финишная прямая
Я ничего не писала во время постановки, времени собраться с силами для интересного поста катастрофически не было. А тем временем, завтра уже начинается наша Endprobenwoche - "неделя последних репетиций", если переводить дословно. Завтра рояльный прогон (с костюмами, гримом и светом, то есть прямо всё по-настоящему, только без оркестра), во вторник последняя оркестровая, в среду пре-генеральная, в четверг генеральная и в пятницу премьера.
Мне очень нравится музыка, но лично мне сразу было понятно, что против полного состава медных духовых никакому оперному певцу не выстоять. Да, это не мюзикл, но фактура как в Вестсайдской истории. Духовые с обеих сторон, плюс ударные, плюс весь остальной симфонический оркестр. Интересный факт: Бернстайн написал эту оперу для камерного состава, но кто-то потом сделал переложение для полного - и именно в нем мы будем исполнять. Второй интересный факт заключается в том, что в качестве джазового трио у нас приглашены мюзикловые певцы - то есть, их пение изначально было запланировано с микрофонами. В итоге мы имеем полный оркестр, подзвученный бэк-вокал и в тени всего этого великолепия в главных ролях двух солистов, которых не слышно. Я озвучила свои сомнения ещё на этапе обсуждения концепции, мне сказали, что надо подождать оркестровых, и там будет видно. Ну, мы подождали - и таки стало видно (а точнее, слышно). В пятницу утром было решено, что в пятницу вечером мы будем репетировать с микрофонами. В пятницу вечером было уже лучше, но меня всё равно спросили, не могу ли я петь громче, потому что оркестр, видимо, даже с подзвучкой надо перекрикивать.
Особенность циркового шатра: оркестр сидит у нас за спиной, за декорациями. То есть, мы не видим дирижёра, он не видит нас - всё только через мониторы. При этом брезент (или из какого материала сделан шатёр?) потрясающе отражает звук и создаёт такую акустику, какой у нас, кажется, даже на основной сцене не было. Но ямы оркестровой тоже нет, так что они там сидят за тоненькой стенкой и играют в своё удовольствие, усиленные акустикой в несколько раз. А поскольку сами артисты оркестра как бы спрятаны и не видят ни сцену, ни зрительный зал, я подозреваю, что чисто психологически тянет играть громче. Короче, будет непросто нам всем.
Но хотя бы теперь мой коллега и я сможем снова вернуться к актёрской игре, как было на сценических репетициях, вместо панических попыток перекричать сопровождение. Все эти карикатуры на оперных певцов, которые стоят на одном месте на авансцене лицом к залу и поют, конечно, очень забавные, если не задумываться о том, откуда что берётся. Когда ты должен озвучить зал на несколько сотен, а то и пару тысяч, мест, это должен быть очень грамотно спроектированный оперный театр. В противном случае любой поворот головы - и тебя уже не слышно. Поэтому да, мы не можем кувыркаться, бегать и даже свободно ходить по сцене, как это делают в драматических спектаклях или в мюзиклах. И мы хотели бы глубокой психологической игры, но вынуждены во время любовных сцен и смертельных боёв поворачивать голову в зал и опирать звук.
Так что я очень рада, что у нас будут микрофоны. В классической опере это было бы невозможно, а в нашем случае это лучшее, что можно сделать. К тому же, в нашей постановке три четверти сюжета происходит между строк, во взглядах и внутренних монологах. Мы вырастили что-то значительное за время репетиций и, к счастью, теперь у нас есть шанс это сохранить.
Есть, конечно, ещё некоторые нюансы. Цирковая палатка очень хорошо нагревается за день, а есть ли возможность её охладить к началу спектакля, пока непонятно. Недавно оркестр отказался играть прямо во время репетиции из-за жары. На следующий день нас всех вызвали к 9:30 утра (это было очень мило, зачем нам вообще спать-то), а потом на вечерней репетиции в шесть вечера объявили, что оркестр не будет играть, пока температура не опустится до тридцати градусов (тоже очень здорово по отношению к оркестру, только не очень понятно, почему это нужно было объявлять, когда мы все уже пришли - но, опять-таки, не то чтобы у солистов была какая-то ещё жизнь за пределами театра, так что зачем им говорить заранее). При этом у нас в качестве костюмов демисезонная одежда (у меня платье, кардиган и замшевые сапоги, у моего партнёра деловой костюм и пальто). Работающие софиты прибавляют ещё пару градусов, ну и грим на потеющем лице всегда лежит гораздо лучше.
