Скандал на Платоновском фестивале в Воронеже.
Эстонский актер снял трусы и показал свой «талант» русским свиньям.
В Воронеже продолжается скандал, связанный со спектаклем «Педагогическая поэма» эстонского театра NO99, показанного 4 июня в рамках третьего Платоновского фестиваля. Напомним, постановка двух режиссеров Тийта Оясоо и Эне-Лийз вызвала на первом показе в Воронеже настоящий шквал негодований.
Не все воронежские зрители смогли оценить столь откровенную и противоречивую трактовку одноименного романа Антона Макаренко и книги Константина Станиславского «Работа актера над собой». Спектакль получился очень неоднозначным. Если мат со сцены, целующих друг друга девочек наблюдатели происходящего еще могли стерпеть, то эпатажную режиссерскую задумку они понять не смогли.
Кульминацией происходящего, из-за чего, собственно говоря, и разгорелся скандал, стало появление в спектакле обнаженного мужчины, который прямо на сцене стащил с себя штаны, а затем и трусы, представ перед изумленными зрителями «во всей красе» своего эстонского полового члена для русского быдла..
Следует заметить, что воронежские зрители проявили завидную выдержку и терпение, и до членовредительства относительно эстонского актёра-эксгибиониста дело не дошло, хотя многие покинули зал, вежливо высказав своё неприятие происходящему на сцене… как-будто у нас своих бездарей-извращенцев не хватает - ещё и эстонских приволокли из Европейского Содома.
Писатель, поэт, литературовед, профессор Воронежского государственного университете Дмитрий Александрович Чугунов так прокомментировал это пиршество педерастии головного мозга в исполнении эстонских отморозков.
Дмитрий Чугунов
Ох…ный театр из Таллина, или Дерьмо для русского быдла
О втором дне Платоновского фестиваля.
«Педагогическая поэма», по мотивам произведений А. Макаренко и К. Станиславского. Театр NO99(Таллин, Эстония)
Я - русское быдло. Так получилось. Служба, дом, дела, некогда в теантер выбраться, свой культурный уровень поднять. А тут вот - случай подвернулся. Аж из самого Таллина приехали, молодцы актёры, согласились даже на то, чтобы их столицу с одним «н» на конце в билетах пропечатали, не стали спорить с тёмными le bydlos, евросоюзов не ведающими.
Пошёл я, значит, окультуриваться. Оно ведь как - «Педагогическая поэма», внушает уважение! Макаренко там, Сухомлинский… А через два кресла от меня сидит и благоговейно на сцену смотрит сам г-н Бычков, директор Платоновского фестиваля. Духовность, одним словом, культур-мультур всякий. Тут меня и взяли в оборот.
Для начала на сцене изобразили хоккейную площадку, на которой стоял гроб. Потом вышли босиком человек шестнадцать прибалтийских пейзан: вьюношей и девиц нежного возраста. А к ним из гроба поднялась слегка престарелая мадам, потребовавшая сигаретки. Минут десять они её укуривали с четырёх рук, а мадам кривлялась и жеманилась. Однако, покурив, всех построила и заставила долго-долго мыть сцену.
Мыли они её творчески, то демонстрируя публике свои зады в обтягивающих лосинах, то позволяя заглянуть за линию корсажа, где у некоторых девиц побалтывались упругие перси. Иногда, возбудившись при виде ведра или тряпки, начинали тереться друг о друга нижней частью живота. А слегка престарелая дама ходила между юной порослью граждан Евросоюза и то заставляла всех строем маршировать a la гитлерюгенд, то похохатывала в духе русской классики, то фальшиво-драматически восклицала: «Не верю!» В зале, кстати, тоже посмеивались, забыв бессмертное: «Над кем смеётесь, господа?»
