ФЕНОЛ
Оригинал взят у perebeia в ФЕНОЛ
Продолжение, начало тут
Я не знаю, помнит ли еще кто за пределами Уфы об этой уфимской трагедии. Тогда, конечно, сообщали во всех СМИ, как всегда у нас, если какая катастрофа случится. Это первой строкой везде. Потом, правда, никогда не рассказывают, как живут люди после землетрясений, наводнений и прочих потрясений. Дали ли им жилье, или до сих пор на улице - это мало кому интересно. А нам вот довелось пережить такое, и не одномоментно, а и сейчас икается.
Было это на первом году нашей совместной жизни с Витей. Он как раз запил тогда. И вот сидим мы на работе, пьем ритуальный чай, и вдруг Света говорит:
- Девочки, а вам не кажется, что чай карболкой пахнет?
Обнюхали чашки, нашли, что да, припахивает какой-то дезинфекцией, и дальше себе пьем. Я-то вообще тогда только кофе пила, в нем хорошо запах отбился посторонний.
Потом понеслись какие-то слухи про аварию, но слухи у нас всегда носятся, я не особо верила. И только через несколько дней, через пять кажется, нам официально объявили об аварии и что фенол попал в водозабор в таких количествах, что воду из крана не только пить, а руками трогать нельзя. Запретили в этой воде стирать, мыть руки, не то что пить. Обещали организовать привоз неотравленной воды в пострадавшие районы, а пока раздали даром на работе по две трехлитровых банки сока и отправили домой спасаться кто как может. И вот еду я с этими банками в автобусе домой, да еще с парочкой купленных на свои деньги, пока не разобрали, еле держу их, и что же я вижу в окно? Мой богатырский муж поднимается на крылечко к своему другу-алкашу, оба пьянешеньки в дым, а в авосечке у него две пачки примы и буханка хлеба. Закусь типа. И так меня взбесила эта легкая закусь в руках против моих пудовых банок, и счастливый пьяный вид посреди несчастья, что я остановила автобус, выскочила с этими банками и пробежала квартал до алкашиного крылечка раньше, чем они успели дверь отворить. За этой дверью впоследствии друга и зарезала любовница спьяну. Да никого из его дпузей-алкашей уже не осталось практически.
Не помню уж, что я орала, но впечатлила. Весь хмель слетел с благоверного, мы поменялись поклажей и затрусили к дому. Хлеб в авосечке оказался горячим. А когда я нервничаю, я всегда что-то жую. Я его и жевала еще по дороге, а потом дома, пока соображала, что можно приготовить на яблочном соке вместо воды. Полбуханки слопала, пока принюхалась. От хлеба разило карболкой так, что даже я, с моим почти полным отсутствием обоняния, почувствовала. Пока только запах, остальное чуть позже. А пока мы привыкали жить без воды. Питьевую привозили в цистернах, за ней стояли очереди. Очереди стояли и ко всем ключам и ручейкам, длинные. Потом объявили, что ручейки эти все тоже отравленные, ходили слухи, что и вода в цистернах тоже, народ метался, паниковал, ездил за город за водой, во всех машинах булькали канистры с водой, но машины тогда мало у кого были, на электричках и автобусах пригородных возили. Везде, везде канистры, бульканье воды, разговоры только о воде. И даже когда объявили, что опасность миновала и вода пригодна для питья, мало кто ее пил. Да и сейчас мало кто пьет, думаю, бизнес доставки питьевой воды у нас процветает. Поскольку нас пять дней держали в неизвестности и мы глотали яд вместо воды, официальным источникам информации и воды не верили и не верят. Я запомнила только прогноз американцев, которых пригласили в Уфу, потому что у них большой опыт в последствиях фенольных отравлений во Вьетнаме. Напалм тоже отравляет фенолом почву и воду. И американцы, оказывается, много лет наблюдают за всеми пострадавшими, лечат, очищают почву и воду и все такое. Провели они и у нас исследования. Вывод был такой - лет через 20-30 город вымрет. Не весь, а пострадавшие районы. Они сказали, что