СОМНАМБУЛИЧЕСКОЕ ПИСЬМО ДЖ. ДЖОЙСУ. 1996-1997 гг.
джеймс
как я понял
твою прозу можно постигнуть
изходя из твоего религиозно философского
эгоцентризма
твоё поистине религиозное и мифологическое отношение к себе
всё определяет
оказывается не читав ещо улисса
я был преизполнен настроением этого романа
правда я изходил не из принципа эгоцентризма
а из уникализма что так же как и тебя
натолкнуло меня на мысль
считать мировое прошлое своим настоящим
что нет прошлого
существует одно настоящее
между тем это не было моей верой
ты же верил в вечное настоящее
однако вечное настоящее это абсурд
ведь если настоящее вечно
то оно исчезает
остаётся одна вечность
для меня вечное настоящее было орудием бунтаря
снарядом бьющим в историю
инструментом для утверждения
одной единой неповторимой уникальной индивидуальности
монады со всеми её достоинствами и недостатками
добродетелями и пороками
опираясь на это воззрение
я изобрёл в своё время доктрину уникализма
в виде крайне утонченного и изощрённого индивидуализма
уникализм сводит на нет
этическую и эстэтическую антиномию
достоинств и недостатков
добродетелей и пороков
и те и другие для него одинаково ценны
так как их оригинальный сплав в одном индивидууме
уникален неповторим
а значит требует уважения и признания
представь себе если бы всё человечество
было сообществом клонов
с одинаковыми биологическими антропологическими
физиологическими психологическими идеологическими
эстэтическими этическими и прочими характеристиками
оно являлось бы простой биомассой
вроде глобального муравейника
или потоком саранчи
в котором абсолютно нет места
какой бы то ни было индивидуальности
кроме физико-технической да функциональной роли особи
тогда ты поймёшь почему я так трепетно
отношусь к уникальности человеческой личности
к разнообразию рас и народов
как личностей социальных
и почему я так упорно требую уважения
ко всякой индивидуальности и признания её космических прав
на самобытность и особицу
на свои границы в космическом географическом
и антропологическом универсуме
далее
в отличие от тебя
я вовсе не представлял себе историю
в образе вечного круговорота джамбатисты вико
поэтому я не искал совпадений личного и исторического
в силу извечного повторения
я просто вносил историю в свой личный опыт
в своё персональное время в свою индивидуальную судьбу
к тому же не вся история вносилась в мой опыт
а только то что имело для меня сокровенное значение
что впечатляло и хорошо запоминалось
вот почему я как философский уникалист говорю
не это было а я помню это было
таким образом было только то
что оставляло во мне
хоть какой то след
тут я ещо принимал во внимание
историческую герменевтику
моё изтолкование истории было для меня
реальнее истории как таковой
истории в себе и для себя
я так же как ты пришол к принципу замещения
но не изполнил его не воплотил в жизнь
ты молился на самого себя и создал
эгоцентрический культ своего я
реализовав его в своего рода сакральном тексте романа
который стал подлинным эпохальным
эгоцентрическим евангелием
беру последнее слово в кавычки
лично мне это показалось отвратительным
было время вместо иконы христа
я хотел поставить на домашний иконостас
свой огромный фотопортрет
однако я не стал этого делать осознав
что мне достаточно одного чувства своей уникальности
утверждая себя абсолютным божеством
или центром мироздания
тут же теряешь чувство своей уникальности
ведь уникальным я могу быть
лишь среди других уникумов
вот почему даже христианский монотеистический бог
любит троицу внося тем самым в доктрину монотеизма
неустранимое логическое противоречие
ибо свет одного единого должен возприниматься инобытием
в противном случае никем и ничем не возпринимаемый свет
будет тождествен тьме
кроме того я хотел оставаться в благородном невежестве
ты же наоборот желал создать некий
универсальный абсолютный всесовершенный текст
но тебя в результате погубила гордыня
картину твоей творческой гибели и разложения
показывают невнятные поминки по финнегану
скушная интеллектуальная головоломка
теперь что касается мифологии
