Претендент и Наследница (Роман)
Проект Пишем 365 дней, день 159.
Напишите рассказ о любой исторической личности.
Ранним апрельским утром 1484 года молодой герцог Орлеанский въехал во внутренний двор герцогского замка в Нанте. Возможно, его прибытие не отличалось торжественностью и не сопровождалось пышностью, поскольку трудно ожидать таковых от человека, вынужденного поспешно покинуть королевский двор с естественным стремлением сохранить свободу. Но, по крайней мере, внешний лоск принадлежности к верхним слоям французского общества был соблюден: флаг Орлеанского дома реял над головой преданного оруженосца с простой франкской фамилией Дюбуа, алые ленты трепыхались на крупах великолепных жеребцов, а сам Луи выдерживал горделивую осанку принца крови - пусть его и не сопровождала положенная по рангу свита в двадцать рыцарей. В конце концов, герцог Орлеанский все еще оставался наследником французского престола - ведь юный Шарль, недавно принявший вместе с церемонным именем "Карл VIII" бремя власти от своего папы (упокой, Господи, его душу!), еще не был женат и, что логично, не имел наследников. Конечно, бойкая сестрица-принцесса не замедлит отыскать ему невесту, но Луи отнюдь не намерен был дожидаться очередного шага назад в линии престолонаследования. И именно это - не самое благочестивое, признаем, - намерение привело юношу в Нант. В этот сияющий великолепием самоуверенной силы город в самом центре Бретани. Строптивая провинция - по мнению покойного Людовика XI. Независимое герцогство - по мнению ее жителей.
Луи с вниманием оглядел мощеный двор замка. Стражники, впустившие герцога через массивные ворота, уже потеряли к нему интерес - ведь он не угрожал обитателям замка, не предъявлял каких-либо требований, не стоял во главе многочисленного войска. Скромный караван из трех всадников не требовал от охраны замка активных действий, и они могли вернуться к своим прямым обязанностям несения бдительного караула на стенах замка. Из кухонных помещений выглянула пышнотелая служительница вертела и тарелок - и вновь скрылась в своих чадящих покоях: нужно было готовить обед, а это весьма ответственное занятие, что ей до каких-то приезжих? Главное, чтобы их было немного и на них хватило еды! Слуга, несший через двор свернутые тюки тканей, на ходу поклонился герцогу и продолжил свой путь, не сомневаясь, что оказал гостю все положенные почести. Похоже, единственным обитателем замка, кто проявил пристальное внимание к прибывшему, была маленькая девочка, сидевшая у колодца с деревянной куклой на коленях. Впрочем, Луи было приятным даже ее внимание.
Спешившись и бросив поводья Дюбуа, молодой человек подошел к юной особе.
- Доброе утро, прекрасная дама! - галантность герцога была естественна. - Могу я узнать, как твое имя, очаровательная незнакомка?
Указанная незнакомка пристально вглядывалась в лицо собеседника, явно оценивая его внешность. Очевидно, первый осмотр дал удовлетворительные результаты (высок, остронос, подбородок мужественный, глаза карие, волосы в меру длинные, прямые, темные, руки сильные, плечи широкие, ноги стройные), поскольку осторожное высокомерие на лице девочки разбавилось подобием гостеприимной улыбки.
- Сначала ты представься мне, - наставительно произнесла она.
Луи оценил тон и дипломатию. А заодно и внешность (что поделать, ведь интерес к женскому полу он получил в наследство от папы, а тот был изрядным любителем дам): юна, конечно, но весьма многообещающа - выразительные глаза, голубые, щечки пухлые, розовые, губки изящные, алые. Бутон. Пока.
- Луи, герцог Орлеанский к вашим услугам, мадемуазель, - обладатель звучного имени опустился на одно колено. - Позвольте восхититься вашей красотой.
Он явно рассчитывал смутить собеседницу манерами и титулом. Однако собеседница не смутилась. Похоже, ей не привыкать выслушивать комплименты от обладателей звучных имен.