мало очистить водозабор. Фенол попал в водопроводные трубы, а оттуда его вывести невозможно. Нужно закопать старый водопровод и провести новый, поменять трубы во всех домах. Естественно, никто этого не сделал. Со временем поставили современнейшие очистные устройства, и пробы воды на них действительно идеальные. Но что течет у нас из крана - никто не знает. Кто-то возил в пробирках на анализы, у кого там родственники работают и анализы проводят - пугали, сто раз созывали комиссии - успокаивали, все равно мало кто успокоился, у нас уже настоящая фобия и никогда не пройдет. Я могу судить по тому, что испытала на своей шкуре. И мне верится в американский прогноз. Город-то, конечно, не вымер, пополняется за счет сельских жителей и гастарбайтеров. Но кладбище южное растет, по-моему, совсем не обычными темпами. И на памятниках все больше даты такие, что жить бы да жить еще. Детей здоровых практически нет, это мне участковый врач наша говорила. А знакомый хирург говорил, что при полостной операции сразу может сказать, из пострадавшего района пациент или нет, внутренности по цвету у фенольных почти черного цвета. Но это мои субъективные сведения и впечатления. А объективные вряд ли есть. Все забыто и похоронено. Это бездушные америкосы до сих пор пасут потомков пострадавших от их бомбежек, а нам высокодуховным не до этого. То перестройка, то кризис, не успеваем голосовать, где уж тут о пострадавших помнить.
Правда, тогда всех обследовали, типа медосмотра что-то такое поверхностное провели. Меня признали особо пострадавшей, и даже полоску красную на карточку наклеили. Не помню уж, на что мне это давало право, все равно никакие права тогда осуществить было нельзя. Разве талоны лишние получить, но такого права мне не дали. Только таскали на диспансеризацию раз в полгода. А потом и это оставили, и полоска с карточки куда-то пропала. Да, еще деньги какие-то выдали, компенсацию. Смешные какие-то деньги. Сумма, не сравнимая даже с моей месячной зарплатой.
Сначала-то я ничего не почувствовала. Все оно как-то постепенно нарастало, немощь какая-то. Я бодрилась себе как могла и никак с фенолом не связывала. Но когда это состояние достигло пика, пришлось задуматься. Оно такое было… как бы описать… ну как после сильного пищевого отравления, когда температура спала, рвота и понос прекратились, а сил нет. Совсем. Собственно, до конца это состояние не прошло больше, и абсолютно здоровой и бодрой я никогда себя больше не чувствовала, всегда какие-то усилия надо делать даже для простой работы.
Ходила, конечно, по врачам, но что они могли сделать? Все объясняли фенолом. Анализы на него не делали, дорого наверное, и вообще не умели может, Ющенко, и тот заграницу ездит эти анализы делать. Пейте витамины. Брала больничные, когда совсем не могла с постели встать, но слишком много в зарплате теряла, так что уж только если совсем невмоготу было. Однажды сделали мне все же какие-то капельницы, и с них я немного воспряла. Но ненадолго. Нашли кучу каких-то мелких болячек, узелков и прочих лишних образований в организме. Но мне было не до них, родился Ванечка, первый внук, которого я так ждала, так радовалась, и так обидно было, что сил нет в полной мере насладиться этим счастьем. Все время приходилось вытаскивать себя из какого-то кислого тумана, бодриться, чтобы не отравлять другим эти радостные дни. Да и времени еще не было - работала же, плюс сад. Сад-то меня и спас. Точнее, баня. Витя где-то вычитал, что ничем фенол из организма не выводится, только с потом. Но поскольку он тут-же впитывается обратно - толку мало. И вот все дни, что мы проводили в саду, Витя топил баню и парил меня и парил, и стоял надо мной с ковшиком и поливал и поливал, смывал тут же пот. И это действительно помогло, понемногу оживала и хоть и не до конца, но все же ожила.
