(no subject)
Много букв.
Какой вокзал сегодня Ленинградский?
Сбежал - и ничего тут не поделать,
Моя любовь и явная измена,
Мой город на просоленных ветрах.
На Лиговке у воздуха вкус хлеба,
Дрожит рука Обводного канала,
Под светло-серым низким одеялом
Он молча притворяется, что спит.
Я не спешу, мне нужно насладиться,
Впитать его через подошвы с пылью,
И покормить уже несвежей булкой
С утра интеллигентных голубей.
Мои друзья! Спасибо, что далече,
Что дали время мордой ткнуться в морду
Чудовища щербатого гранита
И прозелени мостовых опор.
Что из горла на Крюковом канале
Так хорошо продолжить утро белым,
Хотя обидно, что гостеприимство
Мне стоило промокших насквозь шорт.
Ты - не Москва, спешащая кокотка,
Ты по-мужски чуть отстранён и сдержан,
Но и тебе тщеславное не чуждо
И вот он, профиль, лучшей стороной.
Конечно, я опять несовершенен
И о тебе, мой тихий собеседник,
Я вижу сны, и, значит, на прощанье,
Ты мне опять подаришь пол-строки.
Мне лишня тяжесть фотоаппарата,
Тебя я, как любовниц, не снимаю -
Как наши ни сойдутся отношенья,
Скрывать такое глупо от жены.
Очки в руке ломаются, открывшись,
И, через пять часов с тобой, хромаю.
Но хромота и сбитые ладони
Не помешают проживать тебя.
Вот здесь живёт поэт российский Квасов,
Друг друга моего и мастер слова
Короткого, но емкого. В квартире,
Где жил когда-то академик Берг
Мы душу лечим чаем и кефиром,
Заштопываем рваные штанины,
И - дальше, где горит огнем на стрелке
Уставший от официоза ростр.
Итак, наш день свалил за середину.
Я, как родной, хожу по сетке линий,
И, в вестибюле метрополитена
О, Оле мио, рыжая поэт!
Уха и тонконогая собака
Бродячая, пристанище поэтов
Под потолком теряющих и голос
И просто выражение лица.
Но - дальше, дальше, дальше, дальше, дальше,
И в рейс короткий девушки уходят,
А мы ножом швейцарским из бутылки
Выпиливаем вазу для цветов.
Потом - табак и марафон на Невском,
И снова не выдерживают брюки.
Вот мы на месте, жаль коней, что в мыле,
Но главное - что к финишу пришли.
И вот они сошлись, огонь и пламень,
Хоть кто есть кто не разобрать порою.
Ах, Люба, Люба, мы ещё поднимем
Две туфельки с игристым в Вашу честь.
В проекте архитектора К. Тона
Нет места для фонтана звонкой меди,
Но я вернусь, шепчу в окно вагона,
Не знаю, кем и как, но я вернусь.
Нет пива - для вагона-ресторана
Подобная сентенция не нова,
Хотя, в наш век высоких технологий,
Что есть, могло бы быть похолодней.
Друг Митя, мы одни на этом свете
Сейчас. Потом, конечно, по-другому.
А так - я понимаю, что ты знаешь,
И знаешь ты, что понимаю я.
Какой вокзал сегодня Ленинградский?
Сбежал - и ничего тут не поделать,
Моя любовь и явная измена,
Мой город на просоленных ветрах.
На Лиговке у воздуха вкус хлеба,
Дрожит рука Обводного канала,
Под светло-серым низким одеялом
Он молча притворяется, что спит.
Я не спешу, мне нужно насладиться,
Впитать его через подошвы с пылью,
И покормить уже несвежей булкой
С утра интеллигентных голубей.
Мои друзья! Спасибо, что далече,
Что дали время мордой ткнуться в морду
Чудовища щербатого гранита
И прозелени мостовых опор.
Что из горла на Крюковом канале
Так хорошо продолжить утро белым,
Хотя обидно, что гостеприимство
Мне стоило промокших насквозь шорт.
Ты - не Москва, спешащая кокотка,
Ты по-мужски чуть отстранён и сдержан,
Но и тебе тщеславное не чуждо
И вот он, профиль, лучшей стороной.
Конечно, я опять несовершенен
И о тебе, мой тихий собеседник,
Я вижу сны, и, значит, на прощанье,
Ты мне опять подаришь пол-строки.
Мне лишня тяжесть фотоаппарата,
Тебя я, как любовниц, не снимаю -
Как наши ни сойдутся отношенья,
Скрывать такое глупо от жены.
Очки в руке ломаются, открывшись,
И, через пять часов с тобой, хромаю.
Но хромота и сбитые ладони
Не помешают проживать тебя.
Вот здесь живёт поэт российский Квасов,
Друг друга моего и мастер слова
Короткого, но емкого. В квартире,
Где жил когда-то академик Берг
Мы душу лечим чаем и кефиром,
Заштопываем рваные штанины,
И - дальше, где горит огнем на стрелке
Уставший от официоза ростр.
Итак, наш день свалил за середину.
Я, как родной, хожу по сетке линий,
И, в вестибюле метрополитена
О, Оле мио, рыжая поэт!
Уха и тонконогая собака
Бродячая, пристанище поэтов
Под потолком теряющих и голос
И просто выражение лица.
Но - дальше, дальше, дальше, дальше, дальше,
И в рейс короткий девушки уходят,
А мы ножом швейцарским из бутылки
Выпиливаем вазу для цветов.
Потом - табак и марафон на Невском,
И снова не выдерживают брюки.
Вот мы на месте, жаль коней, что в мыле,
Но главное - что к финишу пришли.
И вот они сошлись, огонь и пламень,
Хоть кто есть кто не разобрать порою.
Ах, Люба, Люба, мы ещё поднимем
Две туфельки с игристым в Вашу честь.
В проекте архитектора К. Тона
Нет места для фонтана звонкой меди,
Но я вернусь, шепчу в окно вагона,
Не знаю, кем и как, но я вернусь.
Нет пива - для вагона-ресторана
Подобная сентенция не нова,
Хотя, в наш век высоких технологий,
Что есть, могло бы быть похолодней.
Друг Митя, мы одни на этом свете
Сейчас. Потом, конечно, по-другому.
А так - я понимаю, что ты знаешь,
И знаешь ты, что понимаю я.