболист дореволюционной России, бывший футболист советского спортивного клуба «Спартак» и бывший политзаключённый Архангельский Евгений Захарович.
В октябре 1943 года Военной коллегией Верховного суда Союза ССР был вынесен приговор знаменитым братьям Старостиным и пятерым их «подельникам», коллегам по работе в спортобществе «Спартак», в том числе и Архангельскому, которого «распределили» на Колыму. Всей группе вменялись антисоветские высказывания, «особенно участившиеся после начала Великой Отечественной войны», и «суждения пораженческого характера». В беседах между собой, как записано в приговоре, «восхвалялись порядки капиталистических стран Западной Европы, где большинству из них приходилось бывать на спортивных соревнованиях». Под давлением следователей все подследственные в этом признались, кроме Архангельского, который не стал оговаривать ни себя, ни других. Об этом поведал Николай Старостин в своих мемуарах под названием «Футбол сквозь годы».
Вот как описал Архангельского Е.З. в своей повести «Заросшие тропы» ровесник моего отца Зенченко В.П. Это было в промежутке времени между 1953 и 1955 годами.
«О футболе. Лето не зима. Светлого времени хватало иногда, особенно в воскресенье, поиграть в футбол. На Колыме - это самый распространенный вид спорта. Свои бульдозеры, свои полигоны, свои самодельные стадионы… и болельщики. И соревнования между цехами, службами, и главное - между приисками. Болельщики. Крик, Шум. Азарт. А игроки - геологи, механизаторы, проходчики, лагерная охрана и даже расконвоированные зэки. Главное - выиграть! Следует сказать и о моем соседе, расконвоированном политзаключенном, пользующимся доверием и работающим служащим в финчасти управления прииска - Архангельском. Это человек в возрасте 60 лет, стройный, высокий, представительный, молчаливый, симпатичный человек. Он бывший член сборной команды России по футболу в дореволюционное время, а затем игрок, а позже тренер «Спартака», друг известных футболистов и тренера «Спартака» Старостина.
Это он советовал мне после возвращения с лыжных соревнований - «вам нужна еще и рывковая резкость, если вы и дальше будете участвовать в серьезных лыжных соревнованиях». Спасибо ему - я это запомнил навсегда. Он не был официальным тренером футбольной команды прииска. Но он был уважаемым вождем приискового футбола. Он постоянно вечерами стоял у футбольного поля, а иногда кому-нибудь потихоньку подсказывал что-либо о технике удара или активном участии в футбольной комбинации. Он четко излагал цель футбола - это поражение мячом ворот противника, не забывая о защите. И никогда наоборот! Все комбинации - на победу. Это - радость победы. Это - подарок болельщикам. Это - даже, гордость страны!
Какой несгибаемый дух человека, восхищался я.
По его редким доверительным рассказам, после его ареста от сердечного приступа умерла жена, неизвестно куда сгинула дочка.
Забегаю вперед, в начале 1955 года он показал мне письмо своего друга Старостина из Норильска, где было сказано:
«Меня реабилитировали, жди и ты свободы».
Реабилитация вскоре пришла и ему. Пришло и разрешение вернуться в Москву. Но незабываемые его слова:
- Куда я поеду, Володя? Кто вернет мне жену и дочь?
Он не скрывал мужских слез.
Когда я в 1955 г. уезжал, он оставался на прииске.
«Ему некуда было спешить, ему некого было любить».
Замечательный человек - сын Родины с переломанной навсегда судьбой. Скольких подобных познала Колыма…!»
Слово «баклан» жаргонное, с лёгким презрительным оттенком, им язвительно именовали человека, имевшего в своём жизненном активе тюремный срок за недостойное для уважающего себя уголовника мелкое хулиганство. Ни то, ни другое определение к моим законопослушным родителям абсолютно не подходило, потому что никто из них, разумеется, не сидел и, тем более, не играл в футбол. Эти нелепые прозвища были условными, вернее, нарицательными для подавляющего большинства приезжих, нанятых на нелёгкую мужскую работу энтузиастов покорения Колымы. Оргнабор рабочей силы по всей стране производило упомянутое выше гигантское промышленное управление под сокращённым наименованием Дальстрой. Для вербовки вольнонаёмных Дальстрой имел 8 отделений, в том числе отделение в Свердловской области, где находился некоторое время отец. В 1954 г. управление завербовало на Север 1410 человек, а уже в 1955 г. на предприятия Колымы прибыло 13677 добровольцев, одна только Москва отправила на Северо-Восток 7,5 тысяч дерзких в хорошем смысле слова молодых людей.
