Последние стихи камикадзе
Больной старик Отец
Близоруко щурясь
Мое имя прочтет
На табличке в Ясукуни.
И гордо голову подняв,
Расправив плечи
Храм покинет улыбаясь.
А я, опав лепестками
Украшу розовым его седину.
С волнением и радостью,
Дрожащими руками получил
От командира Хатимати.
И замер в учтивом поклоне.
Жизнь за тебя!!!
Мой Бог, мой Император Солнце!
Щенок лизнул меня в нос и губы.
Так неожиданно, щекотно, забавно,
Мокро и горячо. Я рассмеялся!
Может быть это - как поцелуй девушки?
Странные чувства…
Напоил чаем из фляги
Уставшую женщину.
У дороги к храму Ясукуни
Сгорбленная она сидела на скамье
Последние потеряв силы.
Тяжкая ноша, неподъемный груз -
Маленький бумажный фонарик
С именем сына…
Сжигаю в печи тетрадь
С Дзисэй товарищей дорогих.
Некому её передать, я последний…
Корчатся в огне страницы,
Дым имена уносит…
============================
Знаешь, мама, завтра я стану ветром,
По священной воле разящим свыше.
Я прошу тебя о любви и вере,
И прошу - сажайте у дома вишни,
Я увижу, мама - я стану ветром.
Я не стОю, мама, твоей слезинки,
Я вернусь - мы вечно идем по кругу.
И я буду видеть твои морщинки,
И на плечи лягут родные руки
В самом высшем, славой слепящем миге.
Не грусти, я жизнью своей доволен,
И смотри на небо - мою обитель.
Я проснулся, мама - мне было больно,
Что во сне последнем тебя не видел.
Ты прости - тебя забывал невольно.
Завтра утром встречу тебя за дверью,
Седины коснусь, унесу усталость.
Десять раз бы умер с улыбкой, верь мне,
Чтобы видеть гордость твою и радость.
...Я увижу, мама, - я стану ветром.
===========================
Подобно цветам сакуры
По весне,
Пусть мы опадем,
Чистые и сияющие.
Нам бы только упасть,
Подобно лепесткам вишни весной,
Столь же чистыми и сияющими!
===========================
Пылающим, разящим мечом
Обрушится на врага мой
Божественный Накаджими «Отсу».
А я из облака буду смотреть на пожар,
Смеясь и напевая песнь О-Шии.
============================
Каждая вещь исчезнет:
даже рисовое поле
с белым танцем цапли.
Мать учила меня доброте и честности.
Ныне я опаду и останусь благоуханием
В небесах над Ямато.
=========================
Что мне сказать своей старенькой матери,
Которая ждет меня в родном доме,
Не зная, что ее сын вот-вот сгинет?
Глядя в небо, сулящее скорую весну,
Я спрашиваю себя - как мама управляется по хозяйству
С ее обмороженными хрупкими руками?
Когда мы вылетали, мама отважно улыбалась мне,
Не выдавая невыносимой боли прощания
С дитем, отправляющимся в последний полет.
Нетленные узы освещают этот преходящий мир,
Когда мать и сын ночь напролет
Неустанно обращают помыслы друг к другу.
Любимая, если захочешь вдруг
Вновь услышать мой голос,
Ракушку прижми к уху!
Я тихо о море спою…
=============================
Мой милый друг, мой брат,
Дорогой механик Куцумаку!
Давай обнимемся и помолчим.
Когда я уйду, не спеши брать
Кусунгобу* в руки!
Придет пора, я тебе знак подам,
Упавшим с неба на твоих глазах
Птичьим пером легким
* - кинжал для харакири
============================
Сегодня нам показали Чудо!
Красивые люди в дорогих одеждах,
В огромном сверкающем доме танцевали.
И пели на чужом языке германском.
Так вот что такое - Синематограф!
Но не радуют картинки на белой стене,
Тревожно на сердце, утром вылет.
Только б двигатель не подвел!
Давно пора лечь спать,
А я снова и снова
Комкаю бумагу.
Грубой, неумелой рукой
Пытаюсь рисовать портрет
Прекрасной Траки-Сан.
Но ни перо, ни карандаш, ни кисть
Изобразить не могут ЭТИ глаза.
Но я упорный…
Я стараюсь…
==============================
Матушка сыном будет гордиться.
Сестры получат усиленный паёк.
Брата-калеку поместят в военный госпиталь
И станут лечить как героя.
На рассвете я повяжу Хатимаки**…
Завязывая неуклюжими руками,
Свой Хатимаки уронил на землю.
Не добрый знак!!!
Сказать ли командиру,
Или в себе это оставить?..
