Барби для Тима Бертона
Слабонервным под кат совсем не нужно. Если бы однажды Тим Бертон задался идеей купить себе куклу, весьма вероятно, что он остановил бы свой на одной из работ этого автора.
Автор: Julien Martinez
Воплощением забытой детской страшилки. В них сочетаются забавные и неказистые черты персонажей из мультфильмов Тима Бертона, манящее и одновременно оттталкивающее очарование вампиризма и какая-то невыразимая вселенская печаль.
Знакомьтесь - вечный Хэллоуин в восхитительно страшных работах французского кукольника Жюльена Мартинес!
Этот француз, родившийся в Бордо, считается одним из самых талантливых и странных творцов-кукольников современности. И дело даже не в том, что его работы предназначены не для игры и детского тискания. Куклы Жульена больше похожи на персонажи фильмов ужасов, чем на тех милых, позитивных, розовых пупсов, которых мы привыкли видеть.
А ведь свое вдохновение автор черпает вовсе не из жутковатых ужастиков: на создание подобных персонажей его вдохновляют современные сказки, мультфильмы и художественная литература.
Жюльен пришел в кукольное искусство благодаря марионеткам. Плененный фильмами Джима Хенсона, еще в юности он решил, что станет профессиональным кукольником. Учился методом проб и ошибок: больше десяти лет занимался исключительно марионетками, неустанно исследуя, экспериментируя и совершенствуясь. Жюльен вообще любил ручную работу и не мог дождаться, когда наконец закончится школа и можно будет заняться любимым делом полноценно.
И в Национальной Школе Искусств в Бордо, куда его приняли в 1990 году, Жюльен наконец почувствовал себя абсолютно счастливым. Марионетки оставались главным интересом его жизни, пока художнику не открылся новый удивительный мир. Юношей он начал коллекционировать промышленных кукол - винтажных Барби и ее аналоги из 60-х; а попав на выставку художественных кукол, Жюльен понял, что должен обязательно попробовать свои силы в этом направлении современного искусства. Как говорится, остальное - история.
Странные (и страшные) куклы - актуальный современный тренд. Куклам исторически предписывалось быть красивыми или по меньшей мере умилительными: если вспомнить, что западные авторские куклы "произошли" от промышленных кукол (а значит, детских, и соответственно, красивых и безопасных), причины этого явления становятся очевидными. И по сей день у красивой, но банальной авторской куклы больше шансов найти себе любящий дом, чем у нарочито-страшной, но самобытной работы.
Жюльену Мартинесу удается делать страшных кукол, которые пленяют и восхищают многих коллекционеров. От высказываний неколлекционеров "кукла
должна быть красивой!" и "я бы такую куклу ребенку не дала" мы не будем избавлены никогда - или по крайней мере до тех пор, пока кукольное коллекционирование не станет таким же популярным, как фотография или кино, а право взрослых на свои собственные игрушки не будет признано даже самыми стойкими сторонниками позиции "кукла - это для детей".
Но вернемся к работам Жюльена: в отличие от ряда мастеров, предпочитающих кровавый гиперреализм, он прячет девиации, смерть и тлен под хэллоуинской маской фантазийно-викторианской эстетики, что роднит его творчество с фантасмагориями Тима Бертона.
Любопытно, что Жюльен попробовал себя и в создании авторских игрушек - мишек и их друзей. Нарочито асимметричные текстильные звери со штопкой и тонировкой получаются хитрыми, забавными и вполне инфернальными.
Фабричные куклы не были забыты даже тогда, когда Жюльен активно работал над своими уникальными созданиями. Он продолжал собирать тиражных кукол, к которым в ранних 2000-х присоединились BJD и Blythe. На головастиков его "подсадила" сестра Аурелия, страстный коллекционер Блайз; меняющиеся глаза, гротескные формы и уникальная стилистическая пластичность Блайз покорили сердце художника.
Блайз подталкивает к активной игре и креативу даже тех, кто в мирное время к этому не склонен; можно представить, какое воздействие эта кукла оказала на профессионального художника! И Жюльен занялся кастомами, сообщая "головастикам" уникальные образы.
Глядя на кастомы Жюльена Мартинеса, трудно сказать, от какого этапа работы над ними он получает наибольшее удовольствие. Он с наслаждением "играет в парикмахера", сооружая на головах кукол шапки непокорных кудрей фантастических расцветок и заплетая смешные торчащие косички. Он проявляет безупречный вкус кукольного кутюрье, а его псевдо-викторианские аутфиты изобилуют крошечными деталями (какие кулончики, брошечки, флакончики, шнуровки, каскады кружев и бантов!). Он кропотливо прорабатывает мейк и тонирует даже глазные яблоки кукол, а его "фирменные" круглые кукольные ротики с крошечными зубками и радиально расходящимися кракелюрами восхищают зрителей до дрожи. Он сообщает композициям сюжеты, а куклам характеры - но не настолько доминантные, чтобы ограничивать воображение будущего владельца куклы.
О композициях стоит сказать отдельно. Этот мастер талантливо выстраивает вокруг куклы трогательно-пугающий микромир: главная героиня помещена в шкафчик, ящик или гробик, а рядом с ней - множество маленьких аксессуаров или ее собственных кукол. Аксессуары могут украшать и подставку куклы. Надо отметить, что кастомы Жюльена Мартинеса не предназначены для активного общения: они представляют собой завершенные художественные произведения, их нельзя переодевать и перепричесывать, но это с лихвой компенсируется сложностью и детализацией работ. Впрочем, вряд ли владелец решился бы нарушать авторский замысел, что-то меняя в этих куклах.
Жюльен Мартинес обычно продает своих кукол на кукольных шоу во Франции и на Ebay. Стартовые аукционные цены начинаются с 800-1000$.
Состарившиеся дети, побитые судьбой женщины, пожилые морщинистые дамы с опухшими веками, заплаканными глазами и перекошенными лицами: персонажи Жульена не располагают к умилению и восхищению. Скорее, наоборот, - те, кто хоть раз видел этих кукол «живьем», стараются больше этого не делать.
Что поделаешь, далеко не каждому под силу понять художника и принять его мировосприятие. Поэтому Мартинес не унывает, а продолжает мастерить своих бабуль и потрепанных жизнью женщин, срывая аплодисменты коллекционеров и натыкаясь на непонимание обывателей.