Отец - К. Сергей Сергеевич (уроженец села Филиппенково Бутурлиновского района Воронежской области) после срочной службы в танковых войсках под городом Кировобадом Азербайджанской ССР уехал искать эфемерное счастье вместе со своей матерью Александрой Ивановной на Урал, к одному из своих многочисленных дядек, которого звали Николай Ильич, если я не ошибаюсь. По-моему, отец какое-то время проживал и работал в городе Горнозаводске Чусовского района Пермской области. Вскоре ему стало известно об организации набора здоровой молодёжи, желающей внести посильный вклад в развитие Северо-востока страны. Он изъявил твёрдое желание махнуть на Север, надеясь за счёт ударного трудового вклада наполнить «длинными рублями» свои пустые карманы, по которым весело гулял вольный уральский ветер. Оказывается, что «длинные рубли» начали свою финансовую историю со времён царицы Екатерины - казначейские билеты имели соответствующий формат в длину. Кандидат в северные прагматики легко завербовался на новую денежную и перспективную работу, как ему казалось, и уже вместе с молодой женой Маргаритой Андреевной (в девичестве - Кузьминых, уроженка города Чусовой Молотовской области) торжественно прибыл на знаменитый прииск достойно добывать благородный металл.
Свой первый приезд на Мальдяк Зенченко В.П. описал лаконично и точно.
«Наша «Победа» прокатилась по трассе, затем свернула в долину, а затем между различных построек, землянок, бараков, мимо эстакады с промывочными приборами и отвалами перемытой породы заехала на возвышенность, где стояло большое здание барачного типа буквой «П». Это и было - управление прииска-лагеря Мальдяк.
Выйдя из машины, я пробовал увидеть хотя бы одно деревце, но видел огромную перебуторенную территорию с разными производственными, жилыми, приземлёнными постройками, а вдали, судя по строгой прямоугольной ограде, - огромную территорию лагеря заключенных.»
Разумеется, что к приезду моих родителей картина вряд ли кардинально изменилась. Со слов Зенченко, на прииске работали: Бут Николай Валентинович - горный мастер, ответственный за полевую документацию шурфов и наряды к оплате. Шибаков - горный мастер, ответственный за хозяйственное обеспечение участка. Летом - кони, телеги, зимой - трактора, сани, дрова, уголь, лёд для промывки, взрывчатка. Короче - вся доставка и перевозка… Крылов - горный мастер, ответственный за взрывные работы. Хусеинов - горный мастер, ответственный за опробование выработок, промывку и сдачу золота в «спецчасть». Кауфман - маркшейдер, ответственный за контроль объемов и привязку подземных выработок. Суханов - топограф, ответственный за вынос и привязку горных выработок на местности. Старший геолог Глазычев Валентин Петрович. Конюх Тебинский, который выделял автору «Заросших троп» коня по кличке «Серый» для поездок по окрестностям.
Обширные россыпи золота были открыты в долине речки Мальдяк в 1935 г. геологами партии Калугина Х.И. и Лисовского А.Л., они же и присвоили речке данное название. Отцу в момент прибытия на Колыму было 25 лет, а мать была на три года моложе его.
Неимущие родители, дети войны, как и подавляющее большинство договорников, были полны радужных надежд быстро встать на ноги за счёт обещанного Дальстроем высокого заработка и северных льгот. На деле оказалось, что бытовые условия на Колыме для нанятых Дальстроем людей были жуткими, а заработки относительно низкими - дневная ставка забойщика составляла в то время 46 рублей 50 копеек (это дореформенные деньги). Денежная реформа вступила в силу с 1 января 1961 года. Многие приезжие, не выдержав выпавших на их долю испытаний, через суд расторгали трудовые договоры с не выполняющим свои обязательства ведомством, не выходили на работу, а затем и вовсе покидали этот негостеприимный край навсегда.