** повязка на лбу камикадзе
=============================
Теперь, - отправляясь в последнюю атаку,
Я никогда не почувствую себя одиноким,
Так как, пояс моей матери
Надежно повязан на мне.
В последнем бою
Я не одинок,
Ибо мой сеннинбари***
Повязан на талии.
***Сэннинбари - «пояс с тысячью стежков». Многие из истребителей-камикадзе носили сэннинбари. Такие пояса с любовью готовили им матери, сестры, возлюбленные, которые выходили на улицы и просили молодых девушек - тысячу человек, чистота которых должна была составить ритуальную ценность пояса - сделать один стежок. Для пилота в его последние часы сэннинбари служили успокоительным талисманом.
Милая, не ищи меня
Ни в небе, ни в море!
Ступай в храм Ясукуни,
Я там тебя встречу
Ветвями на ветру качая.
Душа поет, ликует сердце!
Скоро я встречусь с моими
Друзьями дорогими.
В саду Ясукуни Дзиндзя
Будем наблюдать за полетом пчел,
От одного цветка к другому…
Напоил чаем из фляги
Уставшую женщину.
У дороги к храму Ясукуни
Сгорбленная она сидела на скамье
Последние потеряв силы.
Тяжкая ноша, неподъемный груз -
Маленький бумажный фонарик
С именем сына…
=============================
Делая крышку для Бако****,
Палец порезал острым резцом.
Недолго думая, на гладкой дощечке
Кровью написал иероглифы Сёва.
Получилось очень красиво!
Сделали последнюю карточку Звена.
Когда фотограф проявит свое колдовство,
Наверное, поморщится брезгливо.
Совсем не мужественные у нас лица!
Маленький щенок всех веселил,
Каждому хотелось потрогать,
Забавный, пушистый комочек.
****Дзисэй - современные стихи камикадзе писались на кусочке белого шелка и зачитывались во время прощальной церемонии, когда пилоты одевали налобную повязку хатимаки с изображением хиномару и иероглифов ками и кадзе, что означало Божественный ветер.
Дзисэй клали в специальную маленькую шкатулку бако, которую каждый воин должен был сделать сам из ореха, вяза или сосны. Вместе с дзисэй в бако помещали пряди волос и какие-нибудь небольшие личные вещи..после выполнения задания, бако вручали родным воина…
Близоруко щурясь
Мое имя прочтет
На табличке в Ясукуни.
И гордо голову подняв,
Расправив плечи
Храм покинет улыбаясь.
А я, опав лепестками
Украшу розовым его седину.
С волнением и радостью,
Дрожащими руками получил
От командира Хатимати.
И замер в учтивом поклоне.
Жизнь за тебя!!!
Мой Бог, мой Император Солнце!
Щенок лизнул меня в нос и губы.
Так неожиданно, щекотно, забавно,
Мокро и горячо. Я рассмеялся!
Может быть это - как поцелуй девушки?
Странные чувства…
Напоил чаем из фляги
Уставшую женщину.
У дороги к храму Ясукуни
Сгорбленная она сидела на скамье
Последние потеряв силы.
Тяжкая ноша, неподъемный груз -
Маленький бумажный фонарик
С именем сына…
Сжигаю в печи тетрадь
С Дзисэй товарищей дорогих.
Некому её передать, я последний…
Корчатся в огне страницы,
Дым имена уносит…
============================
Знаешь, мама, завтра я стану ветром,
По священной воле разящим свыше.
Я прошу тебя о любви и вере,
И прошу - сажайте у дома вишни,
Я увижу, мама - я стану ветром.
Я не стОю, мама, твоей слезинки,
Я вернусь - мы вечно идем по кругу.
И я буду видеть твои морщинки,
И на плечи лягут родные руки
В самом высшем, славой слепящем миге.
Не грусти, я жизнью своей доволен,
И смотри на небо - мою обитель.
Я проснулся, мама - мне было больно,
Что во сне последнем тебя не видел.
Ты прости - тебя забывал невольно.
Завтра утром встречу тебя за дверью,
Седины коснусь, унесу усталость.
Десять раз бы умер с улыбкой, верь мне,
Чтобы видеть гордость твою и радость.
...Я увижу, мама, - я стану ветром.
===========================
Подобно цветам сакуры
По весне,
Пусть мы опадем,
Чистые и сияющие.
Нам бы только упасть,
Подобно лепесткам вишни весной,
Столь же чистыми и сияющими!
===========================
Пылающим, разящим мечом
Обрушится на врага мой
Божественный Накаджими «Отсу».
А я из облака буду смотреть на пожар,
Смеясь и напевая песнь О-Шии.