Вторым пострадавшим от фенола в нашей семье оказался Ванечка. Хотя Маша приехала в Уфу не больше чем за месяц до родов по-моему. И жила в основном в саду со своим Витей. И конечно же воду из-под крана не пила, возили из сада. Огромные такие мешки полиэтиленовые в электричке возили, один мешок с два картофельных мой Витя пер в гору в сумке на колесиках или на саночках, плюс канистра в руке, второй, поменьше, папа, а я несла все остальное, что могла уволочь. И из Черниковки отец привозил воду. И с самого рождения и купали, и поили только этой водой Ванечку. И все же он родился с дисбактериозом, как и почти все тогдашние уфимские новорожденные. Ничего, кроме соевых смесей, не переваривал, и то с трудом, вспоминать страшно. А когда переехали в Москву - недели через две Маша написала, что ребенок ест шоколад, и ничего. Через несколько месяцев они приехали в гости, но пробыли совсем недолго - у Вани снова начались все проблемы, и прошли, когда они вернулись в Москву. Как я плакала тогда, так ждали, так скучали! Почему не бывает в жизни чистой радости, всегда она хоть слегка да чем-то отравлена.
То же самое происходило тогда со всеми уфимскими гостями, особенно с не особо крепкими здоровьем и детьми. Не успеют приехать - заболевают, детей диатезными прыщами закидает, подолгу никто не гостил. Местные-то как-то адаптировались, мутировали наверное. Правы, правы были американцы. Где-то этот фенол засел и витает, и не выветрится никогда, хуже радиации. И в Киеве я всегда себя чувствую намного лучше, чем в Уфе.
Думаю, теперешние мои проблемы со здоровьем на фенольной воде и хлебушке этом замешаны. Предки-то куда крепче были. Ну да что теперь сделаешь. Будем жить с чем есть. Отсальные члены семьи, к счастью, так явно не пострадали. Особенно Витя, который в это время пил совсем не воду, и даже отравленную буханку я у него отняла.
Чтоб не запутались - и у Маши и у меня мужья Вити, я не знаю, как в тексте обозначать каждый раз, о ком идет речь тут:)
Продолжение, начало тут
Я не знаю, помнит ли еще кто за пределами Уфы об этой уфимской трагедии. Тогда, конечно, сообщали во всех СМИ, как всегда у нас, если какая катастрофа случится. Это первой строкой везде. Потом, правда, никогда не рассказывают, как живут люди после землетрясений, наводнений и прочих потрясений. Дали ли им жилье, или до сих пор на улице - это мало кому интересно. А нам вот довелось пережить такое, и не одномоментно, а и сейчас икается.
Было это на первом году нашей совместной жизни с Витей. Он как раз запил тогда. И вот сидим мы на работе, пьем ритуальный чай, и вдруг Света говорит:
- Девочки, а вам не кажется, что чай карболкой пахнет?
Обнюхали чашки, нашли, что да, припахивает какой-то дезинфекцией, и дальше себе пьем. Я-то вообще тогда только кофе пила, в нем хорошо запах отбился посторонний.
Потом понеслись какие-то слухи про аварию, но слухи у нас всегда носятся, я не особо верила. И только через несколько дней, через пять кажется, нам официально объявили об аварии и что фенол попал в водозабор в таких количествах, что воду из крана не только пить, а руками трогать нельзя. Запретили в этой воде стирать, мыть руки, не то что пить. Обещали организовать привоз неотравленной воды в пострадавшие районы, а пока раздали даром на работе по две трехлитровых банки сока и отправили домой спасаться кто как может. И вот еду я с этими банками в автобусе домой, да еще с парочкой купленных на свои деньги, пока не разобрали, еле держу их, и что же я вижу в окно? Мой богатырский муж поднимается на крылечко к своему другу-алкашу, оба пьянешеньки в дым, а в авосечке у него две пачки примы и буханка хлеба. Закусь типа. И так меня взбесила эта легкая закусь в руках против моих пудовых банок, и счастливый пьяный вид посреди несчастья, что я остановила автобус, выскочила с этими банками и пробежала квартал до алкашиного крылечка раньше, чем они успели дверь отворить. За этой дверью впоследствии друга и зарезала любовница спьяну. Да никого из его дпузей-алкашей уже не осталось практически.