В общем, я жду первого прогона с нетерпением, ну а премьеры - и того больше.
А музыка потрясающая, хочу петь это ещё много много раз!
Мне очень нравится музыка, но лично мне сразу было понятно, что против полного состава медных духовых никакому оперному певцу не выстоять. Да, это не мюзикл, но фактура как в Вестсайдской истории. Духовые с обеих сторон, плюс ударные, плюс весь остальной симфонический оркестр. Интересный факт: Бернстайн написал эту оперу для камерного состава, но кто-то потом сделал переложение для полного - и именно в нем мы будем исполнять. Второй интересный факт заключается в том, что в качестве джазового трио у нас приглашены мюзикловые певцы - то есть, их пение изначально было запланировано с микрофонами. В итоге мы имеем полный оркестр, подзвученный бэк-вокал и в тени всего этого великолепия в главных ролях двух солистов, которых не слышно. Я озвучила свои сомнения ещё на этапе обсуждения концепции, мне сказали, что надо подождать оркестровых, и там будет видно. Ну, мы подождали - и таки стало видно (а точнее, слышно). В пятницу утром было решено, что в пятницу вечером мы будем репетировать с микрофонами. В пятницу вечером было уже лучше, но меня всё равно спросили, не могу ли я петь громче, потому что оркестр, видимо, даже с подзвучкой надо перекрикивать.
Особенность циркового шатра: оркестр сидит у нас за спиной, за декорациями. То есть, мы не видим дирижёра, он не видит нас - всё только через мониторы. При этом брезент (или из какого материала сделан шатёр?) потрясающе отражает звук и создаёт такую акустику, какой у нас, кажется, даже на основной сцене не было. Но ямы оркестровой тоже нет, так что они там сидят за тоненькой стенкой и играют в своё удовольствие, усиленные акустикой в несколько раз. А поскольку сами артисты оркестра как бы спрятаны и не видят ни сцену, ни зрительный зал, я подозреваю, что чисто психологически тянет играть громче. Короче, будет непросто нам всем.
Но хотя бы теперь мой коллега и я сможем снова вернуться к актёрской игре, как было на сценических репетициях, вместо панических попыток перекричать сопровождение. Все эти карикатуры на оперных певцов, которые стоят на одном месте на авансцене лицом к залу и поют, конечно, очень забавные, если не задумываться о том, откуда что берётся. Когда ты должен озвучить зал на несколько сотен, а то и пару тысяч, мест, это должен быть очень грамотно спроектированный оперный театр. В противном случае любой поворот головы - и тебя уже не слышно. Поэтому да, мы не можем кувыркаться, бегать и даже свободно ходить по сцене, как это делают в драматических спектаклях или в мюзиклах. И мы хотели бы глубокой психологической игры, но вынуждены во время любовных сцен и смертельных боёв поворачивать голову в зал и опирать звук.
Так что я очень рада, что у нас будут микрофоны. В классической опере это было бы невозможно, а в нашем случае это лучшее, что можно сделать. К тому же, в нашей постановке три четверти сюжета происходит между строк, во взглядах и внутренних монологах. Мы вырастили что-то значительное за время репетиций и, к счастью, теперь у нас есть шанс это сохранить.
Есть, конечно, ещё некоторые нюансы. Цирковая палатка очень хорошо нагревается за день, а есть ли возможность её охладить к началу спектакля, пока непонятно. Недавно оркестр отказался играть прямо во время репетиции из-за жары. На следующий день нас всех вызвали к 9:30 утра (это было очень мило, зачем нам вообще спать-то), а потом на вечерней репетиции в шесть вечера объявили, что оркестр не будет играть, пока температура не опустится до тридцати градусов (тоже очень здорово по отношению к оркестру, только не очень понятно, почему это нужно было объявлять, когда мы все уже пришли - но, опять-таки, не то чтобы у солистов была какая-то ещё жизнь за пределами театра, так что зачем им говорить заранее). При этом у нас в качестве костюмов демисезонная одежда (у меня платье, кардиган и замшевые сапоги, у моего партнёра деловой костюм и пальто). Работающие софиты прибавляют ещё пару градусов, ну и грим на потеющем лице всегда лежит гораздо лучше.
В общем, я жду первого прогона с нетерпением, ну а премьеры - и того больше.
А музыка потрясающая, хочу петь это ещё много много раз!