(no subject)
Он думает, с чего бы угощать текилой левую бабу?
Ну хотя бы с того, что в баре есть текила, а баба вполне себе ничего,
Он льет в ее уши какой-то гон, Пытается говорить по-испански, пьет ягермайстер -
Его принесли вместо текилы,
говорит левой бабе, да ты не ломайся,
Бьет рюмкой о стойку - не со всей силы,
Для этого он недостаточно пьян,
Говорит, я гурман, и в некотором смысле - эстет
В этом баре нет - ик! Нет никого такой как ты,
Не в смысле ума или красоты -
Левая баба привстает, берет свою бутылку, бьет его по башке -
Она-то уже пьяна, и не ее вина, что он косноязычный мудак, а она не так
Его поняла. В конце концов, она его не звала, не просила ягера или текилы -
И вообще, ее гнев это только символ,
Цветочки будут потом.
Он лежит под столом, думает блядь, левая баба,
И бьет так неслабо,
И вечер перестает быть томным - опять.
Ну хотя бы с того, что в баре есть текила, а баба вполне себе ничего,
Он льет в ее уши какой-то гон, Пытается говорить по-испански, пьет ягермайстер -
Его принесли вместо текилы,
говорит левой бабе, да ты не ломайся,
Бьет рюмкой о стойку - не со всей силы,
Для этого он недостаточно пьян,
Говорит, я гурман, и в некотором смысле - эстет
В этом баре нет - ик! Нет никого такой как ты,
Не в смысле ума или красоты -
Левая баба привстает, берет свою бутылку, бьет его по башке -
Она-то уже пьяна, и не ее вина, что он косноязычный мудак, а она не так
Его поняла. В конце концов, она его не звала, не просила ягера или текилы -
И вообще, ее гнев это только символ,
Цветочки будут потом.
Он лежит под столом, думает блядь, левая баба,
И бьет так неслабо,
И вечер перестает быть томным - опять.