- Анна. Герцогиня Бретонская.
- Так вы - дочь герцога Франциска! - осенило Луи, и он еще раз внимательно осмотрел юную наследницу Бретани.
- Оцениваете мои возможности? - доброжелательно осведомилась девочка. Фраза в устах ребенка прозвучала несколько странно, наводя на неизбежную мысль: это дитя слишком часто слышала ее из уст взрослых.
- Жалею лишь о том, мадемуазель, что слишком стар для вас - иначе немедленно просил бы вашей руки у своего дорогого родственника.
Маленькая герцогиня неожиданно рассмеялась, превратившись в то дитя, которым, по сути, и являлась. Но фразы - фразы ее вновь звучали слишком по-взрослому.
- Это не вы стары, месье, это я - молода, - заявила девочка. - Но это не должно вас смущать. Мой дорогой папа уже пообещал мою руку по меньшей мере трем женихам.
- Трем? Всего-то? - усмехнулся Луи. Зная герцога Бретонского, молодой человек не удивился бы, услышав о дюжине подписанных брачных обязательств. - И кто же в фаворитах?
Герцогиня Анна положила куклу на каменный парапет колодца и начала перечислять, загибая пальчики.
- Первый - это принц Эдуард.
- Англичанин? - уточнил Луи. - Не та ставка. Слишком молод.
- И его брат Ричард, - невозмутимо добавила Аннета.
- С подстраховкой, - позволил себе понимающую улыбку герцог.
- Еще Максимилиан Габсбургский, - почти без запинки произнесла девочка длинное немецкое имя, загибая третий пальчик.
- Я понял! - воскликнул Луи. - Наш герцог решил так научить свою дочь считать: раз жених, два жених, три жених!
Аннета явно не поняла смысла шутки, вид у нее был озадаченным.
- Я уже давно умею считать, - ответ ее был полон серьезного достоинства. - Я много занимаюсь.
- Вот как? - приподнял бровь орлеанец.
- Папа готовит меня к моему предназначению, и я должна знать все, что нужно для управления Бретанью.
- И какими же уроками мучает вас ваша наставница?
- История, риторика, французский язык, пение, математика, - перечисляла Аннета, - латынь, география. А еще папа показывает мне, как править страной. Вчера я ходила на казнь, а завтра поеду с осмотром на западный берег. И еще я вышиваю, рисую и изучаю Библию.
Луи заметил, как девочка нахмурилась при перечислении своих обязательных уроков - словно сама только что осознала их обилие.
- И герцог думает, что вы действительно нуждаетесь во всех этих занятиях?
- Если я хочу быть хорошей правительницей, то конечно.
- Хм… Не думаю, что принц Уэльский будет в состоянии оценить столь образованную супругу, - усмехнулся герцог. - А уж Максимилиан и вовсе расстроится, если жена окажется ученее него.
- А вы? - Аннета без смущения устремила вопросительный взор на собеседника.
- Я? - удивление Луи ясно читалось на его лице - он явно не задумывался над подобным вопросом по отношению к себе.
- Ну да. Вы же хотели просить моей руки у папа. А если он согласится - понравится ли вам умная жена?
Орлеанский рассмеялся.
- По крайней мере, с умной женой не будет скучно!
Аннета слегка улыбнулась. Луи заметил, что для своих лет девочка слишком грустна. Неужели, Франциск и впрямь таскает дочь на публичные казни? Ей бы в куклы играть - вроде той, что валяется у колодца, - а она сидит, сложив ладошки, подобно благочестивой монахине, и с постным лицом изрекает взрослые мысли. Ощутив непривычное сочувствие - если не жалость - к этому ребенку, которого заставляют поскорее вырасти, Луи вспомнил свое достаточно безмятежное детство. Впрочем, ведь и его рано выдернули из детской - очень уж хотелось его амбициозной матушке сделать из сына короля Франции. И благодаря ее настойчивым увещеваниям, и Луи, и его поэтичный отец, Шарль Орлеанский, уже готовы были поверить в высокое предназначение мальчика, но старый король Людовик удивил общественность позднерожденным сыном - после двух дочерей-то и многолетнего перерыва. Да еще малыш успешно выжил, невзирая на молитвы матушки Луи.