Несмотря на щедрые посулы золотых гор, родители так и не озолотились, правда, эти самые горы они всё же увидели в натуре и даже потрогали их руками. Получилось так, что снежная королева Колыма отняла целых 11 лет молодой здоровой жизни у своих верных подданных, а быть может, она же и наполнила эту жизнь чем-то важным и сокровенным. Скорее, второе, потому что спустя много лет после отъезда с Севера отец как-то с грустью заметил, что у него всегда было неистребимое желание вернуться обратно, снова вдохнуть полной грудью ароматный таёжный воздух незабываемого, ставшего родным края. Очевидно, об этом же думал и Туманов В.И., написав следующие волнующие строки.
"...я решил распрощаться с краем, где пробыл больше семнадцати лет. Тогда я ещё не понимал, как глубоко вошла в меня Колыма, как она будет манить к себе и принимать на протяжении жизни ещё не один раз, постоянно будоражить душу, занимая мысли, возвращая память к прекрасным людям, за встречу с которыми я не устаю благодарить судьбу."
С Тумановым солидарен другой автор - упомянутый выше Владимир Зенченко, слова которого удивительно перекликаются с предыдущей цитатой.
«Я спрашиваю себя - почему так много воспоминаний о Колыме? И сам пробую ответить: потому что за прошлые годы я познал мужественных людей, испытанных морозом, несправедливостью судьбы, создающих ценности взрывчаткой и сталью, людей - риска, людей - дела. Мне стало ясно - «маменькины сынки» не способны на риск ради дела. Колыма - это моя суровая школа - стать человеком, а потом все остальное… со святым принципом: «Делай или умри!»».
Колыма обладает удивительным обаянием и волшебным свойством притягивать к себе людей, словно магнит железо, это может подтвердить любой колымчанин, в том числе и бывший, впитавший в плоть и кровь дух потрясающей гармоничной природы. Я говорил выше о довольно избитом понятии - покорении этого края людьми, но, на мой взгляд, всё происходит наоборот. Колыма сама навечно покоряет сердца и души тех, кто сумел её понять, принять, а затем и полюбить. А не полюбить прекрасную снежную королеву невозможно. Я уверен, что колымский край - самое мистическое место на территории России, наверняка что-то загадочное происходило здесь в далёком прошлом. Дело даже не в том, что недра Колымы полны золота, олова, вольфрама, кобальта, урана и других полезных ископаемых, странным образом в атмосфере края ощущается присутствие какой-то непостижимой тайны, сверхъестественной сакральной силы или аномалии.
Предлагаю одну религиозно-мифологическую версию, которая по-своему раскрывает секрет волшебного притяжения этой замечательной местности. В реку Сусуман впадает обыкновенный ничем не выдающийся ручей под звучным красивым названием Тангара, который берёт своё начало с горы Морджет в полутора километрах от её вершины. В религии древних якутов Тангара - это «добрый Бог, живущий на седьмом небе». К слову, этому идолу поклонялись ещё монголо-татары во главе с великим завоевателем Чингиз-Ханом. Быть может, именно это сладкоголосое языческое божество так заманчиво призывает посетить снова заветный край тех, кто, уехав на материк, оставил часть своей души на Колыме.
В Интернете я нашел потрясающие стихи бывшего колымчанина Александра Тютрина, в восьми строчках он сжато сумел выразить всё, о чём я так долго пытаюсь рассказать.
"Колыма, ты моя, Колыма,
Для меня ты жива, как планета.
В давнем прошлом - игрою ума,
В настоящем - окном Интернета.
Притяженья её суть проста -
Это юность и молодость манит.
Улетаем, как листья с куста,
Но встречаемся вновь в Сусумане."
Ни убавить, ни прибавить. Это, наверное, и есть формула горько-сладкой и терпкой на вкус ностальгии. Только меня манит моё, с позволения сказать, местами позолоченное детство и трудная молодость родителей - дисциплинированных и честных тружеников (за всю жизнь отец опоздал на работу один единственный раз - элементарно проспал). Образно говоря, я пытаюсь при помощи своих воспоминаний как бы влезть в их шкуру, почувствовать, что чувствовали они на этой земле, что так долго их удерживало на Севере. На психофизическом уровне некоторые картины колымского детства вызывают иногда лёгкую вибрацию в руках, которая начинается от локтей, пробегает по ладоням и гаснет на кончиках пальцев. Создаётся чудесное и неповторимое ощущение того, что я внезапно на мгновение переместился туда, где уже был много-много лет назад. А в процессе написания этих воспоминаний мне время от времени стали сниться грустно-радостные сны на колымские темы с ускользающими из поля зрения сценами и пейзажами при сильном желании как следует их рассмотреть.