Не помню уж, что я орала, но впечатлила. Весь хмель слетел с благоверного, мы поменялись поклажей и затрусили к дому. Хлеб в авосечке оказался горячим. А когда я нервничаю, я всегда что-то жую. Я его и жевала еще по дороге, а потом дома, пока соображала, что можно приготовить на яблочном соке вместо воды. Полбуханки слопала, пока принюхалась. От хлеба разило карболкой так, что даже я, с моим почти полным отсутствием обоняния, почувствовала. Пока только запах, остальное чуть позже. А пока мы привыкали жить без воды. Питьевую привозили в цистернах, за ней стояли очереди. Очереди стояли и ко всем ключам и ручейкам, длинные. Потом объявили, что ручейки эти все тоже отравленные, ходили слухи, что и вода в цистернах тоже, народ метался, паниковал, ездил за город за водой, во всех машинах булькали канистры с водой, но машины тогда мало у кого были, на электричках и автобусах пригородных возили. Везде, везде канистры, бульканье воды, разговоры только о воде. И даже когда объявили, что опасность миновала и вода пригодна для питья, мало кто ее пил. Да и сейчас мало кто пьет, думаю, бизнес доставки питьевой воды у нас процветает. Поскольку нас пять дней держали в неизвестности и мы глотали яд вместо воды, официальным источникам информации и воды не верили и не верят. Я запомнила только прогноз американцев, которых пригласили в Уфу, потому что у них большой опыт в последствиях фенольных отравлений во Вьетнаме. Напалм тоже отравляет фенолом почву и воду. И американцы, оказывается, много лет наблюдают за всеми пострадавшими, лечат, очищают почву и воду и все такое. Провели они и у нас исследования. Вывод был такой - лет через 20-30 город вымрет. Не весь, а пострадавшие районы. Они сказали, что мало очистить водозабор. Фенол попал в водопроводные трубы, а оттуда его вывести невозможно. Нужно закопать старый водопровод и провести новый, поменять трубы во всех домах. Естественно, никто этого не сделал. Со временем поставили современнейшие очистные устройства, и пробы воды на них действительно идеальные. Но что течет у нас из крана - никто не знает. Кто-то возил в пробирках на анализы, у кого там родственники работают и анализы проводят - пугали, сто раз созывали комиссии - успокаивали, все равно мало кто успокоился, у нас уже настоящая фобия и никогда не пройдет. Я могу судить по тому, что испытала на своей шкуре. И мне верится в американский прогноз. Город-то, конечно, не вымер, пополняется за счет сельских жителей и гастарбайтеров. Но кладбище южное растет, по-моему, совсем не обычными темпами. И на памятниках все больше даты такие, что жить бы да жить еще. Детей здоровых практически нет, это мне участковый врач наша говорила. А знакомый хирург говорил, что при полостной операции сразу может сказать, из пострадавшего района пациент или нет, внутренности по цвету у фенольных почти черного цвета. Но это мои субъективные сведения и впечатления. А объективные вряд ли есть. Все забыто и похоронено. Это бездушные америкосы до сих пор пасут потомков пострадавших от их бомбежек, а нам высокодуховным не до этого. То перестройка, то кризис, не успеваем голосовать, где уж тут о пострадавших помнить.
Правда, тогда всех обследовали, типа медосмотра что-то такое поверхностное провели. Меня признали особо пострадавшей, и даже полоску красную на карточку наклеили. Не помню уж, на что мне это давало право, все равно никакие права тогда осуществить было нельзя. Разве талоны лишние получить, но такого права мне не дали. Только таскали на диспансеризацию раз в полгода. А потом и это оставили, и полоска с карточки куда-то пропала. Да, еще деньги какие-то выдали, компенсацию. Смешные какие-то деньги. Сумма, не сравнимая даже с моей месячной зарплатой.