С некоторым усилием Орлеанец отвлекся от воспоминаний: к ним шла высокая женщина с явным намерением разбить доверительный тет-а-тет гостя и хозяйки.
- Ваша светлость, - поклонилась дама герцогу, - Франциск II ожидает вас. А вам, мадемуазель Анна, пора на урок каллиграфии.
- Благодарю вас, мадам… - Луи запнулся, силясь припомнить, знает ли он имя гувернантки маленькой герцогини. А ведь он явно уже встречал эту эффектную женщину.
- Госпожа де Динан-Лаваль, - подсказала ее воспитанница, поднимаясь со ступеньки колодца. - Я уже иду, мадам, - добавила она, лучезарно улыбаясь наставнице. - Приятно было побеседовать с вами, господин герцог, - кивнула девочка Луи - всё по правилам этикета.
- О, отныне я ваш преданный рыцарь, - галантно вернул поклон Орлеанский. - И умоляю, зовите меня просто по имени. Меня зовут Луи.
- Идемте, Анна, - нахмурила брови мадам де Динан-Лаваль. - А вам, ваша светлость, стоит поторопиться. У герцога весьма насыщенный день, он не сможет долго ожидать вас.
И не дав Луи сказать ни слова в ответ, мадам Франсуаза окликнула юного пажа, тащившего ведро для воды к колодцу. Велев мальчику проводить гостя в покои герцога, она удалилась, потянув за собой маленькую Аннету. Уходя, девочка оглянулась, встретившись взглядом с Луи. Тот ободряюще улыбнулся и последовал за пажом лишь после того, как маленькая фигурка в сером платьице скрылась за одной из тяжелых деревянных дверей, щедро украшенных металлическими узорами ветвей.
Напишите рассказ о любой исторической личности.
Ранним апрельским утром 1484 года молодой герцог Орлеанский въехал во внутренний двор герцогского замка в Нанте. Возможно, его прибытие не отличалось торжественностью и не сопровождалось пышностью, поскольку трудно ожидать таковых от человека, вынужденного поспешно покинуть королевский двор с естественным стремлением сохранить свободу. Но, по крайней мере, внешний лоск принадлежности к верхним слоям французского общества был соблюден: флаг Орлеанского дома реял над головой преданного оруженосца с простой франкской фамилией Дюбуа, алые ленты трепыхались на крупах великолепных жеребцов, а сам Луи выдерживал горделивую осанку принца крови - пусть его и не сопровождала положенная по рангу свита в двадцать рыцарей. В конце концов, герцог Орлеанский все еще оставался наследником французского престола - ведь юный Шарль, недавно принявший вместе с церемонным именем "Карл VIII" бремя власти от своего папы (упокой, Господи, его душу!), еще не был женат и, что логично, не имел наследников. Конечно, бойкая сестрица-принцесса не замедлит отыскать ему невесту, но Луи отнюдь не намерен был дожидаться очередного шага назад в линии престолонаследования. И именно это - не самое благочестивое, признаем, - намерение привело юношу в Нант. В этот сияющий великолепием самоуверенной силы город в самом центре Бретани. Строптивая провинция - по мнению покойного Людовика XI. Независимое герцогство - по мнению ее жителей.