За год до своей смерти мать поведала мне о том, что предлагала отцу ещё до отъезда на Крайний Север обосноваться в каком-нибудь совхозе. Но отцу, вкусившему в отроческие годы все преимущества большого и беспечного города Тифлиса перед родной, но скучной воронежской глубинкой, сельский быт и особенно неблагодарный сельский труд были явно не по нутру, а судьба благосклонно не стала навязывать ему эту нелёгкую сферу деятельности. В Тифлисе семья моего деда Сергея Ильича обосновалась после 1937 года .
Я до сих пор поражаюсь, как отец мог подвигнуться на такую невероятную авантюру - уехать на край света к чёрту на рога, будучи по характеру типичнейшим домоседом и тихоней. Парадоксальный поступок. По всей видимости, сама жизнь заставила принять такое непростое решение.
Честь открытия самых первых мелких россыпей золота на Северо-Востоке Российской империи принадлежит охотскому агроному А. Ленже. Это важнейшее событие произошло в бассейне реки Ульи в середине XIX века. А уже в 1895 г. Министерство земледелия и государственных имуществ организовало Охотско-Камчатскую экспедицию под руководством опытного геолога Карла Богдановича. Экспедиция нашла залежи драгоценного металла в бассейне реки Лантарь.
Месторождения золота в Северо-Восточном регионе в советское время были открыты экспедицией знаменитого геолога Билибина Юрия Александровича в 1928 г. во время Первой колымской экспедиции, которую совместно организовали Геолком ВСНХ СССР и Акционерное общество «Союззолото». Правой рукой начальника экспедиции был умелый и опытный прораб-разведчик Раковский Сергей Дмитриевич. Материалы и исследования смелых участников этого тяжелейшего предприятия легли в основу грамотного научного прогноза наличия крупнейших залежей драгоценного металла в верховьях реки Колымы, который был объективно и трезво оценён советским правительством. Билибин предполагал, что общее протяжение главной золотоносной зоны на Северо-востоке страны около 1250 км. В отчёте о результатах работы экспедиции он сделал пророческую запись.
"Если припомнить, что эпитермальные месторождения в громадном большинстве случаев (Новая Зеландия, Мексика, США, Япония, Трансильвания и т.д.) связаны именно с третичными эффузивами, что в США эти эффузивы приурочены к более жестким участкам, зажатым между отдельными ветвями верхнемезозойской складчатой зоны, что эти месторождения являются исключительно богатыми по содержанию металла и крупными по общим его запасам, то станет понятным, что палеоценовая эффузивная толща Северо-Востока может привлекать взгляды не только чистого петролога, но также геолога-поисковика, работающего по золоту."
Из научной цитаты я ничего не понял, кроме одного - большого золота на Колыме не может не быть. Для проверки сведений, полученных Билибиным, в район Верхней Колымы в 1930 г. была направлена экспедиция В.А. Цареградского, которая однозначно подтвердила наличие гигантских запасов драгоценного металла, позволяющих организовать его промышленную добычу.
В состав экспедиции входили астрономо-геодезическая и семь поисково-геологических партий. В результате их работы Цареградским был подготовлен план освоения Северо-Восточного региона страны. В соответствии с этим планом было принято решение об образовании в устье реки Среднекан базы главного геологоразведочного управления (ГГРУ), оно стало координировать все геологопоисковые и разведочные работы. В 1930 г. на Колыме действовало два старательских прииска - «Среднеканский» и «Утинский» в составе Среднеканской конторы «Цветметзолото», а с весны 1931 г. уже пять приисков: «Среднекан», «Борискин», «Первомайский», «Юбилейный» и «Холодный». На их базе было образовано Верхне-Колымское приисковое управление «Цветметзолото». Кстати, в 1945 году Цареградскому было присвоено звание генерал-майор.