Сначала-то я ничего не почувствовала. Все оно как-то постепенно нарастало, немощь какая-то. Я бодрилась себе как могла и никак с фенолом не связывала. Но когда это состояние достигло пика, пришлось задуматься. Оно такое было… как бы описать… ну как после сильного пищевого отравления, когда температура спала, рвота и понос прекратились, а сил нет. Совсем. Собственно, до конца это состояние не прошло больше, и абсолютно здоровой и бодрой я никогда себя больше не чувствовала, всегда какие-то усилия надо делать даже для простой работы.
Ходила, конечно, по врачам, но что они могли сделать? Все объясняли фенолом. Анализы на него не делали, дорого наверное, и вообще не умели может, Ющенко, и тот заграницу ездит эти анализы делать. Пейте витамины. Брала больничные, когда совсем не могла с постели встать, но слишком много в зарплате теряла, так что уж только если совсем невмоготу было. Однажды сделали мне все же какие-то капельницы, и с них я немного воспряла. Но ненадолго. Нашли кучу каких-то мелких болячек, узелков и прочих лишних образований в организме. Но мне было не до них, родился Ванечка, первый внук, которого я так ждала, так радовалась, и так обидно было, что сил нет в полной мере насладиться этим счастьем. Все время приходилось вытаскивать себя из какого-то кислого тумана, бодриться, чтобы не отравлять другим эти радостные дни. Да и времени еще не было - работала же, плюс сад. Сад-то меня и спас. Точнее, баня. Витя где-то вычитал, что ничем фенол из организма не выводится, только с потом. Но поскольку он тут-же впитывается обратно - толку мало. И вот все дни, что мы проводили в саду, Витя топил баню и парил меня и парил, и стоял надо мной с ковшиком и поливал и поливал, смывал тут же пот. И это действительно помогло, понемногу оживала и хоть и не до конца, но все же ожила.
Вторым пострадавшим от фенола в нашей семье оказался Ванечка. Хотя Маша приехала в Уфу не больше чем за месяц до родов по-моему. И жила в основном в саду со своим Витей. И конечно же воду из-под крана не пила, возили из сада. Огромные такие мешки полиэтиленовые в электричке возили, один мешок с два картофельных мой Витя пер в гору в сумке на колесиках или на саночках, плюс канистра в руке, второй, поменьше, папа, а я несла все остальное, что могла уволочь. И из Черниковки отец привозил воду. И с самого рождения и купали, и поили только этой водой Ванечку. И все же он родился с дисбактериозом, как и почти все тогдашние уфимские новорожденные. Ничего, кроме соевых смесей, не переваривал, и то с трудом, вспоминать страшно. А когда переехали в Москву - недели через две Маша написала, что ребенок ест шоколад, и ничего. Через несколько месяцев они приехали в гости, но пробыли совсем недолго - у Вани снова начались все проблемы, и прошли, когда они вернулись в Москву. Как я плакала тогда, так ждали, так скучали! Почему не бывает в жизни чистой радости, всегда она хоть слегка да чем-то отравлена.
То же самое происходило тогда со всеми уфимскими гостями, особенно с не особо крепкими здоровьем и детьми. Не успеют приехать - заболевают, детей диатезными прыщами закидает, подолгу никто не гостил. Местные-то как-то адаптировались, мутировали наверное. Правы, правы были американцы. Где-то этот фенол засел и витает, и не выветрится никогда, хуже радиации. И в Киеве я всегда себя чувствую намного лучше, чем в Уфе.
Думаю, теперешние мои проблемы со здоровьем на фенольной воде и хлебушке этом замешаны. Предки-то куда крепче были. Ну да что теперь сделаешь. Будем жить с чем есть. Отсальные члены семьи, к счастью, так явно не пострадали. Особенно Витя, который в это время пил совсем не воду, и даже отравленную буханку я у него отняла.
Чтоб не запутались - и у Маши и у меня мужья Вити, я не знаю, как в тексте обозначать каждый раз, о ком идет речь тут:)