Да, забыл сказать. Всё это происходило на… эстонском языке. С субтитрами над сценой. По-русски им западло играть. Это пусть мсье Хворостовский на итальянском арии учит. Ну или там на немецком, на англицком поёт. А эти, из Таллина, гордые, язык оккупантов знать не знают. Чтобы уж совсем не выглядеть плохишами, слегка престарелая мадам разрешила им произнести два слова: «космос» и «океан» - на том и успокоились. При том, что текст пьесы напоминал в переводе словарные конструкции из учебника для первого класса. «Мойте пол», «смейтесь», «дайте сигарету», «почему ты смеялся?», «не верю»…
Бедный Станиславский, наверное, в гробу перевернулся. Потому что дальше стали показывать репетиционные будни театрального факультета в академии искусств. Упражнения на чувство коллеги на сцене. Упражнения на дикцию. Упражнения на вживание в образ. Изобразите собачку. Изобразите мячик. Попрыгайте, детки, поиграйте в салочки. Потритесь друг о друга, похватайте за гениталии, почешите гениталии, повыпячивайте гениталии… Педагогише поэма, одним словом.
Вот здесь не выдержал и ушёл из зала первый зритель. Молча, скромно, стыдясь, что ему - в его родном доме - на голову вывалили ведро дерьма. Это была женщина, настоящая и чистая русская женщина, которая уже угадала, что будет дальше.
Сказать, что актёры не ведали, что творят, нельзя. Они ведали. Они внимательно следили за реакцией зрителей. Пройдёт или не пройдёт та или иная пошлость? Задрать маечку по грудь или можно совсем снять? А может - и штаны снять и так по сцене покататься, имитируя стоны и экстаз?
Как, даже такое этот русский пипл схавает? Ну, тогда…
В общем, педагогише поэма содержала в себе поцелуи девочек с мальчиками, мальчиков с мальчиками, девочек с девочками, поцелуи со своим кулаком, поцелуи чужого кулака, которым только удовлетворяли себя, мечтая о чужой девочке, групповые поцелуи… Были ещё смелые хватания за грудь друг друга…
Несомненным творческим шедевром стала двухминутная пламенная истерика на эстонском нецензурном. Русские субтитры были идентичны, так что Станиславский поверил бы сразу, когда бы прочитал все вариации матерных обозначений попы и писи и все вариации их взаимного употребления. Да как пламенно это звучало со сцены! Это вам не то что недавний закон о курении нарушать - это сразу и «16+» превзошли, и на статьи из Уголовного Кодекса накричали. Правда, о Кодексе только нетолерантные и некультурные люди вспомнят, жлобы-с, конечно. Не понимают они благородного европейского перформанса, не знают наследия Рабле.
А чтобы тёмный русский зритель хоть чуть-чуть прикоснулся к европейской культуре и повысил свою духовность, один вдохновенный актёр снял штаны совсем. И трусы снял, тоже совсем. И всем показал свой талант! А чтобы и его коллеги талант почувствовали, он с талантом наперевес стал за ними гоняться и одного таки догнал, повалил…
Пока г-н Бычков благоговел и высокодуховная публика согласно смеялась, в зале разразился скандал. Один дядя (такой же жлоб, как и я) решил отчего-то билет свой публично порвать и в лицо актёришкам-то и бросить. Да ещё горестные слова начал произносить. О каком-то позоре кричал. О том, что актёры свой же Таллин позорят, который всегда был чистым городом, а не помойной канавой, из которой этот театр к нам явился.
Не понял этот дядя высокой культуры. Ох, не понял. Г-н Бычков стал его выпроваживать, а высокодуховная публика на галёрке г-на Бычкова и актёров поддерживать. Как же так: на сцене ведь ещё не покакали (хотя попукали) и не предложили кому-нибудь орально удовлетворить его? За что же деньги уплочены, а? Уйдешь так - и недобор окультуривания получится.
Так и выпроводили. Только с дядей тем и половина зала ушла. Не толерантные общечеловеки, а стыдливые русские люди ушли. Не захотелось больше дерьмо хлебать.