Вернемся к Дальстрою. Фундаментом для его основания послужило Постановление ЦК ВКП (б) (с грифом «совершенно секретно») от 11 ноября 1931 г. «О Колыме», которое предписывало.
"Для форсирования разработки и золотодобычи в верховьях Колымы образовать специальный трест с непосредственным подчинением ЦК ВКП(б).
Наблюдение и контроль за деятельностью треста возложить на товарища Ягоду.
Для непосредственного руководства всей работой треста назначить директором треста товарища Берзина с пребыванием его на месте.
Предложить товарищу Берзину в 3-дневный срок представить на утверждение СТО устав организуемого треста.
Установить ориентировочно следующую программу добычи золота:
к концу 1931 года - 2 тонны;
1932 год -10 тонн
и в 1933 году - 25 тонн.
Для обеспечения выполнения установленной программы провести следующие мероприятия...
25. Обязать ВСНХ, Наркомснаб, Наркомвод, Наркомпочтель, НКПС все заявки Управляющего Колымского треста выполнять вне всякой очереди из любых контингентов и запасов, кроме мобзапаса и запаса Комитета резервов.
Дальневосточному крайкому оказывать Колымскому тресту всяческое содействие в деле проведения настоящего постановления, возложив персональную ответственность на товарища Бергавинова."
Секретарь ЦК И. Сталин
РГАСПИ: Ф.17, Оп.162, Д.11, Л.57, 63
Всесильный промышленный гигант был создан ровно через два дня - 13 ноября 1931 г. Постановлением Совета Труда и Обороны (СТО) СССР № 516 «Об организации государственного треста по дорожному и промышленному строительству в районе Верхней Колымы «Дальстрой». В момент становления трест заменил собой «Союззолото», обосновавшееся чуть ранее в молодом посёлке Нагаево. «Союззолото» образовало Колымское главное приисковое управление и находилось на территории экзотической и недолговечной Восточно-Эвенской (Нагаевской) культбазы, созданной в качестве первого оседлого поселения. Культбазу через короткое время полностью поглотил Дальстрой, быстро набрав необходимые обороты. Основанный в 1929 г. посёлок Нагаево превратился вскоре в город Магадан. 25 декабря 1931 г. в посёлке начинает выходить самая первая в регионе газета «Орачельско-Эвенкская правда», которая через некоторое время будет называться «Советская Колыма».
Название слова «магадан» происходит от эвенского слова «монг» - «сухое дерево, принесённое водами» или «валежник», с помощью суффикса «дан», обозначающего применение какого-либо предмета или вещи, оно превратилось в «монгадан» - «жилище из плавника, сухого дерева, валежника», а затем стало произноситься в современной интерпретации как Магадан.
Следует обратить внимание на один важный момент. Дальстрой не входил в систему Главного управления золотоплатиновой промышленности (Главзолото), а подчинялся напрямую партийно-государственному руководству страны.
Параллельно с организацией Дальстроя секретным приказом Объединённого Главного Политического Управления (ОГПУ) от 1 апреля 1932 г. № 287/с «Об организации Северо-Восточного лагеря ОГПУ» был создан исправительно-трудовой лагерь (СВИТЛ или Севвостлаг), заключенные которого стали обслуживать подавляющее большинство промышленных предприятий треста.
Вот полный текст приказа.
"1. Организовать Северо-Восточный лагерь ОГПУ с расположением его Управления в Средникане.
2. В административном и хозяйственно-финансовом отношениях подчинить Севвостлаг директору «ДАЛЬСТРОЯ» - тов. Берзину Э.П.
3. Контроль и административное руководство Севвостлагом возложить на ПП ОГПУ по ДВК.
4. В 1932 году, в сроки и в количествах, определяемых «ДАЛЬСТРОЕМ» и сообщаемых ГУЛАГу заранее (не менее чем за 1 мес.), выделить для вновь формируемого Севвостлага 16.000 вполне здоровых заключенных с соответствующим количеством административно-хозяйственного лагерного персонала и охраны из заключенных. Укомплектование производить за счет контингентов Дальлага ОГПУ.
5. Необходимых Севвостлагу заключенных специалистов выделить тоже из Дальлага ОГПУ.
6. Направляемые в Севвостлаг ОГПУ заключенные должны быть соответствующим образом одеты, снабжены на весь путь следования предметами довольствия и хоз. обихода, а также с ними должны быть направлены их личные дела и все другие необходимые документы.
