Грустная сказка
- Помнишь, я говорила, что с тобой совершенно невозможно жить? Тогда, давно, много лет назад?
Он невозмутимо заваривал чай, выливая первую заварку из разогретого чайничка, и глиняные бока все так же поблескивали в свете кухонной лампы. Стояла тихая ночь и на летней веранде едва колыхались шторы. Она хотела было тяжело вздохнуть, но вспомнила, что врачи запретили ей слишком напрягать легкие. Подождав еще немного, она решила, что он не ответит, когда он наконец перестал помешивать чай и повернулся к ней с подносом в руках.
То, что он увидел было совсем не похоже на то, что он помнил. Волосы поседели и вместо пушистой гривы напоминали цепочку прядей, вокруг глаз густо скопились морщины, а уголки рта, когда-то очень подвижные, повисли как от усталости. Шерстяные клубки лежали, чуть спутавшись, на полу возле ножки плетеного кресла. Пальцы, не утратившие ловкости, но ставшие узловатыми и грубыми, переплетали нити с механической сноровкой. Подняв глаза, он тут же встретил ее взгляд.
Глаза... вот что не поменялось. Тот же взгляд, полный стремления и жизни, какой-то недетской мудрости и немного - тоски. Таким был этот взгляд и когда они познакомились, тем далеким днем.
- я многому научился с тех пор. - Сказал он задумчиво. - Например, умению слушать и не перебивать.
Он подал ей кружку чая и сел напротив, любоваться. Можно ведь любоваться и просто так, на узор, выходящий из-под пальцев, на ощущение уюта, парящее вокруг нее.
- У тебя было достаточно времени, это так.
Поддернув нить, она склонилась к образовавшейся петле и тени высветили усталость, лежащую на ее лице. На эту не то шутку, не то шпильку он никак не отреагировал, а просто наслаждался чаем. Было немного несладко, но так хорошо, что ничего уже не хотелось менять. Даже не хорошо - просто спокойно. Спокойно, тихо, и немножечко грустно. Закрыв глаза, он медленно начинал дремать, продолжая наслаждаться уютом и покоем вечера. В какой-то момент голова стала сильно клониться на бок, а дыхание перестало быть легким и тогда кто-то подложил под голову подушку и укрыл сверху теплым, пушистым и мягким как пух одеялом. "Легкое" - подумал он, засыпая.
Летняя ночь стрекотала цикадами под открытым окном, и ветер неслышно колыхал шторы.
Внезапно ворвавшийся шум машин разорвал сон и он открыл глаза. Рывком, резко, как не делал уже много лет. И увидел над собой навесной потолок из квадратных плит пенопласта. Увидел так четко, что сразу потянулся проверить очки - и не нашел их. Зато увидел свои руки и понял, что может без усилий поднять их перед собой. Оглянувшись, он увидел комнату, наполовину захламленную коробками, какими-то вещами, большой деревянный стол...
И на столе, словно прощальный подарок, аккуратно сложенный шарф. И всего одна надпись на нем: "Но меня никогда не пугало невозможное".