Луи с вниманием оглядел мощеный двор замка. Стражники, впустившие герцога через массивные ворота, уже потеряли к нему интерес - ведь он не угрожал обитателям замка, не предъявлял каких-либо требований, не стоял во главе многочисленного войска. Скромный караван из трех всадников не требовал от охраны замка активных действий, и они могли вернуться к своим прямым обязанностям несения бдительного караула на стенах замка. Из кухонных помещений выглянула пышнотелая служительница вертела и тарелок - и вновь скрылась в своих чадящих покоях: нужно было готовить обед, а это весьма ответственное занятие, что ей до каких-то приезжих? Главное, чтобы их было немного и на них хватило еды! Слуга, несший через двор свернутые тюки тканей, на ходу поклонился герцогу и продолжил свой путь, не сомневаясь, что оказал гостю все положенные почести. Похоже, единственным обитателем замка, кто проявил пристальное внимание к прибывшему, была маленькая девочка, сидевшая у колодца с деревянной куклой на коленях. Впрочем, Луи было приятным даже ее внимание.
Спешившись и бросив поводья Дюбуа, молодой человек подошел к юной особе.
- Доброе утро, прекрасная дама! - галантность герцога была естественна. - Могу я узнать, как твое имя, очаровательная незнакомка?
Указанная незнакомка пристально вглядывалась в лицо собеседника, явно оценивая его внешность. Очевидно, первый осмотр дал удовлетворительные результаты (высок, остронос, подбородок мужественный, глаза карие, волосы в меру длинные, прямые, темные, руки сильные, плечи широкие, ноги стройные), поскольку осторожное высокомерие на лице девочки разбавилось подобием гостеприимной улыбки.
- Сначала ты представься мне, - наставительно произнесла она.
Луи оценил тон и дипломатию. А заодно и внешность (что поделать, ведь интерес к женскому полу он получил в наследство от папы, а тот был изрядным любителем дам): юна, конечно, но весьма многообещающа - выразительные глаза, голубые, щечки пухлые, розовые, губки изящные, алые. Бутон. Пока.
- Луи, герцог Орлеанский к вашим услугам, мадемуазель, - обладатель звучного имени опустился на одно колено. - Позвольте восхититься вашей красотой.
Он явно рассчитывал смутить собеседницу манерами и титулом. Однако собеседница не смутилась. Похоже, ей не привыкать выслушивать комплименты от обладателей звучных имен.
- Анна. Герцогиня Бретонская.
- Так вы - дочь герцога Франциска! - осенило Луи, и он еще раз внимательно осмотрел юную наследницу Бретани.
- Оцениваете мои возможности? - доброжелательно осведомилась девочка. Фраза в устах ребенка прозвучала несколько странно, наводя на неизбежную мысль: это дитя слишком часто слышала ее из уст взрослых.
- Жалею лишь о том, мадемуазель, что слишком стар для вас - иначе немедленно просил бы вашей руки у своего дорогого родственника.
Маленькая герцогиня неожиданно рассмеялась, превратившись в то дитя, которым, по сути, и являлась. Но фразы - фразы ее вновь звучали слишком по-взрослому.
- Это не вы стары, месье, это я - молода, - заявила девочка. - Но это не должно вас смущать. Мой дорогой папа уже пообещал мою руку по меньшей мере трем женихам.
- Трем? Всего-то? - усмехнулся Луи. Зная герцога Бретонского, молодой человек не удивился бы, услышав о дюжине подписанных брачных обязательств. - И кто же в фаворитах?
Герцогиня Анна положила куклу на каменный парапет колодца и начала перечислять, загибая пальчики.
- Первый - это принц Эдуард.
- Англичанин? - уточнил Луи. - Не та ставка. Слишком молод.
- И его брат Ричард, - невозмутимо добавила Аннета.
- С подстраховкой, - позволил себе понимающую улыбку герцог.
- Еще Максимилиан Габсбургский, - почти без запинки произнесла девочка длинное немецкое имя, загибая третий пальчик.
- Я понял! - воскликнул Луи. - Наш герцог решил так научить свою дочь считать: раз жених, два жених, три жених!
Аннета явно не поняла смысла шутки, вид у нее был озадаченным.
- Я уже давно умею считать, - ответ ее был полон серьезного достоинства. - Я много занимаюсь.
- Вот как? - приподнял бровь орлеанец.
