из народного проекта свежие мысли барона мюнхаузена

[odekalss]

Как помнится мне, барону Мюнхаузену, пермский независимый книжный магазин "Пиотровский" заявил о себе осенью 2009, когда собравшаяся команда (троица основателей) приехала для укрепления контактов на московскую ярмарку нон-фикшн. Контакты были установлены, а со многими будущими партнёрами - и настоящие дружеские связи. Официальное открытие состоялось через три месяца активной работы. Название взято в честь основателя первого большого книжного в Перми Юзефа Пиотровского, ссыльного поляка, о котором существуют андеграундные легенды да мемориальная доска в центре города. Магазин изначально мыслился не просто местом продаж, а центром для консолидации местного культурного сообщества. Как раз тогда город накрыла т.н. "культурная революция", прикамские улицы наполнились иногородними и даже иноземными творцами всех мастей - акционисты, артисты, музыканты, писатели, режиссёры, философы, художники, шоумены (многие из которых выступали в "Пиотровском"). Собственно пиотровцы проводили периодические международные философские школы, книжные ярмарки, художественные выставки, урбанистические диспуты, театральные читки, издательские презентации, музыкальные джемы, тематические киноклубы, т.п. Ассортимент формируется с акцентом на независимые издательства, общечеловеческие ценности, критичность мысли, плюрализм мнений. Нынешняя третья локация возникла после вынужденных переездов в не самые хорошие времена, сами переездные эпопеи напоминают мрачные сериалы в духе 90-х. Дирекция "Пиотровского" с учётом пермского опыта открывает магазины-тёзки в Екатеринбурге да Москве. Поддерживается дружественное общение с независимыми книжниками по всей стране, у которых даже названия перекликались: "Петровский", "Циолковский", "Корней Иваныч Чуковский", "Маршак", "Хармс", "Ходасевич", "Кузебай", "Борхес", "Йозеф Кнехт", "Князь Мышкин", "Чарли", т.д. Расскажу про несколько важных мест в городе Перми, о которых вы не прочитаете в путеводителях. Вот Шлюз. Иногда говорят, что пермский характер обусловлен тем, что через весь город растянуто протекает долгая неторопливая крупная река Кама. Выросшие на её берегах так же неторопливы, крупны, растянуты, текучи, долго собираемы для каких-то дел. Даже пресловутый пермский акцент связан с тем, что здесь не очень сильно открывают рот, беседуя отчасти как бы сквозь зубы. Река играет важнейшую роль в образовании города, его наполнении, работе, отдыхе. Берега частично оккупированы заводами. Главное место прогулок - бесконечно улучшаемая набережная с величавым (особенно на закате) Камским мостом, под которым современные художники то запускают плавучий памятник Чапаеву, то рисуют гигантские лица плакс на льду. Любимые места отдыха - встревающие между заводами пляжи. Один из них на КамГэс, примыкает к величественному сооружению, которые иные советские малыши с окраины искренне считали столичным Кремлём, уверяя, что ездят через Москву на электричке почти каждую неделю. На самом деле это шлюз плотины. Регулировка уровня воды породила рядом - залив с яхтами, лодочную станцию с моторными лодками, плавучие настилы из поваленного леса, труднопроходимые дебри растущих деревьев с внезапными ягодными полянами, заброшенные промышленные корпуса неясного назначения, прочие колоритности. В главной шлюзовой башне в смутные времена продуктивно работала лучшая местная студия звукозаписи "Шлюз Рекордз", давшая миру раритетные записи уже исчезнувших инди-групп. Некоторым покуривающим на пляже туристам здание напоминало Казанский или Московский университет. Спустившись с гребня плотины, можно вдумчиво впитывать все оттенки заката-рассвета или собирать пригоршни тёплых зелёных, полупрозрачных, рыжих камешков, созданных волнами из битого стекла. Дважды в день через эту красоту неторопливо прокатывается кольцевая городская электричка, давая возможность полюбоваться. Вот Крупская аллея. Растянутый