я тогда имел о ней самое примитивное понятие
поэтому больше чем на первобытную фантастику
мне разсчитывать не приходилось
мифических героев я вводил в свой мир так же
как героев исторических и литературных
у меня не было совпадений с тем или иным мифом
я не придавал универсального значения мифологемам
герои мифов и мифологические сюжеты
ставились мною в один ряд с обычными людьми и событиями
только поданными в фантастическом или сказочном ключе
это не превращало мою жизнь в миф
и не включало её как элемент
в какую нибудь мифологическую универсалию
мифы влияли на меня с чисто внешней стороны
они были трансцендентны по отношению ко мне
а не имманентны
позже я начал работать над темой
мифологии своей судьбы
миф с трансцендентного уровня
стал переходить на имманентный
но здесь я уже изхожу не из принципа замещения
совпадения или параллелизма
личного и универсально мифологического планов
а из лосевской трактовки мифа
из его понятия абсолютного мифологизма
по алексею лосеву любая личность
любой индивидуум есть миф
поэтому те или иные мифологемы
я вывожу не из трансцендентного
как например иудействующие монотеисты
а из имманентного из себя самого
из моего личного уникального мира
ведь если каждая личность миф
то она обладает своим собственным
неповторимым логосом и мифосом
с помощью которого формирует образ
гештальт своего я
и творит свою собственную неповторимую
священную историю
священную прежде всего для себя самой
в этом пункте какие либо совпадения
с трансцендентным пусть даже частые
есть явление второстепенное
здесь личность с необходимостью избегает повторения
в вашем с вико смысле и сохраняет
свою уникальность на всех уровнях бытия
и на физическом и на метафизическом
ибо переживание всегда сугубо уникально
оно принципиально неконвертируемо
с индивидуального на универсальный уровень
и обратно
на универсальном уровне возможно только
сопереживание сочувствие
как бы мы не пытались влезть в чужую шкуру
полного и подлинного отождествления с другим
мы никогда не достигнем
такова прости за тавтологию уникальность уникального
такова его монадологическая природа
которая своими корнями пропадает в неизследимой бездне
в ничто
поэтому я готов смело утверждать
принципиальную абсолютную непознаваемость
любой вещи любого проявления
любой сущности и любого существования
ты джеймс весьма вольно и чисто формалистически
обошолся с гомеровским улиссом
твоё обращение к нему свидетельствует
о твоём роковом стремлении разтвориться
в кислоте всеобщего я
символом которого служит улисс
эта твоя незаконная с метафизической
и онтологической точки зрения экстраполяция
а затем литературная редукция
привели к тому
что твой эгоцентризм
возведённый в степень религиозной метафизики
в конце концов обратил в пыль всякую индивидуальность
всякую неповторимость
низводя её до ничтожного момента всеобщего бытия
и тут совсем неважно
объективно ли это всеобщее бытие
или же субъективно
беда ещо в том что твой улисс
по сравнению с гомеровским предельно измельчал
измельчал и опошлился настолько
что почти уничтожился
точнее оничтожился в содержательном плане
из гигантского универсального символа и мифоса
он стал знаком
приключения космического героя
превратились в приключения языка
живой многомерный титанический мир
лёг на стол плоским текстом
энэргийный логос выродился в плетение словес
было бы лучше и честнее
если бы ты совершенно отказался
от всякой содержательности
доведя свою идею до логического конца
тогда знак язык и текст получили бы
самодовлеющее значение
тогда сам язык стал бы мифом
а его элементы мифическими героями
тогда текст стал бы особым
не от мира сего бытием
уникумом
в котором действовал бы этот миф
и особый энергийный логос
надо было до конца довести
дело освобождения языка
от самого себя
от своего эгоцентрического мира
и превратить язык и текст
в абсолютно замкнутую монаду
в неопознанный эстэтический объект
чтобы стать с помощью оничтоженного
то есть разтворённого в ничто языка и текста
всем
но за тебя это сделали другие
более продвинутые
русские поэты