============================
Каждая вещь исчезнет:
даже рисовое поле
с белым танцем цапли.
Мать учила меня доброте и честности.
Ныне я опаду и останусь благоуханием
В небесах над Ямато.
=========================
Что мне сказать своей старенькой матери,
Которая ждет меня в родном доме,
Не зная, что ее сын вот-вот сгинет?
Глядя в небо, сулящее скорую весну,
Я спрашиваю себя - как мама управляется по хозяйству
С ее обмороженными хрупкими руками?
Когда мы вылетали, мама отважно улыбалась мне,
Не выдавая невыносимой боли прощания
С дитем, отправляющимся в последний полет.
Нетленные узы освещают этот преходящий мир,
Когда мать и сын ночь напролет
Неустанно обращают помыслы друг к другу.
Любимая, если захочешь вдруг
Вновь услышать мой голос,
Ракушку прижми к уху!
Я тихо о море спою…
=============================
Мой милый друг, мой брат,
Дорогой механик Куцумаку!
Давай обнимемся и помолчим.
Когда я уйду, не спеши брать
Кусунгобу* в руки!
Придет пора, я тебе знак подам,
Упавшим с неба на твоих глазах
Птичьим пером легким
* - кинжал для харакири
============================
Сегодня нам показали Чудо!
Красивые люди в дорогих одеждах,
В огромном сверкающем доме танцевали.
И пели на чужом языке германском.
Так вот что такое - Синематограф!
Но не радуют картинки на белой стене,
Тревожно на сердце, утром вылет.
Только б двигатель не подвел!
Давно пора лечь спать,
А я снова и снова
Комкаю бумагу.
Грубой, неумелой рукой
Пытаюсь рисовать портрет
Прекрасной Траки-Сан.
Но ни перо, ни карандаш, ни кисть
Изобразить не могут ЭТИ глаза.
Но я упорный…
Я стараюсь…
==============================
Матушка сыном будет гордиться.
Сестры получат усиленный паёк.
Брата-калеку поместят в военный госпиталь
И станут лечить как героя.
На рассвете я повяжу Хатимаки**…
Завязывая неуклюжими руками,
Свой Хатимаки уронил на землю.
Не добрый знак!!!
Сказать ли командиру,
Или в себе это оставить?..
** повязка на лбу камикадзе
=============================
Теперь, - отправляясь в последнюю атаку,
Я никогда не почувствую себя одиноким,
Так как, пояс моей матери
Надежно повязан на мне.
В последнем бою
Я не одинок,
Ибо мой сеннинбари***
Повязан на талии.
***Сэннинбари - «пояс с тысячью стежков». Многие из истребителей-камикадзе носили сэннинбари. Такие пояса с любовью готовили им матери, сестры, возлюбленные, которые выходили на улицы и просили молодых девушек - тысячу человек, чистота которых должна была составить ритуальную ценность пояса - сделать один стежок. Для пилота в его последние часы сэннинбари служили успокоительным талисманом.
Милая, не ищи меня
Ни в небе, ни в море!
Ступай в храм Ясукуни,
Я там тебя встречу
Ветвями на ветру качая.
Душа поет, ликует сердце!
Скоро я встречусь с моими
Друзьями дорогими.
В саду Ясукуни Дзиндзя
Будем наблюдать за полетом пчел,
От одного цветка к другому…
Напоил чаем из фляги
Уставшую женщину.
У дороги к храму Ясукуни
Сгорбленная она сидела на скамье
Последние потеряв силы.
Тяжкая ноша, неподъемный груз -
Маленький бумажный фонарик
С именем сына…
=============================
Делая крышку для Бако****,
Палец порезал острым резцом.
Недолго думая, на гладкой дощечке
Кровью написал иероглифы Сёва.
Получилось очень красиво!
Сделали последнюю карточку Звена.
Когда фотограф проявит свое колдовство,
Наверное, поморщится брезгливо.
Совсем не мужественные у нас лица!
Маленький щенок всех веселил,
Каждому хотелось потрогать,
Забавный, пушистый комочек.
****Дзисэй - современные стихи камикадзе писались на кусочке белого шелка и зачитывались во время прощальной церемонии, когда пилоты одевали налобную повязку хатимаки с изображением хиномару и иероглифов ками и кадзе, что означало Божественный ветер.
Дзисэй клали в специальную маленькую шкатулку бако, которую каждый воин должен был сделать сам из ореха, вяза или сосны. Вместе с дзисэй в бако помещали пряди волос и какие-нибудь небольшие личные вещи..после выполнения задания, бако вручали родным воина…