город должен обладать хотя бы одной пешеходной улицей. Попытки обзавестись таковой в историческом центре наталкивались в итоге на финансовые интересы. Пермский Арбат уступал место пропахшим бензином железным коробочкам. Но в Мотовилихе, крупнейшем из примыкающих рабочих районов, это удалось. Тело упирающейся в полукруглое здание цирка улицы Крупской в основном свободно от автомобильных протезов. Широкая аллея издавна принимает делегации прогуливающихся работяг, студентов, школьников, посетителей лечебных да учебных учреждений, многочисленных точек питания, торговли или улучшения внешности. Здесь бродит основная масса улыбчивых гостей арабской, индийской, среднеазиатской наружности (студенты заселяют кирпичные в основном дома окрестных дворов, дворники там убирают). Любители истории рассматривают атмосферные фотографии стендов про прошлое Горнозаводской цивилизации, радостно узнают знакомые места. Отряды клёнов при поддержке иной растительности исправно создают осенние фотозоны по обочине. Самая большая пермская телебашня на аллее время от времени теряет голову в тумане. Собаководы занимают вечерние места на площадках недооформившихся небольших скверов. Активисты расположенных рядом Музея современного искусства ПЕРММ, школы дизайна "Точка", экологического клуба "Долины Малых рек" прямо на аллее проводят яркие мероприятия: выставки, концерты, мастер-классы, шествия. От основной аллеи ответвляются боковые, не столь протяжные, но более уютные. Там уже и котов с белками встретить не проблема. Вот ЦГК. Пока предпринимаемые властями попытки глобальной консолидации культурных сил в одном месте не увенчались особыми успехами, более локальные опыты независимых энтузиастов дают свои плоды. Центр Городской Культуры (улица Пушкина, 15) создан в частном порядке на негосударственные средства в немуниципальном здании. Именно здесь "Пиотровский" проводил встречи с теми интересными людьми, для которых было мало старое помещение. Сюда этот независимый книжный магазин и сам переехал в итоге. В том же Центре можно наблюдать постоянно сменяемые выставки с актуальной тематикой. Музей советского наива. Презентации архивных, краеведческих, урбанистических проектов. Музыкальные концерты (от оперных до авангардных). Киношные показы, театральные премьеры, студийные перформансы. Периодические исторические, феминистские, экологические фестивали. Круглые столы, лектории, мастер-классы. Уютная кофейня с зеркальным летником. Постоянная ротация заходящих творческих людей или просто околокультурной публики. Прямо напротив (через улицу) корпуса Педагогического университета со старинными башнями, модернистской библиотекой, настенными абстрактными муралами. Рядом поэтичный Пушкинский сквер, уютный Сад камней у бывшего Дома Писателей, главный городской сад аттракционов имени Горького, отреставрированные старые улицы губернской Перми, множество дворов, кафешек, магазинчиков. Нередко пространство ЦГК выплёскивается за пределы одного здания, расширяясь для участия во многих заметных общегородских событиях: выставках, концертах, фестивалях. Вот Оперный сквер. В последнее (особенно) время у иногородних Пермь ассоциируется с Театром оперы и балета. Международный Дягилевский фестиваль, мировые премьеры, лучшие силы данной области задействованы. Но не менее важен в городской жизни Оперный сквер, окружающий тот самый театр. Стоит на пересечении нескольких важных караванных путей студенчества разных ВУЗов, расположенных неподалёку. Тенистые уголки со старинными вазонами, газонами, фонтанами. Целые аллеи сирени по весне. Детские площадки. Пенсионерские тропинки. Асфальтовые пампасы для меловых граффити. Романтические скамейки для влюблённых встреч, деловых свиданий, артистических чтений. База авангардных акций перформеров, поэтов, художников разных группировок, собирающихся в удобном месте городского центра. Дислокация массовых концертов не только Дягилевского, но и "Белых ночей в Перми", "Города