Взято тут >>
В Воронеже продолжается скандал, связанный со спектаклем «Педагогическая поэма» эстонского театра NO99, показанного 4 июня в рамках третьего Платоновского фестиваля. Напомним, постановка двух режиссеров Тийта Оясоо и Эне-Лийз вызвала на первом показе в Воронеже настоящий шквал негодований.
Не все воронежские зрители смогли оценить столь откровенную и противоречивую трактовку одноименного романа Антона Макаренко и книги Константина Станиславского «Работа актера над собой». Спектакль получился очень неоднозначным. Если мат со сцены, целующих друг друга девочек наблюдатели происходящего еще могли стерпеть, то эпатажную режиссерскую задумку они понять не смогли.
Кульминацией происходящего, из-за чего, собственно говоря, и разгорелся скандал, стало появление в спектакле обнаженного мужчины, который прямо на сцене стащил с себя штаны, а затем и трусы, представ перед изумленными зрителями «во всей красе» своего эстонского полового члена для русского быдла..
Click to viewСледует заметить, что воронежские зрители проявили завидную выдержку и терпение, и до членовредительства относительно эстонского актёра-эксгибиониста дело не дошло, хотя многие покинули зал, вежливо высказав своё неприятие происходящему на сцене… как-будто у нас своих бездарей-извращенцев не хватает - ещё и эстонских приволокли из Европейского Содома.
Писатель, поэт, литературовед, профессор Воронежского государственного университете Дмитрий Александрович Чугунов так прокомментировал это пиршество педерастии головного мозга в исполнении эстонских отморозков.
Дмитрий Чугунов
Ох…ный театр из Таллина, или Дерьмо для русского быдла
О втором дне Платоновского фестиваля.
«Педагогическая поэма», по мотивам произведений А. Макаренко и К. Станиславского. Театр NO99(Таллин, Эстония)
Я - русское быдло. Так получилось. Служба, дом, дела, некогда в теантер выбраться, свой культурный уровень поднять. А тут вот - случай подвернулся. Аж из самого Таллина приехали, молодцы актёры, согласились даже на то, чтобы их столицу с одним «н» на конце в билетах пропечатали, не стали спорить с тёмными le bydlos, евросоюзов не ведающими.
Пошёл я, значит, окультуриваться. Оно ведь как - «Педагогическая поэма», внушает уважение! Макаренко там, Сухомлинский… А через два кресла от меня сидит и благоговейно на сцену смотрит сам г-н Бычков, директор Платоновского фестиваля. Духовность, одним словом, культур-мультур всякий. Тут меня и взяли в оборот.
Для начала на сцене изобразили хоккейную площадку, на которой стоял гроб. Потом вышли босиком человек шестнадцать прибалтийских пейзан: вьюношей и девиц нежного возраста. А к ним из гроба поднялась слегка престарелая мадам, потребовавшая сигаретки. Минут десять они её укуривали с четырёх рук, а мадам кривлялась и жеманилась. Однако, покурив, всех построила и заставила долго-долго мыть сцену.
Мыли они её творчески, то демонстрируя публике свои зады в обтягивающих лосинах, то позволяя заглянуть за линию корсажа, где у некоторых девиц побалтывались упругие перси. Иногда, возбудившись при виде ведра или тряпки, начинали тереться друг о друга нижней частью живота. А слегка престарелая дама ходила между юной порослью граждан Евросоюза и то заставляла всех строем маршировать a la гитлерюгенд, то похохатывала в духе русской классики, то фальшиво-драматически восклицала: «Не верю!» В зале, кстати, тоже посмеивались, забыв бессмертное: «Над кем смеётесь, господа?»
