Патриотичный нумизмат
Сегодня с женой ехали на работу немного позже обычного. Время торговли по вагонам. Как обычно, читаем.
Я добралась до четвертой части Солженицинского "Телёнка", там, где его арестовывают и готовят к депортации. Вторую неделю живу этой книгой и эпохой. Тут в вагон входит торговец - рослый, крепкий мужчина лет сорока пяти. Двери еще не закрылись, в вагоне относительная тишина, и он громко и задорно начинает над самым моим ухом рассказывать про свой товар. Я судорожно ищу глазами, куда бы переметнуться. Свободных мест нет. Решаю терпеть.
Товар необычный на этот раз: рассказывает что-то про нумизматов, историю страны и редкие монеты. Подбирается к сути: людям предлагаются памятные десятирублевые монеты, выпущенные в честь присоединения Крыма.
Как меня прорвало, комрады! Не выпуская электронки из рук, с матами кидаюсь на этого мужика, называю его оккупантом, требую, чтобы он валил отсюда со своим Крымом и выталкиваю его в готовые закрыться двери. Мне это удается, он обеими ногами на перроне. Но двери не закрылись! Он опомнился и снова заходит в вагон! Двери закрываются.
Отступаю назад, жена меня оттирает за свою спину, мы садимся на свои места. Мужик, продолжая стоять в дверях, орет что-то про свой патриотизм, что он таких, как мы, бендеровок, расстреливал бы, возмущается, что мы живем в Питере и советует нам валить на Украину. Тут у него происходит небольшой когнитивный диссонанс, так как мы говорим по-русски без малейшего южно-славянского акцента. Бедняга не может даже предположить, что россияне могут быть против присоединения Крыма. Начинает апеллировать к вагонному обществу: почему оно молчит и не хочет его поддержать. Для вескости вспоминает убитых на Донбассе женщин и детей, утверждает, что мне на это явно плевать. Мой вопрос, а кто же пришел на Донбасс, остается без ответа. Мужчина лет пятидесяти пяти интеллигентного вида в пальто и очках, сидящий напротив нас, начинает что-то бубнить в защиту этого горе-патриота. Остальной вагон хранит молчание. Поезд подъезжает к станции, торговец собирается выходить, человек в пальто встает, направляется к выходу и спрашивает у нас, почему мы сидим. Этот вопрос я до сих пор до конца не поняла. Он правда думал, что мы сейчас "выйдем - поговорим"? Две девчонки метр с кепкой обе и два рослых мужика?
Выводов несколько.
Монеты с Крымом идут так плохо, что их приходится нелегально впаривать в метро случайным провинциалам.
Зомбо-ватники существуют в реальности и их внешность может быть обманчива.
Большинству абсолютно пофиг на что бы то ни было.
Обычно на незнакомых женщин мужчины с кулаками не набрасываются, хоть им и хотелось бы.
Набрасываться на людей с матами и кулаками нехорошо, лучше с ними как-то пытаться поговорить, все равно торговля будет сорвана, что и требовалось.
Я терпела пластыри, туристические карты и обложки для паспортов, но монеты с Крымом - это за гранью моего терпения. Чего и вам желаю. Уступи им волосок - всю бороду отхватят.
Я добралась до четвертой части Солженицинского "Телёнка", там, где его арестовывают и готовят к депортации. Вторую неделю живу этой книгой и эпохой. Тут в вагон входит торговец - рослый, крепкий мужчина лет сорока пяти. Двери еще не закрылись, в вагоне относительная тишина, и он громко и задорно начинает над самым моим ухом рассказывать про свой товар. Я судорожно ищу глазами, куда бы переметнуться. Свободных мест нет. Решаю терпеть.
Товар необычный на этот раз: рассказывает что-то про нумизматов, историю страны и редкие монеты. Подбирается к сути: людям предлагаются памятные десятирублевые монеты, выпущенные в честь присоединения Крыма.
Как меня прорвало, комрады! Не выпуская электронки из рук, с матами кидаюсь на этого мужика, называю его оккупантом, требую, чтобы он валил отсюда со своим Крымом и выталкиваю его в готовые закрыться двери. Мне это удается, он обеими ногами на перроне. Но двери не закрылись! Он опомнился и снова заходит в вагон! Двери закрываются.
Отступаю назад, жена меня оттирает за свою спину, мы садимся на свои места. Мужик, продолжая стоять в дверях, орет что-то про свой патриотизм, что он таких, как мы, бендеровок, расстреливал бы, возмущается, что мы живем в Питере и советует нам валить на Украину. Тут у него происходит небольшой когнитивный диссонанс, так как мы говорим по-русски без малейшего южно-славянского акцента. Бедняга не может даже предположить, что россияне могут быть против присоединения Крыма. Начинает апеллировать к вагонному обществу: почему оно молчит и не хочет его поддержать. Для вескости вспоминает убитых на Донбассе женщин и детей, утверждает, что мне на это явно плевать. Мой вопрос, а кто же пришел на Донбасс, остается без ответа. Мужчина лет пятидесяти пяти интеллигентного вида в пальто и очках, сидящий напротив нас, начинает что-то бубнить в защиту этого горе-патриота. Остальной вагон хранит молчание. Поезд подъезжает к станции, торговец собирается выходить, человек в пальто встает, направляется к выходу и спрашивает у нас, почему мы сидим. Этот вопрос я до сих пор до конца не поняла. Он правда думал, что мы сейчас "выйдем - поговорим"? Две девчонки метр с кепкой обе и два рослых мужика?
Выводов несколько.
Монеты с Крымом идут так плохо, что их приходится нелегально впаривать в метро случайным провинциалам.
Зомбо-ватники существуют в реальности и их внешность может быть обманчива.
Большинству абсолютно пофиг на что бы то ни было.
Обычно на незнакомых женщин мужчины с кулаками не набрасываются, хоть им и хотелось бы.
Набрасываться на людей с матами и кулаками нехорошо, лучше с ними как-то пытаться поговорить, все равно торговля будет сорвана, что и требовалось.
Я терпела пластыри, туристические карты и обложки для паспортов, но монеты с Крымом - это за гранью моего терпения. Чего и вам желаю. Уступи им волосок - всю бороду отхватят.