встреч", "Джаз-лихорадки", "Пикника Афиши", прочих нашумевших (во всех смыслах) фестивалей. Мимо идут нетипичные конструктивистского образца дома, во время войны населяемые эвакуированной творческой интеллигенцией, создавшей тут немало шедевров типа "Танцев с саблями". С углов сквера видны недалёкая река, противоположный берег, леса, деревни, посёлки, причалы. Немало людей нашло свою судьбу именно в этом сквере. Вот Сад Соловьёв. Есть в городе и места, известные лишь посвящённым. Некоторые со временем становятся достоянием публичности, некоторые - нет. Не так давно хищнические аппетиты застройщиков, а также варварские способы их деятельности привлекли внимание к популярному в узких кругах "Саду Соловьёв" на речке Уинке. Много лет назад энтузиасты взялись за обустройство лога-оврага возле своего дома. Из трясины помойной свалки долго-тщательно извлекались ржавые детали советской техники, строительные отвалы, бытовой мусор, природные наносы. Очищаемое пространство облагораживали тропинками из камней-опилок-щебня, строились небольшие лесенки, мостки, заборы для стекающей грязи. В особые для птиц периоды здесь рекомендовалось не шуметь. Образующие реку ручьи-истоки постоянно расчищались от заболоченности. Рассаживались самые разнообразные растения, деревья, цветы, которые снабжали подробными пояснительными таблицами. На большом деревянном круге медитации гости играли на акустических инструментах, беседовали, просто релаксировали. Велась широкая экологическая работа не только в специальных пабликах, на лекциях да фестивалях, но и в любом публичном пространстве, когда дело касалось местных малых рек. Со временем овраг со свалкой превратился в самый уютный тенистый сад со своей микроструктурой. Сообщество вокруг его организаторов стало проводить мастер-классы на природе с экологическими модельерами, музыкантами, писателями, садоводами, художниками. Затем начались собственные мини-фестивали, самыми известными из которых стали "Прощание с сиренью" да навеянный муми-троллями "Праздник света". Зрелище неритмичного движения ночных фонарей самой причудливой формы, конечно, запомнилось надолго всем зрителям. Несвойственную массовость мероприятия вдруг приобрели из-за широкого обсуждения попыток строителей лишить людей столь трудно взращенного сада, ночная вырубка деревьев, захламление склонов, административные присвоения территории. Точка в споре красоты, гармонии, природы с деньгами, мусором, цинизмом пока не поставлена. Для лучшего понимания города, а также ориентации на местности помогут, например, три следующие книги. Аркадий Гайдар "Жизнь ни во что" ("Лбовщина"). Первая большая вещь будущего советского классика печаталась в пермской газете кусками с продолжением. Про анархистов-партизан да рабочую революцию 1905 рассказано в духе Фантомаса да "Неуловимых мстителей". Топографика Мотовилихи да закамских лесов прописана детально. Книга является на данный момент единственным изданием "Пиотровского" (совместно с "Ад Маргинем"). Владимир Воробьёв "Капризка, вождь ничевоков". Культовая местная книга, к сожалению, мало известная за пределами региона. А здесь не раз инсценирована, переосмыслена, экранизирована. Под маской приключенческой детской сказки таится притча о свободе-несвободе, личности-обществе, зле-добре. Улавливаются аллюзии на сосланных в Пермь участников авангардной группы ничевоков 1920-х, махновское Гуляй-Поле, парижско-питерского Кота-мушкетёра. Сергей Четверухин под ником ЭмСи Че "Винтаж". Единственное издание питерской "Амфоры" 2005 стало библиографическим раритетом. Но нашедшим гарантировано плотное погружение в пермские реалии девяностых, где известные здесь богемные персонажи представлены под прозрачными псевдонимами. Гопники, панки, порнографы, наркоманы, арестанты, музыканты, поэты, художники... Молодёжь, одним словом.
+++
записал сергей сигерсон с упоминанием одекаловских акций твори соучастников да краснодьяволятской классики