Да, забыл сказать. Всё это происходило на… эстонском языке. С субтитрами над сценой. По-русски им западло играть. Это пусть мсье Хворостовский на итальянском арии учит. Ну или там на немецком, на англицком поёт. А эти, из Таллина, гордые, язык оккупантов знать не знают. Чтобы уж совсем не выглядеть плохишами, слегка престарелая мадам разрешила им произнести два слова: «космос» и «океан» - на том и успокоились. При том, что текст пьесы напоминал в переводе словарные конструкции из учебника для первого класса. «Мойте пол», «смейтесь», «дайте сигарету», «почему ты смеялся?», «не верю»…
Бедный Станиславский, наверное, в гробу перевернулся. Потому что дальше стали показывать репетиционные будни театрального факультета в академии искусств. Упражнения на чувство коллеги на сцене. Упражнения на дикцию. Упражнения на вживание в образ. Изобразите собачку. Изобразите мячик. Попрыгайте, детки, поиграйте в салочки. Потритесь друг о друга, похватайте за гениталии, почешите гениталии, повыпячивайте гениталии… Педагогише поэма, одним словом.
Вот здесь не выдержал и ушёл из зала первый зритель. Молча, скромно, стыдясь, что ему - в его родном доме - на голову вывалили ведро дерьма. Это была женщина, настоящая и чистая русская женщина, которая уже угадала, что будет дальше.
Сказать, что актёры не ведали, что творят, нельзя. Они ведали. Они внимательно следили за реакцией зрителей. Пройдёт или не пройдёт та или иная пошлость? Задрать маечку по грудь или можно совсем снять? А может - и штаны снять и так по сцене покататься, имитируя стоны и экстаз?
Как, даже такое этот русский пипл схавает? Ну, тогда…
В общем, педагогише поэма содержала в себе поцелуи девочек с мальчиками, мальчиков с мальчиками, девочек с девочками, поцелуи со своим кулаком, поцелуи чужого кулака, которым только удовлетворяли себя, мечтая о чужой девочке, групповые поцелуи… Были ещё смелые хватания за грудь друг друга…
Несомненным творческим шедевром стала двухминутная пламенная истерика на эстонском нецензурном. Русские субтитры были идентичны, так что Станиславский поверил бы сразу, когда бы прочитал все вариации матерных обозначений попы и писи и все вариации их взаимного употребления. Да как пламенно это звучало со сцены! Это вам не то что недавний закон о курении нарушать - это сразу и «16+» превзошли, и на статьи из Уголовного Кодекса накричали. Правда, о Кодексе только нетолерантные и некультурные люди вспомнят, жлобы-с, конечно. Не понимают они благородного европейского перформанса, не знают наследия Рабле.
А чтобы тёмный русский зритель хоть чуть-чуть прикоснулся к европейской культуре и повысил свою духовность, один вдохновенный актёр снял штаны совсем. И трусы снял, тоже совсем. И всем показал свой талант! А чтобы и его коллеги талант почувствовали, он с талантом наперевес стал за ними гоняться и одного таки догнал, повалил…
Пока г-н Бычков благоговел и высокодуховная публика согласно смеялась, в зале разразился скандал. Один дядя (такой же жлоб, как и я) решил отчего-то билет свой публично порвать и в лицо актёришкам-то и бросить. Да ещё горестные слова начал произносить. О каком-то позоре кричал. О том, что актёры свой же Таллин позорят, который всегда был чистым городом, а не помойной канавой, из которой этот театр к нам явился.
Не понял этот дядя высокой культуры. Ох, не понял. Г-н Бычков стал его выпроваживать, а высокодуховная публика на галёрке г-на Бычкова и актёров поддерживать. Как же так: на сцене ведь ещё не покакали (хотя попукали) и не предложили кому-нибудь орально удовлетворить его? За что же деньги уплочены, а? Уйдешь так - и недобор окультуривания получится.
Так и выпроводили. Только с дядей тем и половина зала ушла. Не толерантные общечеловеки, а стыдливые русские люди ушли. Не захотелось больше дерьмо хлебать.
Взято тут >>