- Папа готовит меня к моему предназначению, и я должна знать все, что нужно для управления Бретанью.
- И какими же уроками мучает вас ваша наставница?
- История, риторика, французский язык, пение, математика, - перечисляла Аннета, - латынь, география. А еще папа показывает мне, как править страной. Вчера я ходила на казнь, а завтра поеду с осмотром на западный берег. И еще я вышиваю, рисую и изучаю Библию.
Луи заметил, как девочка нахмурилась при перечислении своих обязательных уроков - словно сама только что осознала их обилие.
- И герцог думает, что вы действительно нуждаетесь во всех этих занятиях?
- Если я хочу быть хорошей правительницей, то конечно.
- Хм… Не думаю, что принц Уэльский будет в состоянии оценить столь образованную супругу, - усмехнулся герцог. - А уж Максимилиан и вовсе расстроится, если жена окажется ученее него.
- А вы? - Аннета без смущения устремила вопросительный взор на собеседника.
- Я? - удивление Луи ясно читалось на его лице - он явно не задумывался над подобным вопросом по отношению к себе.
- Ну да. Вы же хотели просить моей руки у папа. А если он согласится - понравится ли вам умная жена?
Орлеанский рассмеялся.
- По крайней мере, с умной женой не будет скучно!
Аннета слегка улыбнулась. Луи заметил, что для своих лет девочка слишком грустна. Неужели, Франциск и впрямь таскает дочь на публичные казни? Ей бы в куклы играть - вроде той, что валяется у колодца, - а она сидит, сложив ладошки, подобно благочестивой монахине, и с постным лицом изрекает взрослые мысли. Ощутив непривычное сочувствие - если не жалость - к этому ребенку, которого заставляют поскорее вырасти, Луи вспомнил свое достаточно безмятежное детство. Впрочем, ведь и его рано выдернули из детской - очень уж хотелось его амбициозной матушке сделать из сына короля Франции. И благодаря ее настойчивым увещеваниям, и Луи, и его поэтичный отец, Шарль Орлеанский, уже готовы были поверить в высокое предназначение мальчика, но старый король Людовик удивил общественность позднерожденным сыном - после двух дочерей-то и многолетнего перерыва. Да еще малыш успешно выжил, невзирая на молитвы матушки Луи.
С некоторым усилием Орлеанец отвлекся от воспоминаний: к ним шла высокая женщина с явным намерением разбить доверительный тет-а-тет гостя и хозяйки.
- Ваша светлость, - поклонилась дама герцогу, - Франциск II ожидает вас. А вам, мадемуазель Анна, пора на урок каллиграфии.
- Благодарю вас, мадам… - Луи запнулся, силясь припомнить, знает ли он имя гувернантки маленькой герцогини. А ведь он явно уже встречал эту эффектную женщину.
- Госпожа де Динан-Лаваль, - подсказала ее воспитанница, поднимаясь со ступеньки колодца. - Я уже иду, мадам, - добавила она, лучезарно улыбаясь наставнице. - Приятно было побеседовать с вами, господин герцог, - кивнула девочка Луи - всё по правилам этикета.
- О, отныне я ваш преданный рыцарь, - галантно вернул поклон Орлеанский. - И умоляю, зовите меня просто по имени. Меня зовут Луи.
- Идемте, Анна, - нахмурила брови мадам де Динан-Лаваль. - А вам, ваша светлость, стоит поторопиться. У герцога весьма насыщенный день, он не сможет долго ожидать вас.
И не дав Луи сказать ни слова в ответ, мадам Франсуаза окликнула юного пажа, тащившего ведро для воды к колодцу. Велев мальчику проводить гостя в покои герцога, она удалилась, потянув за собой маленькую Аннету. Уходя, девочка оглянулась, встретившись взглядом с Луи. Тот ободряюще улыбнулся и последовал за пажом лишь после того, как маленькая фигурка в сером платьице скрылась за одной из тяжелых деревянных дверей, щедро украшенных металлическими узорами ветвей.