7. Все расходы как по перевозке аппарата и заключенных в Севвостлаг, так и по дальнейшему их содержанию и обслуживанию на месте, а также по обратной перевозке освобождаемых заключенных, относятся на средства «ДАЛЬСТРОЯ».
8. Текущее снабжение Севвостлага ОГПУ всеми видами довольствия осуществляется аппаратом «ДАЛЬСТРОЯ» и за его счет.
9. Оплата рабочей силы из заключенных производится ДАЛЬСТРОЕМ по ставкам существующим для вольных рабочих этого района за вычетом стоимости их содержания."
Зам. Председателя ОГПУ Г. ЯГОДА
В 1948 году на Колыме был создан «Берлаг» (Береговой лагерь) для содержания «особого контингента», то есть бывших власовцев, полицаев, «лесных братьев» и тому подобных одиозных лиц. Странное название Береговой с дислокацией объектов в сотнях километрах от берега моря связано со стремлением руководителей пенитенциарной системы сохранить в тайне какие-то свои намерения. «Берлаг» обеспечивал самый строгий режим для осуждённых. В 1949 г. СВИТЛ реформировали в Управление исправительно-трудовых лагерей.
В сентябре 1935 г. «Цветметзолото» было реорганизовано в два горнопромышленных управления: Северное с дислокацией в посёлке Ягодное и Южное с дислокацией в посёлке Оротукан. В переводе с якутского языка слово «оротук» означает «небольшой выжженный участок луга или леса». Занятно, что слово «оро» в переводе с испанского языка означает «золото». Первым начальником Южного управления был некий Филипп Демьянович Медведь - бывший начальник управления НКВД, сосланный на Колыму после очень громкого уголовного дела в северной столице, имевшего колоссальный резонанс в стране и за её пределами. Я имею в виду нелепое убийство господина Кирова - одного из видных партийных вождей-демагогов, который пострадал за любовные интрижки со своей подчинённой. В 1937 г. Северным горнопромышленным управлением руководил некто Мусатов, а в 1938 г. - большой шутник Левантин, остроумно призвавший своих лишённых свободы подчинённых построить железную дорогу на материк и по вечной мерзлоте ехать домой к бабам в мягких вагонах. Судя по его незавидной судьбе, колымские карательные органы шутку не поняли. В 1938-1939 гг. начальником СГПУ был некто В.А. Флоров, ЮГПУ в 1939 г. возглавлял А.Д. Батов. Известно, что в январе 1944 г. Южное горнопромышленное управление было ликвидировано.
По состоянию на конец декабря 1932 г. количество лишённых свободы граждан, находившихся в СВИТЛе, не превышало 11100 человек, больше всего их было на Колыме к началу 1952 г. - 199726 человек (в 18 раз больше). Дальстрой и СВИТЛ стали на определённый срок звеньями одной гигантской золотой цепи, если уместна такая метафора. С середины следующего года, благодаря широкой амнистии, указанный показатель численности начал быстрыми темпами снижаться. До амнистии, считай за 20 лет, Колыму в общей сложности посетило не по своей воле примерно 870 тысяч человек, осуждённых на основании судебных приговоров. Но уж никак не миллионы, что продолжительное время усердно пытались внушить читателям некоторые чересчур впечатлительные авторы, черпавшие информацию из сомнительных источников и имевшие богатое воображение. Осуждённых по политическим статьям на Колыме было примерно 15% от общего числа отбывавших наказание.Самое интересное то, что на Колыме политические статьи получали, в том числе неисправимые рецидивисты вследствие отказа от работы. Довеском к уголовной статье отказникам "припаивали" 58-ю статью за саботаж, свежеиспечённые враги народа также числились в указанных процентах.
Через определённое время, экономика заставила заменить заключённых вольнонаёмными гражданами. Стала ударно внедряться современная технология добычи металла и высокопроизводительная техника: бульдозеры, экскаваторы, драги, для эксплуатации которых требовались квалифицированные кадры, кровно заинтересованные в конечном результате своего труда. Кстати, первые бульдозеры появились на Колыме в 1944 году - примерно, четыре единицы.
(продолжение следует)
